Я снимаю свою одежду, складывая все аккуратно рядом с раковиной и снимаю золотой браслет от Джул ...

Я снимаю свою одежду, складывая все аккуратно рядом с раковиной и снимаю золотой браслет от Джулии и осторожно кладу его на вершине кучи. Затем я опускаюсь в теплую ванну с пеной, которую Джоэл приготовил для меня. Температура идеальная, и мое тело покрыто пенистым слоем пузырьков, пахнущих лавандой.

Меня охватывает укол ревности, и я с подозрением смотрю на женственный флакончик с пеной для ванн. Я отбрасываю эту мысль в сторону и погружаюсь в состояние расслабления, откидывая голову на подушку в ванной и закрывая глаза.

Мгновение спустя раздается тихий стук в дверь, и я оживляюсь, переставляя несколько пузырьков, чтобы стратегически прикрыть свои женские прелести.

— Войди.

В изножье ванны появляется Джоэл с растрепанными волосами и напряженным хмурым выражением лица.

Я приподнимаю бровь и выжидающе смотрю на него.

— Забыл что-нибудь? — спрашиваю я, любопытствуя, почему он вернулся так скоро.

Тут я замечаю пушистое серое полотенце в его руке. Он откашливается, отводит глаза и бросает полотенце на бортик рядом с ванной. Когда он поворачивается, чтобы уйти, я открываю свой большой, толстый, глупый, возбужденный рот.

— Останься.

Он останавливается, стоя ко мне спиной, и бросает взгляд через плечо.

— Стелла.

Разочарование переполняет меня. Почему он всегда произносит мое имя так, будто оно имеет забавный вкус?

— Я не имею в виду... Я просто имела в виду, посиди со мной. Я не хочу оставаться одна.

Он по-прежнему смотрит в мою сторону, и теперь его подбородок опущен на грудь, поскольку он изо всех сил пытается сохранить самообладание. Я думаю, он борется с чем-то внутри себя.

— Можешь выключить свет, если это поможет, — добавляю я.

Он стонет, затем подходит к туалетному столику и начинает рыться под раковиной. Мгновение спустя я слышу щелчок спички, когда он зажигает свечу и ставит ее рядом с моим бокалом вина. Я тоже смотрю на это с подозрением, потому что Джоэла Стоуна ни за что не поймали бы на покупке свечей. Затем он выключает свет, и нас окутывает темнота, нарушаемая лишь мягким сияния единственного танцующего пламени.

Он садится на кафельный бортик ванны у моих ног, упирается локтями в колени и вытягивает шею, чтобы смотреть на меня сверху вниз. При таком освещении я не могу разглядеть цвет его глаз, но я чувствую их на себе, когда жар его взгляда прожигает дыру прямо во мне.

Мы сидим в полной тишине, единственными звуками являются тихое шипение пузырьков, когда они медленно осушаются, ровное журчание воды из крана и время от времени шипение мерцающей свечи.

Я откидываю голову назад и наблюдаю за ним вдоль своего носа. Его тело напряжено, оно становится все более жестким по мере того, как слой белых облаков, скрывающий мое тело, медленно исчезает у него на глазах. Когда на тепловатой поверхности воды не остается ничего, кроме нескольких полупрозрачных пятен, мое сердце начинает бешено колотиться о грудную клетку. Я полностью обнажена, выставленная напоказ Джоэлу, в то время как он сидит полностью одетый у моих ног.

Не сводя с него глаз, я провожу рукой между своих грудей и по животу. Когда его взгляд отслеживает мое движение, он резко встает и делает шаг назад, как будто я обожгла его.

— Ты играешь с огнем, принцесса, — предупреждающе произносит он, вытягивая руки по бокам.

— Мне нравится, когда жарко, — выдыхаю я.

С его стороны комнаты доносится глубокое рычание, когда он наблюдает, как моя дрожащая рука лениво проводит линию от одного бедра к другому.

— Мм, — напевает он, и звук вибрирует до самого моего пульсирующего клитора. — Потрогай себя для меня.

Мое сердце бьется так бешено, что я уверена, оно создает собственные волны, но я делаю, как мне говорят. Широко расставив колени, я просовываю руку между бедер и обвожу клитор, вызывая у него удовлетворяющую реакцию. Его взгляд темнеет, и он переводит взгляд на мою аккуратно сложенную одежду. Он бросается к ней, хватает мои трусики, расстегивает ремень и расстегивает джинсы, затем хлопает одной ладонью по стене, в то время как другой рукой высвобождает свой твердый член из черных боксеров.

Он толстый, длинный и твердый, и мой рот наполняется слюной. Я сглатываю и смотрю, как голова Джоэла опускается, его глаза свободно блуждают по моему телу, когда он оборачивает мои трусики вокруг своего члена и начинает трахать их, крепко обхватив его длину кулаком.

Господи Иисусе, почему смотреть, как он дрочит мне в трусики, так возбуждающе?

— Это то, чего ты хотела? — спрашивает он хриплым от желания голосом.

— Да, — хриплю я, возбуждение обвивается вокруг моего горла и сжимается.

Джоэл облизывает губы, и, о боже, я хочу, чтобы его рот был на мне. Словно услышав мои мысли, он спрашивает:

— Чего еще ты хочешь?

Вместо того, чтобы говорить ему словами, я показываю ему. Выгибая спину, я массирую клитор и свободной рукой сжимаю затвердевший сосок, издавая тихий стон, когда мой оргазм начинает нарастать. Джоэл сжимает кулак сильнее, и его дыхание становится неровным.

— Просунь пару этих прелестных пальчиков внутрь, детка, — инструктирует он, и я подчиняюсь, задыхаясь, когда начинаю трахать себя пальцами, в то время как рука Джоэла набирает темп. — Мм. Такая хорошая девочка. Черт возьми, ты великолепна, Стелла.

Я двигаю пальцами быстрее, оседлав собственную руку и надавливая на клитор тыльной стороной ладони. Напряжение нарастает у меня в животе, и я не отрываю глаз от Джоэла, пока он говорит мне вещи, от которых у меня кружится голова, а киска ноет от желания.

— Ты так хорошо справляешься, детка. Черт возьми, я хочу быть похороненным глубоко внутри тебя прямо сейчас. Боже, Стелла, ты чертовски идеальна. Смотри на меня, когда кончишь, детка.

Я жестко кончаю вокруг своих пальцев, мои конечности пульсируют от энергии, а моя киска содрогается в конвульсиях, пока мое извивающееся тело плещется в уже прохладной воде ванны. Мое имя срывается с губ Джоэла вместе с чередой красочных слов, когда он с хрипом высвобождается в мои трусики и стучит кулаком по стене рядом с собой, его темные глаза не отрываются от моих.

Именно тогда я понимаю, что ничто не сравнится с ощущением рук Джоэла на мне, грубых, требовательных и безопасных. Я не лгала, когда сказала, что он разрушил меня, и у нас даже не было секса. Прошло меньше недели с тех пор, как я встретила этого мужчину, а он уже запечатлелся в моей душе. Я уже никогда не буду прежней. Я погружаюсь в воду, измученная и совершенно неудовлетворенная.

Джоэл встает во весь рост, засовывает мои трусики к себе в карман, а член обратно в джинсы, еще раз окидывает меня взглядом, затем исчезает из ванной, хлопнув дверью по пути.

Яркий утренний свет струится через эркерные окна на другой стороне комнаты. Солнечные лучи согревают двуспальную кровать, на которой я растянулась. Я потягиваюсь, как кошка, под атласными простынями и бросаю взгляд на часы на ночном столике, со стоном понимая, что уже почти полдень.

Я выползаю из кровати и крадусь в ванную, запирая за собой дверь. Мои туалетные принадлежности аккуратно разложены на туалетном столике. Мои банные принадлежности заняли свое место на полках внутри душевой кабины. Во мне нарастает смущение, когда я замечаю свою дорожную сумку с тампонами, примостившуюся на задней стенке унитаза.

Джоэл, должно быть, распаковал для меня вещи, пока я спала. Что немного сбивает с толку, учитывая, что после того, как я вылезла из ванны прошлой ночью и отправилась на его поиски, он заперся в своей спальне, и с тех пор я его не видела.

Когда я заканчиваю проверять, есть ли здесь все, что мне нужно, я одеваюсь, чищу зубы, причесываюсь и наношу легкий слой макияжа. Затем я иду по коридору.

Я нахожу Джоэла сидящим на кухонном островке и хмуро смотрящим в свой телефон.

Я подхожу к нему так же, как к дикому животному — с предельной осторожностью.

— Доброе утро.

Его взгляд встречается с моим, и его хмурый взгляд смягчается, но лишь на долю секунды.

— Доброе утро, — бурчит он. — Хорошо спалось?

— Как мертвая.

Я мягко улыбаюсь ему, надеясь, что мое мрачное чувство юмора поднимет ему настроение. Этого не происходит. Я сажусь в кресло на противоположном от него конце островка на случай, если он решит оторвать мне голову.

— Какие у нас планы на сегодня?

— Больница, — невозмутимо произносит он, снова уставившись в свой мобильный телефон.

— Как ты думаешь, у частного детектива найдется что-нибудь полезное?

— Да. Так или иначе, он нам что-нибудь даст.

Так или иначе. Мое воображение разыгрывается на способах заставить кого-нибудь заговорить.

— Когда мы отправляемся?

— После того, как ты что-нибудь съешь.

Еда — это последнее, о чем я думаю, и обычно я не утруждаю себя завтраком. Кроме того, о чем я действительно думаю, так это о том, смогу ли я каким-то образом раздобыть шейный бандаж в больнице, чтобы справиться со всеми эмоциональными потрясениями, которые Джоэл наносит мне.

— Я не голодна, — вежливо сообщаю я ему.

— Ты будешь есть.

С этим парнем ничего не выиграешь. Он невероятно упрям. Джоэл поднимается со своего места и запекает в тостере два ломтика хлеба. Я закатываю глаза и смотрю, как он намазывает арахисовое масло на тост и наливает мне кофе. Он пододвигает ко мне тарелку и чашку через весь стол, затем прислоняется к стойке и наблюдает, как я ем. Его ледяные голубые глаза вспыхивают, когда я демонстративно смахиваю каплю теплого арахисового масла со своего подбородка и засовываю палец в рот, облизывая его дочиста.

Его взгляд отслеживает движение, и он облизывает губы.

— Продолжай в том же духе, и мы не выйдем из этого дома, — угрожает он.

Его глубокий баритон эхом разносится по кухне и достигает моего пульсирующего клитора. И теперь арахисовое масло — не единственная теплая и липкая штука, которую мне придется убрать.