Моей, чтобы лелеять его. Моей, чтобы заботиться. Моей, чтобы любить.

София гладит мое предплечье так успокаивающе, как может только хороший друг.

— Есть только один способ выяснить это.

***

— Сэмми! Посмотри на меня, Сэмми!

Я щурю глаза от яркого солнца, которое больше не прячется за темными облаками.

— Ты отлично справляешься, орешек!

Мэдди одаривает меня широчайшей улыбкой и показывает большой палец, прежде чем спуститься с горки, всего в нескольких футах от того места, где я сижу. Холодный послеполуденный бриз делает парк почти пустынным, но мне так больше нравится.

Здесь достаточно детей, с которыми Мэдди может поиграть, и нет ни одной из тех пялящихся мамаш, которые всегда флиртуют со мной, когда им случайно повезет сидеть на той же скамейке, что и мне. Иногда со своими мужьями прямо там. Дикарки.

Мой последний сеанс сегодня закончился чуть больше часа назад, и я сразу же поехал к маме домой и привез Мэдди сюда. Я догадался, что у нее не было никаких захватывающих планов на остаток дня, и я был прав.

Однако сейчас, когда я смотрю на нее, быстро разговаривающую с маленьким мальчиком и снова поднимающуюся за ним на горку, все это больше не имеет значения. Ни моя мать, ни Пит, ни мои не совсем дремлющие страхи.

Потому что моя сестра улыбается, и мне становится немного легче дышать.

— Привет.

Несмотря на толстую куртку, которая на мне надета, я вздрагиваю от звука ее голоса. Я не видел ее почти неделю, и я думал, что готов принять ее после стольких дней, но это не так. Грейс садится рядом со мной на пустую скамейку. Ее волосы собраны в высокий хвост, на ней длинное пальто кремового цвета и темные джинсы. Нет ничего такого, чего бы я не видел на ней раньше, и все же от ее вида у меня до сих пор захватывает дух.

Я начинаю понимать, что она всегда делает это со мной.

— Привет. — Я отвожу от нее взгляд и возвращаю его к своей сестре, прежде чем совершу что–нибудь импульсивное, например, снова поцелую ее. — Как у тебя дела?

— Мы переписывались без остановки, — поддразнивает она. Это не первый раз, когда мы не виделись несколько дней, но на этот раз все по–другому. По крайней мере, для меня это так.

— И все же. Я хочу услышать это от тебя.

Она засовывает свои маленькие ручки в карманы.

— Хорошо. Вчера вечером я получила твое электронное письмо с цифровыми эскизами.

— Тебе нужно, чтобы я что–нибудь изменил? Или добавил, что–нибудь еще? — спрашиваю я, продолжая смотреть вперед для своего же блага.

— Нет, они... Они идеальны, Кэл. У меня более чем достаточно всего для книги, спасибо, — говорит она с оттенком застенчивости. Отводить от нее глаза еще никогда не было так чертовски трудно. Она всегда выглядит такой очаровательной, когда уклоняется. — Но не думай, что я забыла о том, что нужно тебе заплатить. Я не позволю тебе делать это бесплатно.

Я не могу сдержать легкую ухмылку.

— Упрямица.

— Кто бы говорил. — Она толкает мое колено своим. — О чем ты хотел поговорить?

Верно. Вот почему я написал ей чуть раньше. Я прочищаю горло и говорю.

— Я просто хотел тебя увидеть. — Что не является ложью, но это далеко от настоящей причины, по которой я вообще попросил ее прийти в парк.

— Ой. Что ж, теперь ты меня видел. Так что пока, — шутит она и на самом деле пытается уйти. Моя рука взлетает вверх, и когда я хватаю ее за руку, чтобы усадить обратно на место, она смеется. — Сделай мне небольшую поблажку, Сэмми. Могу я хотя бы поздороваться с Мэдди?

Я хмыкаю, и она снова смеется, отходя от меня, чтобы подойти к моей сестре и ее новой подруге. В тот момент, когда она замечает Грейс, Мэдди визжит от счастья и бросается в ее распростертые объятия, продолжая рассказывать ей все об игре, в которую она играет. Грейс присаживается рядом с ней на корточки и внимательно слушает, задавая вопросы обоим детям и кивая вместе со всем, что они отвечают.

Мое сердце не выдержит этого.

На мгновение я забываю обо всем, о чем беспокоился последние несколько недель, и сосредотачиваюсь на единственной истине, которая имеет значение — я хочу, чтобы Грейс была в моей жизни, как бы долго я ни был с ней. Я хочу ее рядом как подругу и как нечто большее.

Как мое доверенное лицо, как моя соучастницу в преступлении, как мою возлюбленную.

Как солнечный свет для моего бушующего сердца.

Поэтому, когда она возвращается на скамейку с улыбкой на прекрасном лице и порозовевшими от пронизывающего холода щеками, я протягиваю руку и хватаю ее за талию, прижимая к себе. Я все еще сижу, и моя грудь сталкивается с ее животом. Глядя на нее снизу вверх, я говорю.

— Ты уверена, что хочешь заплатить мне за эти иллюстрации? — Я знаю, что она именно так и поступит, и мне было бы все равно, если бы она этого не сделала, но ей было бы легче, если бы я сдался. Поэтому я именно так и поступаю

Она кивает, запыхавшись.

— Да.

Моя хватка на ее теле усиливается.

— Тогда сходи со мной на свидание.

Она моргает, глядя на меня сверху вниз. Тепло, разливающееся по ее щекам, теперь не имеет ничего общего с холодом.

— На... свидание?

— Конечно, платишь ты. — Я ухмыляюсь. — Свидание в обмен на иллюстрации. Что ты на это скажешь?

— Ты не хочешь взамен наличные?

— Я бы предпочел быть с тобой. — Во всех смыслах этого слова. — Итак, это означает, да?

Она притворяется, что думает об этом.

— Что это за свидание?

— Все, что захочешь, раз уж ты платишь, — говорю я с усмешкой.

Когда она улыбается мне в ответ, у меня внутри все тает.

— Звучит заманчиво. Если ты уверен.

Я сжимаю ее талию сквозь толстое пальто.

— Я уверен, — говорю я ей с серьезным выражением лица.

Если в нас что–то и есть, так это то, что простого взгляда в глаза друг другу достаточно, чтобы понять то, о чем наша уязвимость не позволяет нам сказать вслух. Я знаю, что она умеет читать между строк, когда говорит.

— Не строй никаких планов на воскресенье, Сэмми. В этот день ты весь мой.