32

Лиза

Роман Васильев и его волшебные пальцы.

Мое дыхание вырывается резкими, нуждающимися в помощи толчками. Я, наверное, пьяна, раз согласилась на такое рискованное дело. Даже в темноте, с охранником Романа у двери, любой, кто обратит пристальное внимание, может нас застукать. Одно это осознание должно остановить меня, но оно лишь усиливает эротический заряд, нарастающий между ног.

Я уже не в силах остановиться. Не сейчас, когда меня окутывает аромат сосны и кожи Романа, а его пальцы заполняют меня. Растяжка интенсивная, но идеальная.

Откуда-то издалека я вижу, как музыка взлетает до крещендо и наполняет зрительный зал своей мощной кульминацией. Оперные певцы на сцене вкладывают всю душу в последние ноты, их голоса переплетаются в драматическом финале.

В этот момент его большой палец проводит по моему клитору. Всего одно движение - и я опрокидываюсь навзничь.

Мой оргазм наступает быстро и сильно, пик наслаждения совпадает с пиком финала, и я слишком далеко, чтобы сдерживаться. Я вскрикиваю, зажмурив глаза, и откидываю голову назад, сжимая подлокотники так, будто держусь за жизнь.

О, черт.

Мои бедра сжимаются вокруг его руки, и он замедляется, но оставляет свои пальцы глубоко внутри меня, позволяя мне оседлать последние волны удовольствия на его ладони. Влажность покрывает мои бедра, и довольное рычание Романа говорит мне, что он не возражает против того, что я намочила его пальцы.

Когда я открываю глаза, он смотрит прямо на меня.

— Молодец, — хрипит он, убирая пальцы от моей груди.

Даже в тусклом свете я вижу, какие они мокрые и блестящие. Он засовывает два пальца в рот и, не сводя с меня глаз, демонстративно облизывает их, словно никогда не пробовал ничего слаще.

Он такой горячий, но это не мешает ужасу проникать внутрь. В моем мозгу вспыхивают огни, напоминая мне о том, какую большую ошибку я совершила.

Вокруг нас вся аудитория на ногах, бурно хлопает, а Роман сосредоточен исключительно на мне.

— Ты так хорошо справилась, milaya. Как насчет того, чтобы теперь покататься на моем лице?

Я разглаживаю платье и без лишних слов покидаю балкон. Мало когда в жизни я совершала настолько искренние глупости, что, боюсь, совсем потеряла голову.

Я всегда была разумной. Поддерживающей семью. Практичным человеком, отговаривающим друзей от их безумных идей. Когда мы с Кирой учились в школе, это была моя роль. Она была дикой, готовой идти на риск, а я? Я был тем, кто удерживал ее от глупых поступков.

И вот я здесь, взрослая женщина, которой есть что терять, о чем я даже не хочу думать, и я сделала что-то очень глупое. Опять.

Мой пульс гудит в ушах, пока я пробираюсь через скопления зрителей оперы, пользующихся антрактом, чтобы выпить и посплетничать с друзьями. Я замедляю свои длинные шаги, провожу рукой по хвостику и поправляю платье, пытаясь вернуть себе хоть какое-то подобие самообладания.

То, что я только что сделала, было безрассудством, но я не чувствую ни капли вины. Потому что, когда Роман признался в своих чувствах и причине своей связи с Катериной, во мне не осталось ни капли борьбы. Мне нужны были его руки. Мне нужно было снова ощутить его прикосновения и вкус.

Все было так же хорошо, как я помнила - Боже, даже лучше, чем я помнила, - но это был момент безумия, ошибка в суждениях.

С трудом сглотнув, я замечаю Анатолия возле бара и пробираюсь к нему сквозь толпу, но он меня не замечает. Он сосредоточен на своей сестре, которая прислонилась к нему и выглядит немного хуже, чем обычно.

— Все в порядке? — осторожно спрашиваю я.

Он раздраженно выдыхает.

— Было, пока эта не вышла на улицу и не решила вести себя как идиотка.

Мой взгляд останавливается на Катерине. Она практически привалилась к барной стойке и выглядит ошеломленной, а бокал в ее руке неуверенно покачивается в свободной хватке.

— Роман, вот ты где! — Она внезапно светлеет, ее взгляд устремлен на что-то - или, скорее, на кого-то - позади меня.

Отлично, от этого человека никуда не деться.

— Куда ты пропала, Кэт? Ты сказала мне встретиться с тобой в баре в антракте, — говорит Роман, делая невозмутимый вид.

Катерина вздрагивает ресницами и наклоняется вперед.

— Так... ты собираешься пойти со мной домой?

Ноздри Анатолия раздуваются, и я уверена, что он вот-вот взорвется.

— Единственный, кто отправится домой, - это ты, прямо сейчас, пока ты еще больше не опозорила нашу семью. — Может, Анатолий и не хочет видеть Романа в качестве зятя, но ему не все равно, что он думает. Едва взглянув в мою сторону, Анатолий объявляет: — Мне нужно отвезти сестру домой. Я пришлю за тобой машину.

Роман поспешно вмешивается.

— Не нужно. Я не планировал задерживаться. Я подвезу Лизу домой.

Черты лица Анатолия напрягаются, и я уверена, что он собирается отвергнуть эту идею, но я вмешиваюсь, пока это не стало проблемой.

— В этом нет необходимости, — заверяю я Романа. — Я бы хотела остаться до конца представления, так что...

— Если ты хочешь остаться, мы можем остаться, — говорит Роман. — Мне некуда идти. А тебе, похоже, очень понравился грандиозный финал последнего акта. Я видел, как тебя охватил восторг от всего этого.

Мои щеки пылают, и мне требуется серьезное самообладание, чтобы не ударить Романа в горло. Но я знаю, что лучше не спорить, потому что Роман неумолим, когда хочет этого.

— Если ты останешься, я хочу остаться. — Умоляющий тон Катерины действует мне на нервы.

— Этого не будет. Ты не в себе. — Рука Анатолия обхватывает руку сестры, и он начинает тащить ее к выходу, затем останавливается и оборачивается, глядя на нас с Романом.

Что-то промелькнуло в его взгляде, взгляд, который я не могу определить, но от него по позвоночнику пробегает дрожь.

— Отвези ее домой в целости и сохранности, Васильев. В конце концов, Лиза очень скоро станет моей женой.

Роман не отвечает, он просто стоит, напряженно и серьезно глядя, как Анатолий уносит свою сестру.

Мы долго не разговариваем в машине. В некоторых случаях так много хочется сказать, а в других - лучше вообще ничего не говорить.

Удивительно, но Анатолий не стал особо сопротивляться, когда я ушла с Романом. Но это было бы неправильно, если бы он не мог доверить своему партнеру подвезти меня до дома.

Ни Роман, ни я не признали, что произошло на балконе. Кроме того, что Роман отстранил своего охранника на вечер, он хранит стоическое молчание. Его что-то беспокоит, но я не решаюсь спросить, что именно. У нас обоих есть секреты, которые мы крепко прижимаем к груди.

Мне до смерти хочется узнать, почему он заключил сделку именно с Катериной. Она, конечно, бегает по офису семейного бизнеса, но я не думаю, что она выполняет какую-то реальную работу, разве что одевается и выглядит сексуально.

Но кто знает. Анатолий ничего мне не рассказывает, особенно с тех пор, как я вернулась из Лондона. Он был занят работой, а я была "занята" организацией свадьбы - удобная ложь, которая позволяла мне избегать его как можно дольше.

Пока он держится подальше от Софии, я могу с ним справиться.

У Романа звонит телефон, и он принимает звонок через bluetooth.

— Privet.

— Тащи свою задницу в офис. Ты захочешь это увидеть, — говорит глубокий мужской голос, в котором я узнаю Павла.

Роман колеблется.

— Со мной гость. Я буду через час.

Павел фыркает.

— К черту. Остановись, посади ее в такси и срочно приезжай. Я просмотрел файлы, которые прислала Катерина, и у нас проблема.

Я поворачиваю голову к Роману, но он слишком занят разворотом, чтобы смотреть в мою сторону.

— Роман, ты серьезно? Вызвать такси? Я даже не знаю, где мы находимся.

— Я не посажу тебя в такси, — ворчит он. — Ты едешь со мной. Ты можешь подождать, пока я закончу свои дела, а потом я отвезу тебя домой.

— Или ты можешь отвезти меня домой, а потом отправиться в свой веселый путь. Я предпочитаю такой вариант, если тебе не все равно.

— Не получится. — Он нажимает на педаль газа. — Мы уже близко к моему офису, а дело, которым мы занимаемся, не терпит отлагательств.

— Отлично. — Я скрещиваю руки перед грудью. — Может, ты хотя бы расскажешь мне, что происходит? Почему Катерина? — спрашиваю я, пока у меня не сдали нервы. — В каком деле она может тебе помочь?

Он смотрит на меня, прежде чем его взгляд возвращается к дороге.

— Мне нравится, что ты ревнуешь. — На его губах играет намек на улыбку, отчего эти чертовы ямочки становятся заметными. — Это показывает, что тебе не все равно.

Я пожимаю плечами. После моей вспышки в оперном театре я не могу отрицать свои чувства.

— Это касается наших дел с Петровичами, — продолжает он. — Наверное, тебе лучше не знать, раз уж ты выходишь замуж за Анатолия. — Последние слова он произносит как вызов, ожидая, как я отреагирую.

Тревога свербит в моем нутре. Я испытываю странное искушение рассказать Роману правду обо всем. О том, какой Анатолий ужасный. Как я обязана его семье. Как он использует Софию, чтобы держать меня в узде. Никогда еще желание поделиться своими секретами и выложить все, что я так крепко хранила, не было таким сильным, но я подавляю это чувство.

Я не могу быть небрежной. Не сейчас. Не сейчас, когда Роман ведет дела с Анатолием. Не сейчас, когда мои деньги растут с каждым днем. Я близка к тому, чтобы освободиться от Анатолия, нужно только довести свой план до конца. Даже если я всегда буду задаваться вопросом "а что, если", когда дело касается Романа.

Его взгляд переключается на зеркало заднего вида. Он хмурится, затем проверяет боковое зеркало и выкрикивает проклятие. Прежде чем я успеваю спросить, что происходит, воздух прорезает визг шин.

— Подожди. — Голос Романа напряжен, его взгляд снова устремлен на зеркало. — Нас преследуют.

Страх подталкивает меня к спокойствию, сердце колотится о ребра.

Даже на высокой скорости Роман управляет рулем с практической легкостью, а сам тянется под сиденье. За пистолетом.