День ощущался как долгая, бесконечная поездка по пустынному шоссе. Это такая поездка, когда ты н ...

День ощущался как долгая, бесконечная поездка по пустынному шоссе. Это такая поездка, когда ты на некоторое время отключаешься, а потом, когда наконец возвращаешься к реальности, ты не уверен, как оказался там, где находишься, и не проскочил ли ты по пути на красный свет.

Официально я на автопилоте, бездумно провожу часы неискренних соболезнований и сожалею о своей потере. А день еще и наполовину не закончился.

Я наблюдаю, как осуждающие взгляды зрителей скользят по мне, молча оценивая, как предмет мебели. Я слышу охи и ахи, когда незнакомец шепчет другому, что я дочь Джулии Рива. Я думаю, Джулия умолчала о том, что бросила своего ребенка при рождении — подобная скандальная тайна, несомненно, попала бы в заголовки газет.

Я отхожу от Карло и Мартины и направляюсь в дамскую комнату, гадая, будет ли кто-нибудь вообще скучать по мне, если я уйду. Я запираю за собой дверь ванной и стою перед раковиной, бесстрастно глядя на женщину в зеркале.

Я знаю, что Зак или Лиам будут слоняться за дверью, как ястребы над трупом на дороге, но в остальном они вели себя сдержанно с тех пор, как мы вошли в похоронное бюро рано утром. Я не видела Джоэла с сегодняшнего утра и не уверена, благодарна ли я за это или нет, потому что до моего сведения дошло, что его властное присутствие каким-то образом превратилось в источник утешения. Неприятный комфорт, но, тем не менее, комфорт.

Я прижимаю тыльные стороны ладоней к глазницам. Я убеждена, что если я в ближайшее время не приду в норму, то упаду со скалы безумия и буду погружена в полный хаос на всю оставшуюся вечность. Кружась и кружась в нескончаемом водовороте...

Соберись, Кларк!

Мне нужно вернуться в Детройт. Вернуться к нормальной, скучной жизни с нормальными, скучными людьми и иметь нормальные, скучные человеческие проблемы, например, что приготовить на ужин или какие туфли подходят к моей сумочке.

Но, по словам Карло, все это практически невозможно. Видите ли, Джулия хотела, чтобы я не ликвидировала ни одно из ее имущества. Да, имущества, множественное число. Джулия добавила в свое завещание забавный маленький пункт, оговаривающий, что я должна оставаться единственным владельцем указанной недвижимости до дня своей смерти, после чего она перейдет к моим детям.

Хa! Шутка в ее сторону. Детей не будет. В моем теле нет материнской жилки. И мне не нужна ее дурацкая собственность или бесполезные пожитки. Я просто откажусь от них. Вот так просто. И если по какой-то дурацкой причине я не смогу... что ж, я придумала план. То, что она требует, чтобы я сохранила за собой недвижимость, не означает, что мне нужно жить в какой-либо из них. Я могла бы сдавать их в аренду. Или просто позволить им быть и гнить, как она бросила меня. В конце концов, карма — сука.

Стук в дверь прерывает ход моих мыслей.

— Минутку, — зову я, когда дергается дверная ручка.

Я быстро мою руки, затем бросаюсь к двери, в то время как человек с другой стороны продолжает проверять ручку. Когда я со свистом распахиваю дверь, мое сердце подскакивает к горлу. С другой стороны стоит хладнокровный Морской котик, выглядящий таким же сварливым, как и всегда. Его взгляд скользит по мне, и я чувствую знакомый толчок внизу живота, который указывает на то, что теперь шоу ведет моя матка.

— Здесь кое-кто хочет тебя видеть, — говорит Джоэл с таким же чувством, как у листа гипсокартона, затем поворачивается, чтобы уйти.

У меня слегка трепещет в груди, когда я выхожу из туалета и иду вплотную за ним, пока он прокладывает себе путь сквозь толпу людей. Это все равно что наблюдать, как Моисей раздвигает гребаное Красное море. А женщины... Дорогой Господь, дамы, возьмите себя в руки. Довольно скоро я смогу плавать в лужах слюны и других жидкостей организма, скапливающихся на полу, поскольку каждая женщина обращает внимание на сексуального, задумчивого мужчину рядом со мной.

Должно быть, он привык к всеобщему вниманию, потому что я не замечаю, чтобы он даже взглянул в сторону другой женщины. Джоэл резко останавливается и кивает в сторону главного входа. Мои глаза следуют за его взглядом и останавливаются на длинноногой блондинке в темно-фиолетовом платье, которое выглядит так, словно было сшито прямо на ее теле.

— Харпер! — я взвизгиваю от возбуждения, бросаюсь к своей лучшей подруге и обнимаю ее. Ее приятный цветочный аромат наполняет мой нос, и меня захлестывает внезапная волна тоски по дому. Боже, я скучала по ней. — Не могу поверить, что ты здесь.

Я борюсь за соблюдение правила номер два, но в наши дни мои эмоции — скользкий путь.

— Конечно, я здесь. Я не могла позволить тебе сделать это одной, — щебечет она, ее огромные голубые глаза наполняются слезами.

Харпер отстраняется и держит меня на расстоянии вытянутой руки, оценивая, нет ли у меня повреждений. Но затем ее взгляд перемещается через мое плечо, и я точно знаю, что она собирается сказать, еще до того, как она открывает рот.

— Кто этот красавчик?

Я оглядываюсь через плечо и вижу Джоэла, стоящего рядом с Мартиной, его руки небрежно засунуты в карманы, его горячий взгляд обжигает мне зад.

Вздохнув, я с сожалением отвечаю:

— Охранник.

Харпер мило и невинно улыбается и машет Джоэлу пальцами.

— Он смотрит на тебя так, словно хочет сожрать.

— Это его работа — следить за мной, Харпер.

Она поднимает на меня идеально ухоженную бровь.

— Угу.

Поехали дальше.

— Пойдем. Я хочу познакомить тебя кое с кем.

Я хватаю ее за руку, тащу сквозь толпу и останавливаюсь перед Мартиной и Карло. Я представляю ее каждому из них и с благоговением наблюдаю, как оба влюбляются в нее в ту же секунду, как она открывает рот.

— А ты... — она поворачивается к Джоэлу и указывает на него накрашенным ногтем. — Тебе лучше как следует позаботиться о моей лучшей подруге.

Харпер вздергивает подбородок и свирепо смотрит на него. Даже на шестидюймовых каблуках она не сравнится с этим мужчиной.

Но Харпер — красивая, дерзкая, длинноногая сучка. Как только она начинает двигаться, ее уже не остановить.

Джоэл улыбается ей, показывая идеальные зубы, и демонстрирует все свое очарование.

— Конечно, — вежливо отвечает он.

Это первый раз, когда я вижу, чтобы он вот так искренне улыбался, и, черт возьми, это смертельно опасно. Я отвожу глаза, потому что, если я продолжу смотреть на него, мне кажется, что мои трусики могут вспыхнуть.

— Хорошо, — щебечет Харпер, затем одна из ее нелепых идей воплощается в жизнь. — Потому что сегодня вечером мы идем куда-нибудь.

Мое внимание снова переключается на Джоэла, и его ослепительная улыбка испаряется у меня на глазах.

— Ни в коем случае, — хрипло возражает он, все его прежнее обаяние полностью исчезло.

Харпер выпячивает бедра, скрещивает руки на груди и поднимает к нему голову с самодовольной ухмылкой, приклеенной к ее хорошенькому личику.

— Это мы еще посмотрим.

Встреча после похорон проходит в шикарном отеле, где подают разнообразные итальянские закуски и напитки. Харпер проводит рядом со мной большую часть дня, но всякий раз, когда я поглощена чем-то, связанным с умершей матерью, она растворяется в толпе богатых, кокетливых итальянских мужчин, которые слетаются к ней, как мотыльки на пламя.

Сосунки.

Я сажусь за стойку бара и заказываю бокал вина. Бармен, привлекательный молодой человек с теплыми карими глазами и темными волнистыми волосами, ставит передо мной стакан.

Он криво улыбается мне.

— Ты очень красивая, — говорит он с сильным, страстным итальянским акцентом.

— Ты очень молод, — отвечаю я, наблюдая, как сгибаются его предплечья, когда он протирает стакан кухонным полотенцем.

— Не слишком молод, — он хмурит брови и ухмыляется.

Я не могу удержаться от смеха, радуясь приятному отвлечению. Он просто ребенок, ему, наверное, едва за двадцать, но это не значит, что я не могу наслаждаться вниманием. Я улыбаюсь поверх своего бокала, затем делаю глоток.

Он прищуривается, наблюдая за мной.

— Вы дочь мисс Ривы.

— Биологическая дочь, — уточняю я, затем иду на попятную. — Я имею в виду... Я только недавно узнала, что она...

Он поднимает ладонь.

— Тебе не нужно ничего объяснять.

Я вращаю бокал на мраморной столешнице бара.

— Как ты узнал? — спрашиваю я.

— Ты вылитая копия, — он кивает в сторону огромной увеличенной фотографии моей покойной матери.

В животе становится кисло, когда негодование разливается по всему организму.

— Я совсем не такая, как Джулия.

Выражение его лица становится серьезным, и он бормочет извинения, затем обращается к другому посетителю. Я поворачиваюсь на своем сиденье и обыскиваю комнату в поисках Харпер, замечая, что она висит на руке какого-то бедолаги, которого она обманом вынудила пригласить ее на выходные к нему на яхту.

Я качаю головой, глядя на театральность моей подруги, затем позволяю своим глазам свободно блуждать, останавливаясь на Джоэле. Наши взгляды встречаются на короткую секунду, прежде чем я разворачиваюсь обратно, освобождаясь от его притягательной силы.

Я прочищаю горло, привлекая внимание бармена.

— Ты работаешь допоздна?

Не оглядывайся назад. Не оглядывайся назад. Не оглядывайся назад.

— Неполный рабочий день. Готовлюсь к поступлению в университет.

Он кладет ладони на стойку бара и наклоняется ко мне.

Я протягиваю руку через разделяющую нас деревянную доску и протягиваю ей.

— Я Стелла.

Он принимает мое рукопожатие, оставляя нежный поцелуй чуть ниже запястья.

— Я Ставрос. Но мои друзья зовут меня Стави.

Прежде чем я успеваю ответить, взгляд Стави падает поверх моего плеча. Его глаза округляются, и он отворачивается, обрывая разговор без каких-либо объяснений. Все крошечные волоски на моем теле встают дыбом, призывая меня бежать. Но что-то заставляет меня остаться. Наверное, глупость. Такое чувство, что в последнее время у меня не было двух мозговых клеток, которые можно было бы потереть друг о друга.