Глава 2

Сайрус должен быть быть у Паулины в 8:00, но приехал в 8:10. Хотя он знал, что она простит его за опоздание, он все равно бежал от машины к дому, чтобы сократить эти секунды его времени. Он нашел ее в светлой с белым кафелем кухне, наливавшей кофе в две желтые чашки.

- Вовремя, - сказала она, изображая ворчливость. Он подошел к ней сзади, положил руки на бедра и поцеловал в щеку. Она добавила сливки в свой кофе, а его оставила черным.

- Долгая ночь. Плохое утро. Прости, - сказал он.

- Все хорошо. Присаживайся. Расскажи обо всем.

Сайрус занял свое место и смотрел, как Паулина заканчивает завтрак. Видеть, как она суетится на кухне в красном летнем платье и сандалиях с ремешками на красивых лодыжках, было бальзамом для его души. Она работала консультантом в местной католической средней школе. С понедельника по пятницу она носила блузки до шеи, юбки до щиколотки или костюмные брюки. Она приберегла свои красивые платья для выходных, для него.

- Ты прекрасна, - сказал он.

- Ты уходишь от ответа. Все так плохо?

- Детка, подойди сюда. Пожалуйста.

Она слишком хорошо его знала, чтобы повестись на это. Она повернулась к нему лицом, оперлась бедром о столешницу, скрестила руки на груди.

- Что случилось?

- У меня плохие новости. Отец Айк мертв.

Паулина ахнула.

- Что?

- Поэтому я опоздал. Позвонил детектив и попросил приехать на место преступления. После пришлось принять душ.

- Место? Место преступления? Его убили? Иисусе. - Паулина перекрестилась и сложила ладони в молитве.

Он покачал головой.

- Самоубийство.

- Нет, - Паулина прижала ладонь к серду. - Отец Айк? Почему?

- Они хотят, чтобы я это выяснил.

- Он оставил записку?

- Никакой записки, - ответил Сайрус. - Но он звонил другу, сестре и оставил голосовое сообщение, в котором очевидно планироввал убить себя.

- Думаешь, он был болен? Рак или что-то в этом роде?

- Они хотят, чтобы я выяснил. - Он потер виски пальцами.

- Сайрус? Что такое? Что ты мне не рассказываешь?

Он не хотел говорить Паулине. Обычно, он и не говорил. Он ввел правило никогда не посвящать ее в дела, ради ее блага и блага женщин, которым он помогал. Но она и Айк были друзьями. Другая ситуация.

- Они нашли визитку в его кармане.

- Я хочу знать?

- От работника секс-индустрии. - Он не сказал, что та была доминатрикс. Он сам еще не переварил эту часть.

Паулина отвернулась и положила руки на стойку. Она опустила голову, закрыла глаза. Молилась, зная ее. Ее длинные темные ресницы затрепетали на щеках, и он почувствовал волну нежности к ней. Большую часть времени она распускала вьющиеся каштановые волосы вокруг лица — этот образ она в шутку называла Ширли Темпл Блэк. Сегодня она стянула их красной лентой в тон платью.

- Думаешь, что знаешь кого-то и... - Она подняла голову и посмотрела в темноту окна.

- Ты же понимаешь, что нельзя знать кого-то полностью. Если бы это было так, у меня бы не было работы.

- Это не должно ощущаться предательством, но это так, — сказала Паулина. - Если понимаешь, о чем я. Это не должно быть нашим делом, но это все равно важно. Это как если бы у тебя были женатые друзья, и ты думаешь, что их брак крепок, и ты восхищаешься ими, потому что их брак крепок, и тебе хочется чего-то такого же крепкого. Потом ты узнаешь, что он ее бьет или она изменяет. Ты знаешь, что их брак является личным делом, но что-то внутри ранит, когда осознаешь, что все это время смотрел только шоу. Отец Айк был женат на Боге.

- Не знаю, женится кто-нибудь или становится священником, планируя нарушить свои обеты.

- Нет, уверенна. До сих пор.

- Мы могли поторопиться с выводами, — мягко сказал Сайрус. - Он мог давать ей советы, пытаясь помочь ей выбраться из этой жизни.

- Думаешь? - спросила она. Он слышал надежду в ее голосе.

- Вероятно. - Это было вероятно, правда. Но не очень.

- Об этом станет известно?

- Мы попытаемся не раздувать шумиху, - ответил Сайрус. - Пока не узнаем наверняка.

- Он взрослый человек, и подозреваю, что она была взрослой женщиной, если дала ему визитку. Это не должно быть сенсацией для прессы. Это касается человека и Бога, а теперь он в Божьих руках.

- Я бы хотел, чтобы это так работало. Послушай, если ты не хочешь, чтобы я расследовал дело, я не возьму его. Но если ты думаешь, что я должен...

Паулина повернулась к нему.

- Если он встречался с кем-то, и кто-то знал, и сказал ему, что они знали…

- Ты говоришь о шантаже? - Спросил Сайрус.

Она пожала плечами.

- Может быть. А может и нет. Но если есть вероятность, что происходило что-то еще, кто-то заставил его это сделать, я надеюсь, что кто-то проведет расследование, вот и все. - Паулина чрезвычайно сосредоточенно проверила духовку. Он знал, что навернутся слезы, но не сейчас. Она все еще была в шоке.

- Сколько до завтрака? - спросил он.

- Около десяти минут? Булочкам надо остыть.

- Не против, если я выйду на минуту?

- Обдумать свои мысли?

- Обдумать свои мысли.

Она грустно улыбнулась ему, и он поцеловал ее в лоб. Она закрыла глаза и прижалась к нему. Он обернул руки вокруг нее и обнял в ответ. Он позволит ей прижиматься к нему вечность, если она того захочет.

- Десять минут, - мягко сказала она. Сайрус поцеловал ее снова и направился к выходу. Стоя у порога он видел, как она собирает горе, а предательство сохраняет на потом, когда наедине сможет поговорить с Богом.

Он вышел на задний двор и сел на деревянную скамейку между ярко-оранжевыми цинниями Паулины и розовыми и желтыми кустами бегонии.

Сайрусу всегда было легче медитировать, когда он был на улице и один, рядом с деревьями, рядом с водой. Утренний солнечный свет просачивался сквозь деревья и траву, словно рябь на поверхности живой реки.

Он закрыл глаза и пошел к своей реке.

Вначале, когда он впервые научился медитировать, Сайрусу пришлось ждать почти час, чтобы получить хотя бы отдаленный проблеск этой космической реки в самой глубокой, древнейшей и мудрейшей части своего разума. Теперь он мог найти ее за считанные секунды. Он закрывал глаза и открывал свои внутренние глаза, и вот был сосновый лес, извилистая грунтовая тропа, а прямо за холмом текла река.

Он слышал шум реки.

Сайрус сосредоточился на прохладе мягкой грязи под ногами, пока шел, и больше ни на чем, кроме прохладной мягкой грязи. Путь был коротким, и река быстро показалась в поле зрения. Сегодня она текла медленно и солнце над ней ласково светило. На противоположном берегу стоял и ждал мужчина. Если бы им пришлось встретиться, они встретились бы у реки.

И если им суждено встретиться в реке, Сайрусу пришлось первым перейти вброд.

Он добрался до илистого берега и не остановился, чтобы закатать штаны. Незачем. Эта река была рекой правды, мечтаний и смысла. Она проносилась только в его голове. Без страха, на это тоже потребовались месяцы, Сайрус вошел в воду и нашел ее теплой и гостеприимной. Дно было песчаным, но прочным и неглубоким, хотя некоторые участки реки проходили над его головой. Иногда правда была такой.

Мужчина на противоположном берегу увидел его и улыбнулся. Он тоже вошел в реку. И на полпути между берегами они встретились.

Отец Айк Мюрран.

Он был не в своем обычном клерикальном облачении. На нем был светло-серый костюм, немного свободный, словно он сбросил вес, который не нужно было сбрасывать, и белая рубашка. Без галстука. Его каштаново-седые волосы были уккуратно уложены. Сайрус видел призрак привлекательного отца Айка двадцати-тридцатилетнего образца. Даже в шестьдесят он выглядел достойным мужчиной.

Однако он никогда не был слишком чопорным для улыбки.

- Сайрус Тремон, - сказал Отец Айк, широко улыбаясь. - Ты разбил мне сердце.

Сайрус рассмеялся, не смог сдержаться. Отец Айк был десятым человеком, который сказал ему это сегодня.

Сегодня? Что было сегодня?

- Я не стану извиняться, - ответил Сайрус.

- Напомни, когда свадьба? - спросил Отец Айк.

- Недостаточно скоро.

- По тому, как ты смотришь на нее, я бы сказал, что завтра вполне уместно.

- Чертовски верно, - ответил Сайрус. Отец Айк держал в руке бутылку пива, Miller Lite. В июне они устроили вечеринку по случаю помолвки. Вот оно... вот, где они были. Река принесла их на помолвку Сайруса и Паулины, которая проходила на заднем дворе.

Тогда-то Сайрус и видел Отца Айка живым.

- Знаю, ты слышал это ото всех в городе, - продлжил отец Айк, - но ты счастливчик. Она одна из лучших.

- Всё так, друг. Послушайте, можете отказать, - сказал Сайрус, - но мы будем проводить полноценное венчание. Вы сможете помочь? Паулина любит вас, вы это знаете.

Ничего необычного в том, чтобы иметь еще одного священнмика на венчании. - 7 ноября, - продолжил Сайрус.

Айк поморщился, и «гусиные лапки» вокруг его глаз стали глубже.

- Не думаю, что буду рядом, — сказал он. - Думаю, меня переведут. Новая школа. Не в Ноле. Мне не хотелось бы говорить «да», а потом отказывать. Но если я буду рядом, я приду гостем.

- Все хорошо, - ответил Сайрус, потому что так и было.

- Но я буду молиться за тебя и Паулину. Каждый день.

- Я ценю это, святой отец.

- Вы тоже будете за меня молиться? - Спросил Айк, улыбка исчезла с его лица.

Сайрус нечасто молился. Это было занятие Паулины, не его. Но он был слишком вежливым, что сказать это священнику.

- Да, конечно. Вернусь к своей леди.

- Поцелуй ее за меня. Даже два раза. - Айк подмигнул ей. Сайрус похлопал отца Айка по плечу и побрел обратно к берегу реки, оставив воспоминания позади.

Когда он обернулся, отец Айк был посреди реки. В руке он держал уже не пиво, а винтовку.

- Айк!

Сайрус вздрогнул, открыв глаза реальному миру. Он вобрал все — бегонии, аккуратно скошенную траву, стол для пикника во внутреннем дворике. Он написал Кэтрин.

«Отец Айк сказал мне, что его переводят. Спроси секретаря архиепископа, о чем речь», — писал Сайрус. «Не спрашивай архиепископа Данна — спроси секретаря. Позвони ей домой, прямо сейчас, пока Данн не добрался до нее».