— Да. — Я практически слышу возбуждение в ее хриплом голосе.

— Хорошо. — Зная, что моя сестра спит в другом конце квартиры, и мы ничего не сможем сделать сегодня вечером, я быстро целую ее в губы и отстраняюсь, пока наше напряжение не усилилось. — Хочешь посмотреть фильм?

— Конечно.

Как только мы переодеваемся в более удобную одежду, а Грейс принимает душ, мы забираемся под одеяло. Когда я держу ее в своих объятиях, я напрочь забываю о фильме.

— Я буду скучать по тебе, — шепчу я, утыкаясь носом в знакомый клубничный аромат ее волос. Я купил этот шампунь специально для нее, так как знаю, что она его очень любит.

Она тихо посмеивается, уткнувшись мне в грудь.

— Меня не будет меньше недели. У тебя вряд ли будет время соскучиться по мне.

— Позволю себе не согласиться, — говорю я, крепче обнимая ее. Она улетает на каникулы в свой родной город в Канаде, чтобы повидаться со своими отцами, а я эгоистичный придурок, который хочет оставить ее только для себя.

— Хочешь заняться чем–нибудь особенным на Новый год?

— Конечно. Что у тебя на уме?

Мои губы касаются ее лба.

— Я мог бы заказать столик в каком–нибудь модном ресторане...

— Да — удивленно подсказывает она.

— Мы могли бы посмотреть фейерверк...

— Ага.

Я перекатываюсь на кровати так, чтобы оказаться на ней сверху, накрывая ее маленькое тело своим. Она смеется, когда я утыкаюсь лицом в ее шею, щекоча ее своей заросшей щетиной щекой.

— Или мы могли бы остаться дома, чтобы ты могла раздвинуть ноги, как хорошая девочка, и позволить мне съесть тебя в первый раз в этом году.

Она откидывает голову назад от смеха, и я тоже не могу удержаться от смешка.

— О, Сэмми, ты проказник.

— Значит, это «да»?

— Это чертовски верно, малыш.

Я снова целую ее и заставляю себя отстраниться еще раз. У нас еще есть завтрашний день, чтобы пошалить, прежде чем она уедет, и я не хочу, чтобы моя сестра застала нас врасплох. Я не могу представить себе более унизительного ощущения.

Грейс безмятежно вздыхает, когда я снова заключаю ее в объятия и нажимаю кнопку воспроизведения фильма, что в сочетании с накалом сегодняшних эмоций убаюкивает нас за считанные минуты.

Только намного, намного позже слабый стон вырывает меня из темноты.

Сначала я думаю, что это всего лишь плод моих мечтаний, пока мощный инстинкт не заставляет сработать все сигналы тревоги в моем мозгу.

Когда я открываю глаза, то вижу маленькую тень, стоящую в ногах моей кровати. Я моргаю раз, другой, и тень превращается в мою младшую сестру.

Я рывком встаю и тянусь к ней, сон давно улетучился из моего организма.

— Что ты здесь делаешь, принцесса? Все в порядке?

Снова это хныканье. Она подходит ближе, и я замечаю, что она крепко держит Обезьянку в своей хватке.

— Кошмар, — бормочет она.

— Иди сюда, детка.

Я поднимаю ее, так как кровать слишком высока, чтобы она могла забраться на нее, и крепко прижимаю к своей груди, покачивая взад–вперед.

— Все в порядке, Мэдди. Это был просто дурной сон, ничего не было реальным.

Маленькая ручка, которая не держит обезьянку, сжимает мою футболку.

— Ты... Ты оставил меня.

Моя грудь сжимается от эмоций.

— Я бы никогда, ни за что не оставил тебя. Никогда. Ты моя маленькая девочка, помнишь? — шепчу я и нежно целую ее в макушку. — Попробуй снова заснуть, ладно?

— Можно мне остаться здесь? — спрашивает она так тихо, что я почти не слышу ее.

— Конечно, ты можешь, орешек. А теперь давай немного поспим.

Кровать сдвигается, и с моего правого бока доносится смущенный стон.

— Кэл? Что происходит?

Однако, прежде чем я успеваю сказать хоть слово, Мэдди покидает мои объятия и устраивается между мной и Грейс. Повернувшись к ней лицом, она шепчет.

— Мне приснился кошмар. Можно я посплю с вами?

Глаза Грейс едва приоткрыты, когда она проводит рукой по волосам Мэдди, и у меня внутри все переворачивается.

— Конечно, ты можешь, милая. Хочешь, я расскажу тебе сказку?

И вот я ошеломленно наблюдаю, как моя девушка начинает рассказывать моей сестре убаюкивающим голосом историю Грейси и Сэмми. Через несколько минут Мэдди уже похрапывает рядом с ней, и слова Грейс медленно растворяются в тишине, когда она тоже засыпает.

Черт меня побери, если я сейчас не убедился в этом.

Черт бы меня побрал, если я не убедился, без малейшего сомнения, что Грейс — это гораздо больше, чем любовь всей моей чертовой жизни.

Она моя гребаная родственная душа.