Киллиан был так терпелив со мной. Он добрый и позволяет себе быть несколько уязвимым со мной, но я не знаю, как бы он отнесся к тому, что я вторгаюсь в его личное пространство — не то чтобы здесь было что-то личное. Это нарушение неприкосновенности частной жизни, и я уверена, что если бы мы поменялись ролями, я бы тоже не была так рада этому.

Черт. Кроме того, не похоже, что он изо всех сил старается скрыть от меня свою жизнь. Я уверена, что он ответил бы на любые мои вопросы, возможно, с большим количеством деталей, чем может вместить мой разум. Он продолжает предупреждать меня, что я должна бояться его, что он нехороший человек, и хотя я совершенно счастлива в своем маленьком пузыре иллюзий, часть меня хочет знать, насколько это далеко. Во что я на самом деле ввязалась?

Решив, что, вероятно, лучше всего сматываться, я разворачиваюсь на каблуках и выхожу из кабинета Киллиана, но что-то на полке заставляет меня остановиться.

Мои брови хмурятся, и я придвигаюсь ближе, не совсем уверенная в том, что вижу. Похоже на маленький тюбик губной помады, но он так неуместен в этом ужасающем пространстве дома Киллиана. Какого черта у него здесь помада?

Мои брови хмурятся, и я тянусь к нему, находя его ненормально тяжелым. Разглядывая маленький черный тюбик, я понимаю, что в нем есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Я собираюсь открыть его, когда понимаю, что это вовсе не помада. Вверху есть две маленькие кнопки и круг, и когда моя нелепая потребность все потрогать всплывает и поднимает свою уродливую голову, я нажимаю на кнопку.

Громкий хлопающий звук разносится по комнате, и мои глаза расширяются от ужаса, когда я инстинктивно роняю маленький тюбик губной помады.

Она со стуком падает на мраморную плитку, и я иду за ним весь путь вниз, мое сердце бешено колотится.

Срань господня. Это электрошокер.

Проходит мгновение, когда я просто стою и смотрю на него, не зная, что делать, но в порыве чистого безумия я хватаю его, зачерпываю обратно в ладонь и снова закрываю крышку. Я могу гарантировать, что Киллиану, вероятно, было бы некомфортно, если бы у меня было какое-либо оружие. По крайней мере, я так не думаю, но мысль о том, что у меня будет что-то, чем можно отбиться от Моники или Серджиу, если они снова придут за мной, — слишком хорошая возможность, чтобы ее упустить.

Прихватив с собой маленький электрошокер в виде губной помады, я выскальзываю из кабинета Киллиана и торопливо поднимаюсь к себе в комнату. Когда дверь захлопывается, я быстро выхватываю свое новое оружие движением, которое может соперничать с любым, которое вы увидите в фильмах о Джеймсе Бонде, открываю крышку и нажимаю на маленькую кнопку, как чертова демонесса, намеревающаяся посеять хаос.

Волна уверенности захлестывает мою грудь. С этой штукой меня точно не остановить, но я, черт возьми, уверена, что смогу защитить себя достаточно долго, чтобы совершить побег.

Не зная, как долго продержится батарейка, я подхожу к своей кровати и опускаюсь задницей на край. Широкая улыбка растягивается на моих губах, когда я представляю тот самый момент, когда я всажу Серджиу электрошокер прямо по яйцам. Открывая прикроватный ящик, чтобы бросить туда маленький электрошокер, я останавливаюсь в замешательстве.

— Что за черт? — бормочу я, открывая ее шире и заглядывая внутрь.

Здесь похоже на супермаркет — Дилдо с НАМИ.

Все формы, размеры и цвета смотрят на меня в ответ. Маленькие парни для тех непринужденных поздних вечеров, вплоть до чудовищных членов, которые буквально выглядят так, как будто были созданы прямо из какой-то инопланетной формы жизни.

Шесть дюймов. Восемь. Десять.

Твою мать! Это двенадцать? Это никак физически не поместится внутри женщины, не проколов легкое.

Любопытство берет верх надо мной, и я не могу удержаться, чтобы не вытащить их все и не разложить в ряд на полу моей спальни, как какую-нибудь святыню для члена, но я не могу решить, расставить ли мне их по размеру или цвету. Я могла бы превратить эту комнату в целую чертову радугу.

Боже, только представь, сколько удовольствия я мог бы здесь получить, хотя я и не знаю, что мне со всем этим делать. У меня всего несколько дырочек. Хватило бы и одного. Или двух. Может быть, трех. Девушке нужно немного разнообразия в своей жизни.

НО СЕМНАДЦАТЬ? Это просто смешно. Хотя нельзя отрицать, что некоторые из них вызывают лишь небольшое любопытство. Не могу сказать, что я когда-либо раньше трахала инопланетянина, но, глядя на массивный член со всеми углами, изгибами и основанием толще моего кулака, я задаюсь вопросом, на каких американских горках он мог бы меня прокатить.

Как только все фаллоимитаторы расставлены в моей комнате, я замечаю множество вибраторов, которые также заполняют ящик, и мой разум приходит в бешенство. Киллиан положил все это сюда или он попросил Кристу сделать это за него? О Боже, я надеюсь, что нет.

Она лично выбирала огромный инопланетный член?

Я могу представить, как она просматривает его и думает про себя: Да, это идеально подходит Кьяре.

Срань господня. Я больше никогда не смогу посмотреть ей в глаза. За какого сексуального извращенца она меня принимает? Я имею в виду, блядь. Я знаю, что позволила Киллиану брать меня так, как он хотел, но я предположила, что это была информация, доступная только нам обоим. Если только стены не такие звуконепроницаемые, как я думала. Слышит ли меня все поместье, когда он доводит меня до оргазма?

Мои щеки горят от унижения, когда раздается тихий стук в мою дверь и она распахивается. Ужас пронизывает меня, когда я осознаю, что тот, кто вот-вот войдет в эту дверь, получит гораздо больше дерьма, чем рассчитывал, но сейчас уже слишком поздно пытаться спастись.

Киллиан входит в мою комнату, и я зачарованно наблюдаю, как на его обычно суровом лице появляется удивление. Его острый взгляд обводит комнату, и он на мгновение замолкает, прежде чем его глаза встречаются с моими.

— Ты расставила их по цвету?

— Семнадцать, Киллиан, — заявляю я, игнорируя его вопрос, хватая чудовищный инопланетный член и поднимая его, как трофей. — У меня в ящике стола семнадцать резиновых членом.

— Я думаю, ты обнаружишь, что они силиконовые, — говорит он мне.

Я бросаю на него непонимающий взгляд, когда он останавливается у двери, его взгляд скользит по темнеющим синякам на моем лице.

— Меня не волнует, даже если они вырезаны вручную из камня, почему их так много?

Киллиан выгибает бровь.

— О? Прости меня, если я обидел. Это не входило в мои намерения. Я предполагал, что ты не против использования игрушек. Я планировал использовать на тебе все до единого.

Мои брови взлетают вверх, когда я в ужасе смотрю на чудовищный член.

— Даже этот?

— Даже этот, — кивает Киллиан, его темные глаза каким-то образом держат меня в плену.

— Я... Я не против этого и определенно не обижаюсь. У меня дома большой выбор использованных игрушек. Просто, — говорю я, и глупая ухмылка растягивается на моих губах. — Почему так много?

Киллиан слегка вздыхает, прежде чем шагнуть вглубь моей комнаты. Он встает прямо передо мной и протягивает мне руку, прежде чем поднять меня на ноги. Дрожь пробегает по моей спине, когда его пальцы касаются моей талии, заставляя меня задуматься, сколько времени потребуется, чтобы мое сердце перестало бешено колотиться каждый раз, когда он рядом со мной.

— Как я уже упоминал, моя работа... требовательна, и будут моменты, когда я не смогу всегда быть рядом, чтобы удовлетворить твою жажду. У тебя, кажется, вполне здоровый сексуальный аппетит, и я не хочу, чтобы ты оставалась... в нужде.

Он указывает на радугу членов, устилавшую пол.

— С такой коллекцией, как эта, не должно быть никаких причин, по которым ты останешься без удовлетворения своих потребностей.

Голод урчит в моей груди, и я подкрадываюсь ближе, не торопясь поднимаю руку к его теплой груди.

— Спасибо, — бормочу я. — Ты заботишься обо мне так, как я и представить себе не могла, когда впервые приехала сюда, и хотя я действительно ценю твой жест по удовлетворению моих потребностей в твое отсутствие, ты, конечно, уже должен понимать, что никакое количество инопланетных фаллоимитаторов не сможет удовлетворить меня так, как это делаешь ты.

— Это правда? — бросает он вызов, в его глазах вспыхивает тот же голод. — Ты не веришь, что я мог бы так же хорошо доставить тебе удовольствие одним из этих силиконовых членов?

Я качаю головой.

— Я не отрицаю, что ты определенно мог бы доставить мне удовольствие. На самом деле, я приветствую это. Это было бы жарко и дико, но ничто не могло бы сравниться с тем, каково это — чувствовать тебя внутри себя и чувствовать, как твой толстый член растягивает мои стенки. Одной мысли о том, что это ты, достаточно, чтобы заставить меня сдаться, — шепчу я. — Ты такой мощный в своих толчках, такой решительный и точный. Это завораживает. И хотя я знаю, что тебе, возможно, понравился трахать меня одним из этих силиконовых членов, это не может сравниться с пребыванием тебя внутри меня. Я вижу, как ты сжимаешь челюсти, когда впервые входишь внутрь. Как будто это шок для твоего организма, как будто, несмотря на то, что ты знаешь, насколько это хорошо, это удивляет тебя каждый чертов раз, и когда моя киска сжимается вокруг тебя, требуя тебя всего для себя, все твое тело превращается в камень, содрогаясь от той всепоглощающей потребности, которую я испытываю к тебе каждое мгновение каждого дня. Боже, Киллиан. Ничто и никогда не могло быть так хорошо.

— Черт возьми, Ангел. Ты даешь мне гораздо больше, чем я рассчитывал. Я пришел сюда, чтобы проведать тебя и выяснить, какого хрена тебе понадобилось красть электрошокер из моего кабинета, — рычит он, притягивая меня ближе и прижимаясь ко мне своим толстым членом. — Но с этим допросом, возможно, придется подождать.