Глава 4

Джемма

Незнакомец разжимает кулаки и поворачивается ко мне лицом. Его лицо изменилось. Раньше я думала, что его черты лица точеные. Но сейчас, на мгновение, он как будто действительно высечен из камня. Я удивленно моргаю, и так же быстро впечатление исчезает, и он снова выглядит совершенно человеком.

— Раздевайся, — говорит он мне.

— Что? — спрашиваю я, от шока у меня сжимается желудок. — Нет, я не собираюсь этого делать.

Он падает вниз, пока его каменный взгляд не сравняется с моим.

— Снимай это, сейчас же, или мы оба мертвы.

Вой снаружи моей комнаты заставляет нас повернуться к двери, и тонкие волоски у меня на затылке встают дыбом. Звук когтей по дереву теперь громче, его труднее игнорировать, и что-то твердое внутри меня словно разрывается в ответ. Я спотыкаюсь, и сильные руки обхватывают меня, крепко удерживая на ногах.

— Посмотри на меня, — говорит он низким и ровным голосом.

Когда я делаю, как он говорит, и встречаюсь с ним глазами, они кажутся теплее, чем раньше.

— Я знаю, что это ужасно, и в это трудно поверить, но мне нужно, чтобы ты мне доверилась.

Он расстегивает свое длинное пальто и плавным движением снимает его, кладя на спинку стула.

— Когда закончишь, надень это. У тебя есть что-нибудь важное? Что-то важное, что нельзя оставить.

Я указываю туда, где моя сумка все еще лежит на полу.

— Там документы. Они нужны мне, чтобы доказать, что я нашла. И мой кошелек тоже там.

Он кивает и подходит к сумке, вытаскивая документы вместе с моими удостоверениями личности, просматривая их, прежде чем свернуть их в тугую связку и засунуть в один из глубоких карманов пальто. Из-за двери раздается еще один вой, за которым следует стук тяжелого тела о дерево, и он смотрит на нее.

— Я буду в ванной. Разденься и положи свою одежду туда. Дай мне знать, когда наденешь мое пальто.

Он выходит из комнаты, оставляя меня одну. Он прав. Вся эта ситуация кажется невероятной, но посреди всего этого я чувствую, что он честен со мной.

Стянув с себя одежду, я бросаю ее в дверь ванной и надеваю его пальто. Я застегиваю его и завязываю ремень так туго, как только могу. В этом пальто я чувствую себя более уязвимой, чем, когда думаю о чудовище, пытающемся проникнуть в мою дверь.

— Готова? — кричит он из-за двери в ванную, и во мне поднимается странная волна благодарности к этому мужчине, который готов уважать мою частную жизнь даже после того, как признал, что его послали сюда, чтобы убить меня.

— Готова, — говорю я, и он выходит из ванной, подбирает мою одежду и исчезает вместе с ней.

Я подхожу к открытой двери и смотрю, как он сбрасывает ее в ванну, а затем выливает на кучу приторный гель для душа. Он закрывает дверь, когда присоединяется ко мне, и дарит мне то, что, я уверена, должно быть ободряющей улыбкой.

— Давай вытащим тебя отсюда.

Он подводит меня к балконной двери, где поднялся ветер и треплет шторы.

— А как насчет людей? — спрашиваю я, останавливаясь.

Он вопросительно поднимает бровь, и я машу в ответ на почти постоянный вой. Звучит так, как будто животное впадает в бешенство, и я беспокоюсь за других постояльцев отеля.

Что-то меняется в его глазах, и на мгновение они становятся теплее.

— У этой теневой гончей в голове одна мысль. Найти и убить тебя. Она не будет заботиться ни о ком другом. И ее магия, естественно, отталкивает. Ни один нормальный человек не выйдет из своих номеров и не ступит на этот этаж, пока она здесь.

— Но ты здесь.

Я удивлена своим заявлением, потому что сейчас не время сомневаться в его мотивах, но оно возымело эффект, которого я не ожидала.

На его лице появляется широкая искренняя улыбка, и он наклоняется ближе.

— Я никогда не говорил, что я в здравом уме, — шепчет он.

Потом он целует меня, и я не могу думать ни о чем другом.