— Ничего особенного, но я видел, как ты любовалась им в магазине Кармен. Теперь ты настоящая южанка.

— Мне он очень нравится! — скользнув вперед в теплой воде, я обнимаю его, прежде чем наклониться и поцеловать в губы. — Я никогда его не сниму.

Хатч усмехается и снова разворачивает меня к себе, притягивая спиной к своей груди. Я касаюсь красивого ожерелья, и он целует меня в висок.

— Никогда не плачь, потому что думаешь, что подвела меня. — От его голоса у меня сжимается грудь. — Ты — все, чего я хочу, Блейк. Каждый день с тобой, каждая минута — это все, чего я хочу.

С каждым ударом сердца любовь разгорается в моих венах, и я быстро моргаю, чтобы рассеять туман в глазах.

— Я не знала, что могу быть такой с кем-то. Даже не искала этого. Я не верила, что это возможно, — повернув голову, встречаюсь с ним взглядом. — Я так сильно тебя люблю. Я не могу дождаться, когда стану твоей женой.

Наклонившись вперед, Хатч накрывает мои губы своими, раздвигает их и находит мой язык. Все напряжение покидает мое тело, и я растворяюсь в нем, зная с уверенностью, которой у меня никогда не было, что нахожусь там, где должна быть. Мне нечего бояться.

* * *

Два дня спустя я стою на краю дорожки между поместьем дяди Хью и каретником. Стеклянные двери широко распахнуты, и теплый ветерок развевает плиссированную мини-юбку моего свадебного платья цвета слоновой кости с длинными рукавами.

У него глубокий V-образный вырез, а бюстгальтер, который я надела, приподнимает мою грудь, что, конечно, сексуально, но не слишком чересчур для семейного мероприятия. Тем не менее, этого должно быть достаточно, чтобы у моего будущего мужа потекли слюнки.

Кармен и Хана уже стоят внизу и ждут. Они одеты в нежно-бежевые платья той же длины, как у меня, но с бретельками и без рукавов.

Пеппер и девочки захотели надеть костюмы пастельных тонов, и это оказалось слишком очаровательно. Они разбросали повсюду лепестки, и Пеппер тоже стоит внизу со своим дядей, держа подушку с нашими кольцами.

Весь дом украшен белыми и бледно-розовыми розами — их так много, что я понятия не имею, что мы будем со всеми ними делать. Ладно, у меня есть одна идея, основанная на наших действиях после празднования дня рождения Ханы...

Музыка сменяется свадебными аккордами, и у меня перехватывает дыхание. В дверях появляется дядя Хью с теплой улыбкой.

— Готова?

Я кладу руку на сгиб его локтя и делаю шаг вперед, на мгновение опуская голову ему на плечо.

— Спасибо тебе за это.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — усмехается он. — Я ничего не сделал.

— Ты сделал очень много, — приподнимаю подбородок и целую его в щеку. — Больше, чем ты думаешь.

— Я ушел с дороги.

Прищурившись, опускаю на лицо короткую вуаль, и мы идем по проходу. Все поднимаются на ноги, и в этой интимной обстановке я окружена и не могу ничего разглядеть за головами и плечами, стоящими вдоль прохода. Меня утешает тот факт, что это все знакомые моего дяди, горожане и маленькая семья.

Мы подходим ближе, и я наконец замечаю Хатча. Если думала, что у него потекут слюнки, то не представляла, как он на меня повлияет, стоя в идеально сидящем темном костюме и с зачесанными назад темными волосами. Его темные брови опускаются, а в зеленых глазах тлеет огонь.

Рядом с ним стоят Шрам и Дирк, тоже одетые в костюмы, но я смотрю только на Хатча. Меня тянет к нему, как луну над океаном, и чем ближе подхожу, тем легче мне становится.

Наконец его большая рука накрывает мою.

Священник спрашивает, кто отдает меня ему, и дядя Хью отвечает, что с радостью отдает, что вызывает смешки в толпе, о которой я уже забыла.

Священник произносит клятву, и я думаю о том, как далеко мы продвинулись с того первого дня, когда я была еще совсем девочкой и впервые увидела мужчину, который должен был стать моим мужем.

Теперь мы здесь, мои мечты сбываются, и я не могу поверить, насколько счастливой, защищенной и цельной я себя чувствую. Когда преподобный спрашивает меня, возьму ли я этого мужчину в мужья, я прерываю его последнее слово своим «да», и по толпе прокатывается еще одна волна смеха.

Хатч лишь притягивает меня к себе, полностью сосредоточившись на мне, пока мы получаем разрешение поцеловать друг друга. Он целует меня раз, другой и еще раз, чуть дольше. Это целомудренно и уместно, и обещание, которое содержит поцелуй, сжимает мое сердце.

Вокруг нас раздаются аплодисменты, и я сжимаю его руку, когда мы поворачиваемся лицом к толпе, и нас официально объявляют мистером и миссис Хатченс ван Гамильтон-Уинстон. Хана подбегает ко мне сбоку, а Пеппер обнимает нас за ноги.

Подняв взгляд, вижу, как Дирк хлопает брата по плечу, и даже Шрам одаривает нас подобием улыбки.

Я думаю о словах моего дяди о том, что мы — семья. Теперь мы по-настоящему едины, заботимся друг о друге, оберегаем друг друга. Тереблю ожерелье на шее, и думаю об особом подарке, который я преподнесу ему сегодня вечером...

Дядя Хью помог мне приобрести пастбище на холме, известное под частным названием «Макоут-Пойнт», и я планирую установить знаки «Посторонним вход воспрещен» и с пользой использовать эту собственность в последующие годы.

Радость разливается по моим венам, опасность давно забыта и находится далеко. Мы здесь, в Гамильтауне, вместе.

Хатч целует меня в висок, и я пожимаю руку матери Кармен, когда мое внимание привлекает темная фигура, направляющаяся к задней двери. Моргаю, и мою грудь пронзает ледяной холод, и сжимаю пальцами руку Хатча, когда Трип останавливается, чтобы оглянуться на меня от выхода.

Я хочу протолкаться сквозь толпу, но в этом маленьком пространстве слишком тесно. Поэтому беспомощно стою на месте и наблюдаю, как он уходит так же бесшумно, как и появился. Был ли он приглашен? Даже если нет, Норрис не стал бы оспаривать его присутствие — Трип был представлен ему как мой гость, мой друг.

В панике я не знаю, что делать, но Трип не упускает ни секунды. Он уже стоит одной ногой за дверью, когда поднимает руку и слегка отдает мне честь со своей обычной беззаботной улыбкой.

Затем он одними губами произносит «Поздравляю» и в мгновение ока исчезает.

Спасибо, что прочитали бонусный эпилог Хатча и Блейк!