Трей фыркает, и я расплываюсь в легкой усмешке.

— Погнали, Большой А. Давай покончим с этим.

Аарон следует за мной на мое место и мгновенно снимает футболку, взъерошив при этом свои короткие каштановые волосы. Он бывает здесь так пугающе часто, что уже знает правила игры.

Пока я готовлю его кожу, он бормочет о том, что, черт возьми, произошло вчера в спортзале. Я понятия не имею, кто из его приятелей по спортзалу или почему для этого чувака Мэддокса покупка новой машины — такое большое дело, но он один из моих самых близких друзей, поэтому я вежливо слушаю.

Четыре года назад Аарон Аллен специализировался на бизнесе в университете Уорлингтона, прежде чем окончил его с отличием. Теперь он владеет небольшим рестораном недалеко от кампуса, который каждый вечер заполнен до краев. И он там даже не работает — он просто разрабатывает все бизнес–стратегии и занимается финансами.

Иногда я обращался к нему за деловым советом, вот почему я даю ему небольшую скидку на все его татуировки и вот почему он бывает здесь, наверное, раз в несколько месяцев. Услуга за услугу, по крайней мере, так он говорят.

Только когда я делаю первую половину татуировки, он меняет тему.

— Эй, быстрый вопрос. Девушка с коротко стриженными светлыми волосами не приходила сюда чуть раньше?

Я не отрываю взгляда от его предплечья, когда говорю ему.

— Прекрати приставать к женщинам по всему городу.

— Кошмар. — Я не могу его видеть, но он определенно корчит рожу прямо сейчас. — Я спрашивал, потому что она моя двоюродная сестра, ты, ублюдок.

При этих словах я смотрю на него. Сегодня в салон зашла только одна девушка, и у нее действительно были коротко подстриженные светлые волосы, спускавшиеся ниже плеч.

— Почему ты спрашиваешь?

Он откидывается на спинку стула.

— Она сказала мне, что собирается записаться на сеанс сегодня. Неужели она решилась?

Ни к чему не обязывающий звук вырывается из моего горла.

— Она отказалась в последнюю секунду.

— Говори прямо. — Он вздыхает и откидывает голову назад. — Я знал, что она не пойдет на это. Я люблю ее до смерти, чувак, но у нее есть эта раздражающая привычка слишком много обо всем думать.

Я удаляю излишки чернил с кожи Аарона.

— Ты имеешь в виду, что она разумная женщина, которая не лезет в дерьмо, как ты?

Он фыркает. Правильно.

— Ты так говоришь потому, что не знал ее двадцать два года.

Итак, она на восемь лет младше меня. Не то чтобы ее возраст меня касался, но это все равно часть информации, которую я сознательно подмечаю в свою голову. Зачем, я не уверен.

— Она учится в колледже? — Я спрашиваю, потому что по какой–то причине это меня интригует. Наверное, потому, что она выглядела такой испуганной, когда вошла и вот так поспешно вышла.

— Ее специальность английский язык, — Он застенчиво улыбается. — Она очень крутая. Переехала сюда четыре года назад совершенно одна, чтобы поступить в колледж. Я думал, ты ее знал?

Я качаю головой.

— Я даже не знаю ее имени, чувак.

— Точно. Это Грейс.

Ее имя — значит изящество. Она действительно выглядит как изящная Грейс.

— Ты придешь на вечеринку Полсона в пятницу вечером? — Если бы я не знал его, я был бы удивлен внезапной сменой темы Аароном. Но поскольку я знаю парня, это меня не удивляет.

— Не знаю. — Я не придавал этому особого значения. — Возможно, мне придется остаться дома со своей сестрой.

Если моя мать будет пьяна в стельку, хочу добавить я, но не делаю этого.

— Черт. Ты не можешь взять ее с собой?

Я останавливаю иглу и бросаю на него странный взгляд.

— Ей четыре.

Торс Аарона сотрясается от смеха.

— Черт, чувак. Я не могу поверить, что забыл. Я видел ее! Определенно не приводи ее туда, иначе у нее останутся травмы на всю жизнь.

— Тебе не нужно просить мне дважды, — бормочу я.

Как будто я когда–нибудь позволил бы своей принцессе приблизиться на два фута к Полсону и его друзьям. Я ничего не имею против парней, за исключением того, что они не могут удержать слова «ебать», «дерьмо», «член» и «киска» изо рта дольше пяти секунд. Это последние слова, которые я хочу, чтобы Мэдди включила в свой постоянно растущий словарный запас.

И да, ладно, я тоже сквернословящий ублюдок (иногда), но, по крайней мере, я могу контролировать себя в присутствии невинных ушей.

Я заканчиваю татуировку Аарона в тишине — по крайней мере, со своей стороны. Он продолжает болтать бог знает о чем, но мой разум слишком отвлечен, чтобы обращать на это больше внимания.

Не то чтобы я умираю от желания пойти к Полсону в пятницу, но я надеюсь, что мне не придется оставаться дома по неправильным причинам. Последний рекорд трезвости моей матери продержался в общей сложности восемь дней, и ситуация становится только хуже по мере приближения годовщины смерти ее брата.

Прошло пятнадцать лет.

Честно говоря, у моей матери уже было несколько проблем с алкоголем задолго до смерти дяди Роба, но с тех пор, как родилась Мэдди, все стало еще хуже.

Несмотря на то, что я жил сам по себе и в другом городе, мне пришлось вернуться сюда, когда родилась моя сестра, потому что моя мать была «слишком измотана», чтобы должным образом заботиться о ней (не то, чтобы она когда–нибудь признала это вслух), и мое жалкое подобие отчима не осознавало, что у него есть ребенок, которого нужно обеспечивать. Так что либо я возвращался, либо позволял социальным службам забрать Мэдди. И этого, черт возьми, не должно было случиться.

С тех пор моя мама стала немного лучше справляться с родительскими обязанностями. Я по–прежнему каждый день навещаю свою сестру, вожу ее на занятия и забираю, а иногда она ночует у меня дома, но это совсем не похоже на тот ад, через который я прошел, когда она родилась.

Несмотря на то, что я жил один, я позаботился о том, чтобы снять жилье, достаточно большое для двоих, с двумя комнатами и двумя ванными комнатами, потому что я знал, что до этого дойдет. Я знал, что придет время, когда моей сестре понадобится безопасное убежище вдали от нашей матери и Пита.

Я действительно не хочу забирать свою сестру из ее дома, но если я этого не сделаю, рано или поздно это сделает кто–то другой. И тогда все полетит к черту.

Мэдди ни в коем случае не находится в опасности с нашей матерью, иначе я бы забрал ее из того дома много лет назад. Моя мама не жестока, и Мэдди не недовольна ею. Нет, она просто... покинута.

Когда–то я был покинутым ребенком, у которого не было старшего брата или сестры, чтобы присматривать за мной, и со мной все было в порядке. В основном. Но я не хочу такой жизни для нее. В тот момент, когда моя мать перейдет черту, а я подозреваю, что это произойдет скоро, я заберу свою младшую сестру с собой навсегда.

Ад замерзнет, прежде чем я позволю моей принцессе иметь такое же несчастное детство, как у меня.