7

НОВА

– Можешь попросить Тайлера Адамса расписаться на моих сиськах? – требует Брук через громкую связь.

– Его жена пригласила меня. Это было бы неловко, – я припудриваю щеки в ванной. – Кроме того, как бы я вообще это сделала?

– Ты права. Заставь его расписаться на своих сиськах и пришли мне фотографию.

– Не выйдет, – говорит Клэй, проходя мимо двери и застегивая рубашку.

Мои губы кривятся, когда я смотрю ему вслед.

Впервые за несколько дней я слышу, как он шутит.

Недели?

С тех пор как мы приехали в Лос-Анджелес, между нами все было не так, как раньше. Клэй пытался доказать мне, что так не будет, но я была уверена, что смогу сделать это место домом для нас.

Но чем больше я старалась, тем больше он отдалялся.

Победа в чемпионате Лос-Анджелеса, казалось, только еще больше загнала его под воду. Он замкнулся, превратившись из тихого в смиренного, а из сварливого в отстраненного.

Он не может успокоиться с тех пор, как закончился сезон. Я бы хотела, чтобы он обратился к психотерапевту, но с тех пор как мы переехали в Лос-Анджелес, он так и не нашел ни одного в штате.

Может быть, я поступаю неправильно, пытаясь сохранить его связь со старыми друзьями и товарищами по команде.

Может, нам нужно было завести новых друзей вместе?

– А еще я видела, как твоя сестра вчера ходила на ланч с Хлоей, – продолжает Брук, возвращая меня к действительности. – Она выглядела круглой и счастливой.

– Отлично. Я все еще надеюсь, что успею приехать туда к родам.

– Когда она должна родить?

– Через две недели.

– Тебе лучше поторопиться, – предупреждает Брук. – Она выглядит готовой взорваться.

Я кладу трубку, убираю косметику и распушаю волосы.

Полчаса спустя мы паркуемся на пышной, извилистой улице в Хиллз.

– Эй, – говорю я Клэю, когда беру сумочку и выхожу из машины, – если кто-нибудь спросит о твоих планах на следующий год, что мне ответить?

Он слегка напрягается, это почти незаметно.

– То же, что и всегда. Ничего окончательно не решено.

Я хочу, чтобы все было решено окончательно. Тем не менее Клэй сказал мне, что перезвонил своему агенту. Я чувствую, что все налаживается и, возможно, мы поворачиваем за угол.

Сейчас мы идем по дорожке к огромному белому дому, окруженному высокой зеленой изгородью.

Клэй одет в джинсы, белое поло и «Джорданы», его татуировки неяркие на фоне загорелой кожи. Он выглядит как калифорниец. Я в белом сарафане и босоножках на танкетке, а волосы уложены волнами.

Музыка доносится из задней части дома или изнутри – или из обеих. Клэй берет меня за руку и ведет за собой.

Когда мы подходим к входной двери, Энни уже там, широко раскинув руки.

– Нова! Ты здесь!

Она выглядит непринужденно круто в сером трикотажном платье без бретелек, облегающем ее тело, собранном высоко на одном бедре и задевающем пальцы ног с другой стороны.

– Девушка с Барре! – блондинка, Элли, кричит изнутри.

– Добро пожаловать, – если Энни и напугана огромным парнем, который является Клейтоном, она этого не показывает. – Тайлер где-то здесь.

Мы следуем за ней внутрь, где несколько десятков человек уже общаются, несколько танцуют, у каждого в руке напиток. Энни пробирается сквозь толпу к темноволосому парню в костюме Хенли. Ее рука ложится ему на плечо, и она что-то шепчет ему на ухо.

Он оглядывается, темные глаза пронзают нас обоих.

– Даже не думай о сиськах, – рука Клэя крепче сжимает мою талию.

Энни жестом подзывает нас и представляет своего мужа, Тайлера.

– Роуз сегодня осталась с моим папой и мачехой, так что здесь только взрослые. Боже, как мне нужна ночь только для взрослых, – смех Энни звучит как звон колокольчиков на праздничном концерте. – Могу я предложить вам обоим выпить?

Мы соглашаемся, и она приносит пиво для Клэя и спритцер для меня. Мы разговариваем с Тайлером и Энни, и они знакомят нас еще с несколькими друзьями: звездой реалити-шоу, британским магнатом индустрии развлечений, его женой, которая является всемирно известным диджеем, и его братом, профессиональным футболистом. Эш – футболист – и Клэй начинают разговаривать о разнице между профессиональным спортом в Великобритании и США.

– Я должна признаться: мне тоже нужно было немного побыть с девушкой, – доверительно говорит мне Энни, наклоняясь ко мне. – Мой папа был в гостях, так что они с Тайлером все время разговаривают о делах. В нем слишком много тестостерона, а Роуз еще недостаточно взрослая и шумная, чтобы поддержать меня, – она подмигивает и тянет меня во внутренний дворик, где есть бассейн и потрясающий вид на Западный Голливуд.

Энни Джеймисон удивительно приземленная для человека, у которого за пределами кухни океан на 270 градусов. Она мне уже нравится.

– Я понимаю, каково это – быть окруженной мальчиками, которые работают, – говорю я. – Я оставила большинство своих друзей в Денвере, когда мы приехали на работу к Клэю.

Она сочувственно кивает.

– Появляется возможность, и у тебя нет времени на раздумья. Ты прыгаешь или падаешь. Тебе никогда не говорят, что даже если ты говоришь «да», это еще не все, чем может показаться на первый взгляд.

Я делаю глоток своего напитка, глядя на закат.

– Тебе можно так говорить?

Она разражается смехом, прикрывая рот рукой.

– Господи, Нова, хорошо, что я не пью шампанское. У меня бы пузырьки из носа шли неделями, – когда смех стихает, она отвечает: – Ты права. Когда ты получаешь все, что хочешь, тебе нельзя говорить ни слова. Даже если то, что ты хотел, не так хорошо, как ты думал.

Я обвожу взглядом вечеринку и замечаю Клэя, разговаривающего с Тайлером и магнатом индустрии развлечений. Харрисон, кажется, так его зовут.

– Ну и как ты справляешься? – спрашиваю я.

– Нужно заводить друзей. С такими, с кем ты можешь быть честен, – ее взгляд останавливается на темноволосой женщине, пробирающейся сквозь толпу.

Маленькая королева. Ди-джей. Она играла однажды вечером в Денвере, когда мы все куда-то ходили.

Энни обхватывает шею женщины и притягивает ее к себе.

– Скажи мне, что ты снова не трахалась с Гарри в гардеробной в холле.

– Я думала, что это только для вас с Тайлером, – пробурчала женщина, скользя взглядом между нами. – По крайней мере, на вечеринках.

Энни вздохнула.

– Как ты об этом узнала?!

– Все об этом знают.

Энни смеется и снова поворачивается ко мне.

– Мы с Рэй ходили в школу вместе. И Эль тоже.

– Нова, – говорю я, протягивая руку.

Рэй берет ее с тайной улыбкой.

– Мальчики развлекаются, – она смотрит на них. – Татуированый. Он с тобой?

– Да.

– Хорошо. Они только что начали говорить об американском футболе. Они будут заняты какое-то время.

Я пью еще, наслаждаясь своими новыми друзьями.

– Вы с Харрисоном вместе? – спрашиваю я.

Она поднимает руку, на ее пальце красуется огромный желтый бриллиант.

– Он клянется, что да. Я не давала согласия.

– Рэй – единственная, кто мог держать Гарри в узде, – сообщила мне Энни. – Чем больше эго, тем больший истребитель эго нужен.

– Значит ли это, что Тайлер скромный? – они обмениваются взглядами, и я продолжаю говорить. – Потому что ты кажешься очень милой, я имею в виду.

Энни ухмыляется, ее золотые глаза сверкают.

– Этот человек готов за ней ползать. На самом деле, я думаю, он правда ползает, – говорит Рэй.

– А как насчет тебя и Клэя? – спрашивает Энни.

Благодаря атмосфере, царящей между нами, и алкоголю я чувствую себя в безопасности, рассказывая им правду – по крайней мере, часть ее.

– Когда «Лос-Анджелес» выиграл чемпионат, я думала, что все будет легко.

– Но это было не так, – заканчивает Энни.

Я качаю головой.

– Раньше мы постоянно разговаривали. Но такое ощущение, что он вычеркнул меня из своей головы. Я бы хотела, чтобы он решил, чем хочет заниматься в следующем году, – я улыбаюсь, понимая, что слишком много открываюсь. Даже если эти женщины сдержанны, это вечеринка, а я веду себя подавленно. – По крайней мере, я могу работать где угодно, так что если он выберет другую команду, я буду готова.

– Нова – художница, – объясняет Энни Рэй. – И очень талантливая.

Энни достает телефон и переходит в социальные сети.

Просмотрев несколько моих фотографий, Рэй говорит: – Она должна сделать твою премьеру.

Золотые глаза расширяются.

– Какую премьеру? – спрашиваю я, смущаясь.

– Эй снимается в фильме, который выходит в следующем месяце. Предполагалось, что это будет небольшое инди-шоу, но оно получило восторженные отзывы. Им нужна коллекция портретов актеров для премьеры.

– Ты бы идеально подошла, – настаивает Энни. – Режиссер уже пытался собрать все вместе, но кое-что не получилось.

– Звучит невероятно. Я буду благодарна, если вы предложите мою кандидатуру.

– Я не выдвигаю тебя, – говорит Рэй, пока Энни набирает текст на своем телефоне. – Через двадцать четыре часа в твоем почтовом ящике будет письмо.

Пять минут спустя мой телефон пикает от предложения.

Моя грудь расширяется от надежды. Это для меня, это в моих силах, и Клэй тут ни при чем. Мне кажется, что я наткнулась на крошечную жемчужину, которую не искала.

И тут приходит еще одно сообщение.

Харлан: Мари рожает.

У меня сводит живот.

Я немедленно пишу ответное сообщение.

Нова: Боже мой! Как у нее дела? Ты направляешься в больницу?

Харлан: Уже там. Сейчас тужусь.

Я иду в туалет и натыкаюсь на фигуру на выходе.

– Эй, – Клэй ловит меня.

Я смотрю на него снизу вверх, навеселе.

– У Мари схватки.

– Черт. Еще рано.

То, как он это произносит, бьет по мне, как плохая нота.

– Всего несколько дней, – отвечаю я. – Мне немного грустно, что я не смогла быть там.

– Ты могла бы поехать.

У меня открывается рот.

Кто-то идет по коридору в ванную, и я шагаю через открытую дверь в комнату для гостей. Клэй следует за мной, наполовину закрывая ее за нами.

– Мне нужно было быть рядом с тобой, – говорю я тихо, чтобы мой голос не разнесся по коридору.

Его хмурый взгляд говорит о том, что со мной трудно.

– Я взрослый мужчина, Нова. Тебе не нужно нянчиться со мной.