До этого момента мне не приходило в голову, что Табита, возможно, тоже выбирала пончики по их цвету. У меня внутри всё сжалось, и я подавила странную икоту.

– Спасибо, – сказала я сквозь внезапно застрявший комок в горле.

– Давай сделаем это.

Мы закрыли дверь в телевизионную комнату, и мне сказали написать Виктору, что ему нельзя заходить, потому что Дефне нужны женские посиделки. Я опустила последнюю часть в своём сообщении. Мне не нужно было ему врать. Через несколько секунд он прислал смайлик с большим пальцем, поднятым вверх.

– Так о чём мы говорим? – спросила Дефне. Она одновременно прихлебывала шоколадный фрап и наливала гранатовый, лимонный сок и ракию в хрустальный бокал.

Я посмотрела на Делайлу в поисках помощи, но она просто ободряюще кивнула.

Думаю, я действительно делаю это. Как-нибудь.

Я глубоко вздохнула, а затем пересказала всё, что произошло в ту ночь, когда я напилась, и всё, что было с тех пор.

– ...И теперь Дел думает, что он так много тренируется, потому что расстроен.

– Сексуально неудовлетворён, – поправила она.

– Похоже на то, – сказала Табита, в то время как Дефне согласно кивнула.

– Но ведь нет прецедента…он никогда...

Я пыталась подобрать правильные слова, но эта мысль едва укладывалась у меня в голове, потому что я полагала, что он тренируется, чтобы не отставать от того, что заставлял его делать его дядя.

– Он ни с кем не встречался? – спросила Табита.

– Я уверена, что в какой-то момент он с кем-то встречался, – ответила я.

– С тех пор, как он начал работать на тебя, – добавила Дефне.

– О, нет, не думаю, – я заменила свой двойной эспрессо с фундуком на один из розовых готовых напитков, которые принесла Дефне. Обсуждать один-единственный поцелуй – это одно. Обсуждать личную жизнь Виктора.…для этого нужен алкоголь. – Определенно не первые три года, когда он жил в комнате Дела. Технически, сейчас он живет по соседству. Я не знаю, что он там делает.

Я купила ему этот дом, потому что в то время это казалось хорошей идеей. Предоставить ему немного личного пространства, держа его поблизости. Я была там всего несколько раз, но не похоже, чтобы он что-то изменил в этом доме с того дня, как я осматривала его у риелтора. Ни на стенах, ни на приставных столиках определенно не было никаких парных фотографий.

– То есть ты хочешь сказать, что этот мужчина, возможно, соблюдал целибат по меньшей мере шесть лет? А потом ты набросилась на него, прижавшись к нему своими сиськами? – Табита присвистнула. – Да, он вот-вот взорвется.

– Причем тут м-м-моя грудь?

– Ты можешь сказать “сиськи”? – Табита ухмыльнулась.

Моя шея начала гореть от появившегося румянца, но прежде чем мне пришлось защищать свой выбор слов, Дефне прочистила горло.

– Возьмем, к примеру, нашу крошечную Делайлу, – она обхватила лицо Дел руками, словно указывая на график в презентации. – Дел никогда особо не беспокоилась о сексе. Она встречалась ради общения, а не для того, чтобы потрахаться.

– Ты так говоришь, словно это что-то плохое, – проворчала Дел.

– Это означало, что Дел могла очень долго обходиться без секса и никогда не скучать по нему, – невозмутимо продолжала Дефне. – Но теперь, если Бэка не будет в городе больше двух дней, она вдруг начинает ныть в групповом чате о том, как сильно скучает по его члену.

– Эй! Это не правда! – Дел шлепнула Дефне по рукам.

– Это правда. Ты просто используешь другие слова, – согласилась Табита. – И тебе становится хуже, когда у тебя овуляция.

– Прошу прощения?

– Дело в том, – Дефне тяжело вздохнула и устремила на меня свои теплые карие глаза. – Что ты занималась с ним физической близостью, и не так-то легко забыть, как это приятно. И у тебя классные сиськи. Они настоящие?

– Настоящие? – моргнула я.

– Импланты?

– О нет, они настоящие.

Дел замахала руками в воздухе.

– Перестаньте её отвлекать, – она забрала коктейль из рук Дефне, прежде чем снова сфокусироваться на мне. – Они пытаются сказать, что Виктору, возможно, так же трудно из-за поцелуя, как и тебе.

– Я всё ещё не понимаю, какое отношение моя грудь имеет к его тренировкам.

– Корди, – Табита выпрямилась, её взгляд был рассеян, брови нахмурены. – Прости, что поднимаю этот вопрос, и я обещаю, что не отвлекаю тебя, но сколько времени прошло с тех пор, как умерла твоя мама?

– Ты можешь сказать, что её убили, – ответила я, потому что люди всегда избегали этого слова, как будто оно было постыдным. – Она не просто умерла от старости, болезни или чего-то ещё. И это было почти 17 лет назад.

– Верно, – кивнула она. – И ты оставалась дома с тех пор, как её убили, верно?

– Да, – ответила я. Как бы я ни была откровенна в отношении убийства моей матери, говорить о последствиях, которые оно оказало на меня, было всё равно труднее. Особенно потому, что на протяжении многих лет я слышала обо всех описанных в книге способах быстрого лечения агорафобии, связанной с ПТСР. Медитация. Короткие прогулки к почтовому ящику и обратно. Электромагнитные волны, кристаллы, гипноз…

– За семнадцать лет ты ни с кем не встречалась? Даже просто онлайн?

– Нет.

– Оооо, – выдохнула Дефне себе под нос.

Глаза Табиты прояснились, когда она моргнула, глядя на меня, придя к единственному логичному выводу:

– Ты девственница.

– Да.

На мгновение воцарилось молчание, пока мы все слушали это подтверждение. Дел первой нарушила его.

– Ты вообще интересуешься сексом? – спросила она. – Потому что многие им не интересуются. Это совершенно нормально.

– Да, – я пожала плечами. – И я не чувствую себя странно из-за того, что никогда ни с кем не спала. Я девственница не по своей воле, а по обстоятельствам. Я очень осторожно отношусь к тому, с кем провожу время. Это ограничивает мои возможности.

– Обстоятельства отстойные, но я рада, что ты никогда не испытывала давления по поводу секса, – кивнула Дел. – Ты делаешь это в своем собственном темпе.

– Как бы то ни было, – сказала Дефне. – Я действительно рада, что дождалась встречи с кем-то, с кем я чувствовала себя комфортно, в безопасности и кем дорожила.

– Что ж, возвращаясь к теме твоих великолепных сисек, – Табита прочистила горло. – Ты, возможно, думаешь о поцелуе. Он, наверное, подумывает о том, чтобы трахнуть тебя шестью способами до воскресенья после того, как ощутил твои сиськи.

– Не думает, – сказала я.

Дел фыркнула, избегая моего взгляда.

– Уверяю тебя, он думал об этом, – сказала Табита.

– Дел? – спросила я.

Она пожала плечами и поморщилась, уставившись на остатки взбитых сливок в своей чашке.

– Я не думаю, что он тебе скажет. Я действительно считаю, что если ты готова к чему-то сложному, есть шанс, что на этот раз у тебя всё получится.

– На этот раз? – почти одновременно спросили Дефне и Табита.

– Мы уже целовались раньше, – ответила я. – Один раз.

– Боже мой, неужели? – ахнула Дефне, а Табита спросила:

– Когда это было?

– Шесть лет назад.

– Шесть лет назад? – возмутилась Дефне. Она была самой младшей из нас. В начале января ей исполнилось 25 лет, а это означало, что шесть лет составляли, по сути, четверть её жизни. Шесть лет назад она была бы подростком.

– Нам нужно больше деталей, – сказала Табита.

– Мне очень хочется узнать об этом, – Дел подтянула ноги и положила подбородок на колени. – Ты никогда не рассказывала мне о том поцелуе.

– Ты никогда не спрашивала.

Если бы она спросила, я бы сказала ей. Это не было большим секретом.

Мой взгляд скользнул по их терпеливым, ободряющим улыбкам, и в груди у меня потеплело. Может быть, она никогда не спрашивала, потому что предполагалось, что ты добровольно делишься такой информацией с девушками. Я смутно помнила свои ранние школьные годы, когда хихикала со своими друзьями за обеденным столом и замолкала только тогда, когда мимо проходил симпатичный мальчик.

У меня уже давно не было друзей.

– Ладно, Корделия, – улыбнулась Делайла. – Что случилось шесть лет назад?