Глава 34
Ладно, значит, Нора была права. Отправиться на пробежку с Сореном? Это была ловушка.
Первая миля прошла нормально. Сайрус мог пробежать милю за восемь минут без проблем. Он мог пробежать милю за восемь минут. Вторая миля стала немного сложнее. Для Сайруса. Сорен продолжал бежать, ноги стучали по тротуару, как часы, дыхание было ровным и тяжелым, как у локомотива. Но это не могло продолжаться долго, верно? Не пробегать милю за восемь минут.
Третья миля? Вот черт.
Сайрус на самом деле произнес "Вот черт!" вслух, когда они начали четвертую милю.
- Вам нужно остановиться? - Спросил Сорен.
- На две минуты.
Они остановились и сошли с тропы. Проложить маршрут по побережью Миссисипи было предложением Сорена, и он собирался это сделать. Сайрус предполагал, что они пробегут пару миль, возможно, сделают петлю.
Ему казалось, что Сорен намеревался пробежать все 60,8 мили. Этим утром.
- С вами все в порядке? - Спросил Сорен.
Сайрус пристально посмотрел на мужчину. Они оба появились в начале тропы в футболках. Сайрус надел свои любимые шорты Nike, а Сорен надел черные беговые брюки. К концу первой мили Сайрус снял футболку. Сорен все еще был в своей. Сайрус тяжело дышал, глаза горели от пота. Сорен даже не запыхался.
- Что я вам сделал? - Спросил Сайрус.
Сорен ухмыльнулся. Он надвинул на голову свои черные солнцезащитные очки для бега.
- Ничего личного. - Мимо них пробежала рыжеволосая женщина лет двадцати-двадцати двух, оглянулась через плечо и соблазнительно улыбнулась Сорену.
- Я вас ненавижу. – Сайрус согнулся пополам, пытаясь не сблевать, пробежав четыре мили за тридцать две минуты, а этот здоровенный блондин-викинг, сукин сын, стоял рядом, и его трахала глазами клон Эммы Стоун.
- Мне пятьдесят один. Позвольте насладиться этим. Продолжим?
- Ни за что.
- Можем пройтись.
- Слава Богу.
Сайрус выпрямился, набрал в легкие столько воздуха, сколько смог, и пошел обратно к парковке.
- У меня широкий шаг, - сказала Сорен. - Поэтому я бегаю чуть быстрее, чем большинство мужчин в моем возрасте.
- Да, называйте меня коротышкой. Это помогает.
- Вы не коротышка. Это я высокий. Есть разница.
- Идите нахер. Мы закончили. У меня появится новый напарник по бегу, он будет невысоким и толстым, и я буду тащить его за собой в повозке.
- Понятно почему вы нравитесь Элеанор. Она одобряет всех, кто моет сказать куда мне идти.
- Миля за восемь минут по четыре раза? И вы даже не сняли футболку в конце? Нора права. Вы садист.
- Виновен, — сказал он. - Хотя обещаю, я не получаю никакого сексуального удовольствия от этой пробежки. Или… прогулки.
Сайрус покачал головой. Он поклялся себе, что никогда больше не будет бегать с Сореном. Он также определенно не получит приглашения на свадьбу.
- Тогда в чем дело? Вы пытаетесь узнать достаточно ли я силен для Норы?
- Вы пережили целых четыре дня в ее компании, и похже, не стали хуже.
- Она не испытывала меня. Как вы спите по ночам зная, что ваша женщина дикая?
- Помогает привязать ее лодыжки к кровати, - ответил Сорен.
- Без обид, но вы странный священник. Бывший священник. Или кто-то еще.
- Нет такого понятия как нормальный священник. Я бы знал.
Утро быстро становилось теплее. Когда они начали бежать, еще не было семидесяти. Теперь она быстро приближалась к восьмидесяти13.
- Я должен спросить. Вы защищаете Нору после вчерашнего? Запрещаете ей играть в детектива со мной?
- Я пытался защитить. Не работает. - Он покачал головой, раздраженный как отец бунтующего подростка. - Честно, я хотел поблагодарить вас за помощь Элеанор на Бурбон стрит прошлой ночью.
- Думаю, это по моей вине она там оказалась.
- Элеонор несет полную ответственность за свои решения. Если бы она не хотела идти с вами, ее бы там не было. Я только рад, что вы были рядом, когда ее преследовали.
- Без проблем. Если я могу, то не позволяю такому дерьму происходить рядом со мной. Таков я.
- Так же я надеюсь, что вы посвятите меня в дело. Оно плоглотило Элеанор. Это тревожит меня.
- Я думаю, она считает, раз Айк позвонил ей, она должна выяснить, почему он покончил с собой. Это больше, чем просто любопытство, все что я могу сказать. Она относится к этому так же серьезно, как и я.
- Если бы отец Мюрран был еще жив, я мог бы убить его за то, что он втянул ее в это. Я не могу сказать, что осуждаю ее. Если бы кто-то позвонил мне прямо перед самоубийством, у меня были бы проблемы со сном, пока я не узнал бы, почему.
- Это нечто большее. В этом случае она продолжает видеться с вами. Например, когда мы нашли Библию Айка, полную личных заметок, она сказала, что вы тоже так делаете. Она думает, что он был тематиком и что кто-то заставил его покончить с собой. Уверен, она думает, что когда-нибудь то же самое может случиться и с вами. Эта девушка любит вас. На случай, если вы не знали.
- Я знаю. Но никогда не помешает услышать это снова. - Он улыбнулся про себя. — Есть какие-нибудь прорывы в деле?
- Прямо сейчас я формирую теорию, что Айка шантажировали, только потому, что она имеет смысл, а не потому, что она соответствует доказательствам. Ничто не соответствует доказательствам, за исключением того, что у него была какая-то тайна, и он умер, храня ее. - Сайрус снова вытер свежий пот со лба. - Я думаю поехать к Данну и поговорить с ним. Кажется, он вполне убежден, что Айк был в депрессии. И они старые друзья.
- Я бы не стал на вашем месте. В наши дни архиепископ Данн больше политик, чем пастор. Он просто намекнет, что знает о психическом состоянии отца Мюррана больше, чем может сказать, погладит вас по голове и отправит домой.
- Вы не доверяете ему?
- Я не знаю, доверяю ли большинству представителей духовенства. Не потому, что они священнослужители. Потому что они люди.
- Тут я солидарен. - Сайрус выдохнул. - Есть другие идеи?
- Я заинтригован стихом Руми в его Библии.
- Поэма о бабочке? А что с ней? - Сайрус сам думал о ней.
- Я веду очень личные записи в своей Библии. Старые заметки моей школьной любви. Письма, которые Элеонор прислала мне, когда я работал в Риме над докторской диссертацией. Фотографии моего сына. Те незаменимые вещи, которые я бы в первую очередь спас в пожаре. Если у нас с отцом Айзеком есть что-то общее, стихотворение может иметь смысл. Вы можете купить экземпляр стихов Руми в любом магазине подержанных книг. Зачем писать стихотворение от руки на тонкой бумаге и вставлять его в Библию, как какую-то billet-doux?
- Как что?
- Любовную записку.
Сайрус не был в этом слишком уверен, но отложил это как «может быть».
- Вы знаете священников и их дерьмо, лучше меня.
- Верно. И у нас полно дерьма, - ответил Сорен. Сайрус усмехнулся.
- Это точно. Серьезно. Вы уверены, что хотите быть священником? Не поймите неправильно, — сказал Сайрус, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что они одни. - Но у вас есть Нора. Она не в моем вкусе, но она в вашем вкусе. Почему бы вам не жениться на этой девушке? Занимайтесь этим до конца своей жизни, не оглядываясь назад, чтобы увидеть, наблюдает ли архиепископ.
- Девушка, о которой идет речь, практически не заинтересована в том, чтобы выйти за меня замуж. Однажды я приказал ей выйти за меня замуж и больше года не видел ее.
- Черт. Большинство девушек просто говорят: "Нет, спасибо, давай останемся друзьями".
Сорен рассмеялся, хотя у Сайруса было ощущение, что мужчина в тот момент не смеялся.
- Значит вы вернетесь? - он спросил. — Нора говорит, что у вас есть время до пятницы, чтобы принять решение.
- К пятнице я должен решить, хочу ли я вернуться к преподаванию, когда начнется новый учебный год. Мне предстоит преодолеть множество препятствий, прежде чем меня вернут в аудиторию.
- Это поможет пройти огонь, воду и медные трубы.
Сорен уставился на него. Сайрус хмыкнул.
- Можно быть профессором, не будучи священником, — сказал Сайрус. - Верно?
- Я бы не преподавал пасторское служение в Лойоле.
- Тогда преподавайте бег.
- Я пытаюсь представить себя в качестве тренера. Не получается.
- Просто говорю: у вас есть варианты. Это не «жениться на Норе» или «быть священником-иезуитом». Есть диапазон… — Сайрус протянул обе руки на расстоянии трех футов друг от друга. - Правая рука, жениться на Норе. Левая рука, быть священником. Вы видите все это пространство между ними? Это другое дерьмо, которым вы могли бы заниматься.
- Я хорошо знаю свои возможности, — ответил он. - Мне просто не нравится ни одна из них. Профессорам, преподавателям игры на фортепиано и тренерам по легкой атлетике не разрешается проводить свадьбы, крестить младенцев, служить мессу и совершать последние обряды над умирающими, а также приносить ощущение комфорта и мира в семью.
- Понимаю. Честно. Я был копом, затем меня подстрелили, сейчас я частный детектив. Даже когда я не коп... я все еще чертов коп.
- Мы призваны к тому, к чему мы призваны, — сказал он, говоря это совершенно как священник.
— Я собираюсь кое-что вам сказать, — сказал Сайрус, — и это может показаться, что я отомстил вам за то, что вы меня там растоптали, но это не так, ладно?
- Продолжайте.
- Это то, что я говорю женатым мужчинам, с которыми разговариваю, когда ловлю их на измене. Не можешь сдержать свои клятвы, не сохранишь свою жену. Это так просто.
- Просто, - согласился он. - Не просто.
- Никто не говорит, что это легко. Я даже не скажу, что это справедливо. Я думаю, вам, священникам, нужно разрешить жениться. Не просто. Не честно. Но это то, что есть, и вы знали это, когда подписались на это. И это именно то, что вы можете сказать мне, если я когда-нибудь изменю Паулине, помоги мне Бог.
- Вы мудрый человек, — сказал он. — И вы мне сейчас не очень нравитесь.
Сайрус рассмеялся.
- Правда ранит.
Женщина средних лет пробежала мимо них, окинув его и Сорена понимающим взглядом. Сайрус мог догадаться, о чем она думала: определенно о странной гей-связи.