33

ГАБРИЕЛЬ

— Где она, черт возьми?

Я игнорирую всех, кто таращится на меня в приемной школьного медицинского кабинета, и протискиваюсь сквозь них в коридор, проверяя каждую комнату, пока не нахожу Арию на одной из больничных коек, спящей. Мои плечи опускаются от облегчения, но ярость, кипящая во мне, не проходит. Даже океан не может ее погасить.

Когда я вхожу в палату, Марселло вышагивает по дальнему краю, а Мира сидит в кресле в углу, на ее лице написано беспокойство.

— Что, черт возьми, произошло?

Марселло поворачивается ко мне лицом.

— Насколько мы можем судить, кто-то напал на нее в ванной. Она вся в травмах. Они думают, что она упала во время ссоры и ударилась головой. Ей пришлось наложить швы на висок.

— Твой гребаный парень должен был следить за ней! — Я подхожу к нему, готовый выместить на нем все свои чувства, независимо от того, брат он ей или нет.

— С ним разберутся. — Судя по тону его голоса, мне не нужно спрашивать, как именно.

— С ней все будет в порядке? — Я поворачиваюсь, чтобы снова посмотреть на нее в постели.

— Доктор сказал, что у нее может быть небольшое сотрясение мозга, но они должны подождать, пока она не очнется, чтобы быть уверенными.

Я запускаю обе руки в свои волосы и дергаю. Во мне столько всего бурлит, что я чувствую себя как фейерверк на грани взрыва.

— Это твоя вина. — Я делаю шаг вперед и толкаю Марселло, ища драки и надеясь на нее.

— Тебе нужно отвалить, Витале. — Ярость Марселло едва скрывается.

Мирабелла встает со стула. — Ребята, прекратите. Это ничему не поможет.

— Ты позволил ей пострадать в твое дежурство! — кричу я.

— Что, черт возьми, случилось, когда ты был в Нью-Йорке, а?

— Ребята! — кричит Мира, когда мы стоим грудью к груди, ожидая, что другой нанесет первый удар.

— Стоп. — Голос Арии - почти шепот, но он останавливает нас на месте, и все наши головы поворачиваются в ее сторону. — Остановитесь, пожалуйста.

Я бросаюсь к ее кровати и беру ее за руку, желая почувствовать ее теплую кожу на своей. — Ты в порядке? — Я тянусь провести рукой по ее лицу, но отдергиваю руку, не желая причинить ей боль. Она пытается сесть прямо в кровати, и я кладу руку ей на плечо. — Просто расслабься. Сходите за доктором и скажи, что она очнулась.

Мне все равно, кто это сделает - Мира или Марселло, лишь бы один из них. Наверное, это Мира, потому что Марселло идет к противоположному краю кровати.

— У меня волосы растрепались.

Я беру ее за руку и сжимаю ее.

— Мне тоже было страшно, — шепчет она.

— Что случилось? Кто это сделал?— спрашивает Марселло.

Но прежде чем она успевает ответить, приходит доктор, желающий осмотреть ее. Он просит нас всех уйти, но я отказываюсь и наблюдаю, как он задает ей кучу вопросов и осматривает ее.

Когда он закончил, то повернулся ко мне.

— У нее небольшое сотрясение мозга, и ей нужно оставаться в постели несколько дней. Будите ее каждые несколько часов. Никаких экранов, свет по возможности не включать. Очень мало стимуляции.

— Я прослежу за этим.

И я прослежу. Я не отстану от нее, пока не перережу горло каждому гребаному русскому, сыгравшему в этом роль.

Когда Марселло возвращается, я сообщаю ему, что сказал доктор, и говорю, что останусь с ней до тех пор, пока она не сможет снова вставать с постели. Он выглядит так, будто хочет возразить, но разумно отказывается.

— Я хочу вернуть тебя в твою комнату, Ария, но мы должны знать... ты знаешь, кто это с тобой сделал? — спрашиваю я.

— Нет. — Она выглядит так, будто может заплакать. — На нем была маска, и я его не видела.

— К тому времени, как кто-то проверил ванную, кто бы это ни был, он уже скрылся, — говорит Марселло.

— Я взломаю запись с камер наблюдения и попробую определить, кто это. — И я это сделаю. Но сначала мне нужно устроить Арию. Я поворачиваюсь к Марселло. — Я собираюсь взять некоторые вещи из своей комнаты, прежде чем отправиться к Арии. Можешь сопроводить ее в комнату, а потом я встречу тебя там?

И снова Марселло выглядит так, будто хочет возразить, но он смотрит между нами двумя и резко кивает мне.

Я подхожу к кровати. — Я буду у тебя, как только смогу, милая.

Я целомудренно целую ее губы.

Когда я отстраняюсь, она смотрит на меня своими большими ланьими глазами, полными страха и печали.

— Не волнуйся, они заплатят. Я обещаю тебе.

Я целую ее в последний раз, прежде чем уйти.

Проходит несколько дней, и я провожу каждую секунду с Арией в ее комнате, а Мира или Марселло каждый день приносят нам еду. Когда я проверил камеры наблюдения в школе в тот день, когда на Арию напали, весь день был стерт, не оставив никаких следов.

Сегодня я впервые за несколько дней покидаю ее, и мне не по себе. Трудно не чувствовать, что, как только она исчезнет из поля моего зрения, случится что-то плохое. Я не могу держать ее в клетке, как животное, как бы этого ни требовали мои проблемы с контролем.

Однако сегодня родители приедут в гости, и мне нужно поговорить с отцом о моих намерениях в отношении Арии, а также забрать жучки, которые он доставит мне, любезно предоставленные моим другом из отдела безопасности.

Ария сегодня чувствует себя лучше - не такая болезненная и уставшая, голова не болит, - и я чувствую некоторое облегчение от этого знания. Она с нетерпением ждет сегодняшней встречи с мамой, хотя я пытался убедить ее остаться в своей комнате и позволить маме навестить ее. Но она чувствует себя запертой и нуждается в смене обстановки. Кроме того, с ней будет Марселло.

В качестве дополнительной меры предосторожности я написал Сандро, чтобы он присматривал за Арией на расстоянии. Я уверен, что обеспечиваю ее безопасность, но предпочитаю сам следить за тем, чтобы с ней все было в порядке. Сегодня такой возможности нет. Я не могу быть уверен, как отреагирует отец, когда я заговорю с ним об Арии, поэтому я не стану заводить этот разговор в смешанной компании. Нам нужно уединиться.

— Ты останешься с братом, хорошо?— говорю я.

Она кивает, и я целую ее в лоб. Ее длинные волосы собраны в косу, которую она заплела перед одним плечом, и она смотрит на меня, каким-то образом сохраняя невинность на лице даже после всего, что ей пришлось пережить.

— Твои родители придут? — спрашивает она.

— Да, они всегда приходят.

— Это хорошо. — По выражению ее лица я вижу, что она думает о том, что ее отец не может приехать к ней. — Может, ты познакомишься с моей мамой после того, как я с ней поговорю…

Она оставляет свой вопрос висеть, как пустая петля.

Я слабо улыбаюсь ей. — Может быть. Я найду тебя, когда закончу с родителями. Посмотрю, где ты.

Она не выглядит убежденной. — Хорошо.

— Пойдем. Я отведу тебя в комнату твоего брата. Ты можешь пойти с ним, чтобы встретиться с мамой.

После того как я высадил Арию с Марселло, я написал Сандро, чтобы убедиться, что он присмотрит за Арией. Он сразу же отвечает, что все готово. Он уже сказал родителям, что его визит будет коротким.

Позаботившись об этом, я выхожу из Римского дома и направляюсь к главному входу в школу. Чтобы на круговом движении не образовывалась пробка, заезд в школу осуществляется в несколько этапов.

Мне не приходится долго ждать, пока подъедет машина моих родителей. Анджело и Миа Витале выходят из черного внедорожника, выглядя как мафиози и его жена. Сшитый на заказ костюм без галстука, зачесанные назад волосы и толстая золотая цепь на шее с болтающимся на конце крестом делают моего отца похожим на человека, пришедшего с центрального кастинга. Завитые темные волосы моей мамы свисают на плечи, а одета она в свое обычное скромное платье от дизайнера.

Как только она меня видит, мама бросается ко мне и крепко обнимает. Я ее единственный ребенок, и она всегда высоко ценила меня. Хотя я беспокоюсь о реакции отца на мои новости об Арии, я также беспокоюсь о реакции матери. Вполне возможно, что она никогда не посчитает, что какая-либо женщина достаточно хороша для меня.

После того как мама отпускает меня, мы с отцом пожимаем друг другу руки.

— Давай пройдемся до кафе "Амброзия". Мы можем выпить по чашечке капучино и поговорить по душам, — говорю я.

— Звучит замечательно, — говорит мама.

Я веду их туда, и после того, как я принесу каждому из них желаемый напиток, мы садимся и разговариваем. Моей маме нечего рассказать, кроме слухов о том, кто с кем встречается и кто, по ее прогнозам, скоро обручится или создаст свою семью. Она типичная жена мафиози, не имеющая особого отношения к внешнему миру.

Как только мы немного посидели, я бросаю взгляд на отца, и он понимает намек, обращаясь к моей матери. — Миа, я вижу там Валентину Альбис. Почему бы тебе не пойти поздороваться, пока я буду обсуждать дела с нашим сыном.

Понимая, что у нее нет выбора, она слабо улыбается и, ни слова не говоря, встает из-за стола, направляясь в сторону Валентины, как послушная маленькая жена. До этого момента я не понимала, насколько сильно я не хочу этого для себя. Мне нравится, что у Арии есть хребет. Она соглашается, да, но когда ей кажется, что это важно, она говорит свое слово.

— Пойдем прогуляемся, — говорю я, и мы встаем из-за стола.

Я вывожу отца из здания в один из внутренних дворов. Все цветы погибли, и сады не такие пышные, но здесь пусто, что служит моей цели.

— Ты принес жуков, которых я просил? — спрашиваю я отца, повернувшись к нему лицом, когда мы оказываемся в центре двора.

Он кивает. — Да, но прежде чем я передам тебе все, ты должен объяснить мне, что происходит. Я кое-что слышал.

Это заставило меня изогнуть бровь. — Что ты слышал?

— Что ты ухаживал за девушкой Коста, давая понять, что между вами что-то есть. — Он делает шаг ко мне. — Что ты покинул с ней кампус, чтобы уехать в Нью-Йорк и делать бог знает что.

Я выдыхаю и провожу рукой по волосам. — И то, и другое - правда.

Я встречаю его взгляд, готовый к его гневу, зная, что он придет. Но, надеюсь, когда мы окажемся по другую сторону, он поймет, что я не отступлю.