ГЛАВА 8

ГЛАВА 8

Колпачок от ручки треснул, и маленький зажим полетел по воздуху. Я потеряла его из виду прежде, чем он успел приземлиться.

– Это чушь собачья, – пробормотала я, снова переводя взгляд на график на экране.

– Повтори, – Амани возилась с наушниками.

– Это абсурдно, – сказала я, подыскивая слово получше, чтобы выразить свои чувства. – Мы помогаем людям.

– В основном мы помогаем женщинам, – поправила Амани. – Бросать мужей, делать аборты, обращаться в суд.

– Потому что они подвергались жестокому обращению!

– Да, я это знаю. Это политика, а не здравый смысл.

Слова Амани грозили раскрутить спираль в неправильном направлении, поэтому я впилась ногтями в щеки и заставила себя не отрывать глаз от графиков. Количество людей, получающих доступ к услугам, которые мы предлагали в нашем центре во Флориде, резко сократилось. В основном благодаря группе протестующих, которые каждый день собираются на парковке. Наем охранников привел к тому, что количество людей сократилось, но люди всё ещё были слишком напуганы, чтобы пройти мимо разъяренной толпы.

Предполагалось, что эти женщины будут чувствовать себя с нами в безопасности.

Многим из них потребовались все их силы, чтобы хотя бы связаться с нами, особенно тем, кому приходилось делать это тайно. Некоторые из них так и не вернулись домой, переступив порог наших дверей.

Я не могу позволить горстке придурков угрожать безопасности, которую мы должны были обеспечить.

– Что я могу сделать? – спросила я, потому что была причина, по которой на этот раз звонила Амани, а не Моника. Моника попросила бы о таких активах, как дополнительная охрана или защитные ограждения.

– Каким ты видишь себя через десять лет?

– Что? – спросила я.

– Если бы ты хотела начать политическую карьеру, добиться перемен в гораздо большем масштабе, это была бы твоя возможность создать платформу.

– Это...

Абсурд. Как, скажите на милость, я могла пойти в политику? Даже городские власти были обязаны посещать общественные мероприятия. Я добивалась перемен на своих собственных условиях. Фонд Терезы Монтгомери уже был намного больше, чем я представляла себе всего несколько лет назад. Я хотела, чтобы к концу следующего года в каждом штате было хотя бы по одному объекту.

– Я говорю это со всем уважением, которого ты заслуживаешь, – продолжила Амани, когда я с трудом подбирала слова. – Ты богатая белая женщина с узнаваемым именем, довольно привилегированным и, прямо скажем, трагической историей происхождения. Если бы ты хотела заняться политикой, ты могла бы. Я бы организовала для тебя кампанию за 48 часов.

– Это...

На этот раз я проглотила абсурд. Может, это не так уж абсурдно. Однако я не могла заглядывать на десять лет вперед. Не тогда, когда в этот самый момент жертва торговли людьми может не чувствовать себя в достаточной безопасности на нашей парковке, чтобы получить необходимую помощь.

– Какие у меня есть варианты?

Остаток дня мы провели, обсуждая различные стратегии выхода из сложившейся ситуации. Бороться с такой толпой было бесполезно, а это означало, что мы должны были сделать себя как можно более заметными, доступными и приветливыми. Ответственность за видимость в основном ложилась на меня. Я не собиралась баллотироваться в сенат, но моя фотография для веб-сайта только что превратилась в рекламный видеоролик. Что означало, что в моём доме будет больше одного незнакомца на протяжении более чем тридцати минут.

Как только негромкий звук удара показал, что Амани закончила разговор, Виктор шагнул в дверной проем. Мои глаза блуждали по нему сами по себе. За последние несколько дней он сменил свои обычные рубашки на пуговицах и брюки от костюма на более повседневную одежду, поскольку проводил больше времени внизу, в спортзале, или на улице. Черная хенли была закатана до локтей, обнажая все его загорелые предплечья, покрытые густыми черными чернилами. Мой язык окаменел, когда мой мозг напомнил мне, каково это – чувствовать, как эта рука обнимает меня за талию. Мне нравились его руки на моей талии, когда он целовал меня, но когда он нес меня на кухню, мышцы его рук так глубоко врезались в мою плоть, что на моих внутренних органах всё ещё остался этот отпечаток.

Виктор откашлялся. Он наклонился, приподняв брови, ожидая.

Он относился ко мне так же, как и до поцелуя. Я изо всех сил пыталась сделать то же самое.

Как я могла перейти от признания Табите, что хочу прожить с Виктором всю жизнь, к простому сожительству…?

– Знаешь, подслушивать очень невежливо, – сказала я и мило улыбнулась ему.

– Ты не можешь приглашать случайных людей, когда меня здесь нет.

– Не могу? – я приподняла брови, услышав его грубый тон.

– Корделия, – предупредил он с ноткой раздражения в этих четырех слогах.

– Ты не вправе указывать мне, что делать.

– Я пытаюсь обеспечить твою безопасность.

– Ты можещь провести любую проверку их биографии, какую захочешь. Ты можешь установить камеры видеонаблюдения по всему дому. Ты можешь обеспечить мою безопасность, не принимая решений за меня.

Он пошевелил челюстью, покачал головой и зашагал по коридору. Мгновение спустя дверь подвала с грохотом захлопнулась.

Это определенно не был путь к его сердцу.

Корделия • 15:53

Дополнительный вопрос.

Табита • 15:58

Одну секунду

Мой большой палец завис над экраном, готовый принять входящий вызов. Вместо этого появилось новое уведомление.

• трахающиеся-шлюхи •

Корди была добавлена в чат.

Табита • 15:59

Так лучше

дефне • 16:00

Корди типо Корделия??

Корделия • 16:00

Что происходит?

Да, это Корделия.

ДЕЛ • 16:01

Привет! ❤️Я только что села в машину. Скоро буду дома.

Табита • 16:02

Решила сделать Корди почетной участницей клуба, потому что она хочет наброситься на своего помощника, и ситуация требует заседания совета

ДЕФНЕ • 16:03

БОЖЕ мой, Корделия и Виктор? ДА.

Я втянула воздух достаточно громко, чтобы замереть и уставиться на открытую дверь – на случай, если Виктор прибежит проверить, как я. Но было тихо. Я перевела взгляд обратно на экран телефона. Сообщение Дефне было таким коротким и простым, но я впервые вижу это подобным образом.

Корделия и Виктор.

Мне вдруг захотелось писать эти три слова в блокноте до тех пор, пока ручка не порвет страницы. Печатать их было почти так же приятно.

Корделия • 16:06

ДА. Корделия и Виктор.

дефне • 16:06

Мне это нравится!

Табита • 16:07

Корди, у тебя был вопрос

Корделия • 16:09

Я бы хотела, чтобы это были Корделия и Виктор...

Но как?

дефне • 16:10

Что ты имеешь ввиду?

Корделия • 16:11

Я знаю о размножении суккулентов больше, чем о романтике...И размножать суккуленты на самом деле не так уж сложно.

Табита • 16:12

Я не разбираюсь в романтике, но я знаю, как заняться сексом

Дефне • 16:13

Я буду через 20 минут.

Табита • 16:13

Отлично

Дел • 16:15

Я принесу кофе ❤️

В групповом чате воцарилась тишина. Мне следовало встать, чтобы придумать, какие закуски я могла бы предложить им к кофе, или сказать Виктору, что они придут, или надеть свежую одежду, потому что я была совершенно уверена, что Амани заставила меня вспотеть насквозь, или, возможно, всё сразу. Я попыталась решить, что сделать в первую очередь, и к тому времени, как я моргнула, часы на моем телефоне показали, что прошло пятнадцать минут. Я успела лишь выключить компьютер и встать, когда зазвонила система безопасности у двери.

Дел прошла через дверь, выглядя как вьючный мул в своем безразмерном пуховике, с плеч свисал тяжелый рюкзак, а перед ней балансировал бумажный поднос с четырьмя огромными фраппучино.

– Давай возьму, – сказала я и забрала у неё кофе.

– Спасибо, – она улыбнулась. Её щеки и нос были ярко-красными от холода. – Я так жду весну.

– Я тоже.

Не то чтобы я сильно страдала от холода, но весна означала посадку цветов, наблюдение за тем, как оживает мой задний двор, и наслаждение солнышком в саду.

– Где Виктор? – спросила Дел, вешая куртку и вытягивая шею, чтобы поискать его за моей спиной.

– В подвале.

– Опять?

– Нужно много работать, чтобы оставаться в форме, – я ещё не рассказала ей о дяде Виктора. Не только потому, что я не знала, насколько опасным может быть это для неё или для Виктора, но и потому, что я заставила её пережить более чем достаточно драм за одну жизнь.

– Или чтобы избавиться от сексуальной неудовлетворенности.

– Что?

Её улыбка лучилась фальшивой невинностью.

– Тэб, вероятно, лучше объяснит это.

– Стены этого дома не такие звуконепроницаемые, как кажется, – ответила я. – Похоже, ты точно знаешь, о чём говоришь, – Бэк оставался здесь не часто, учитывая, что ему нужно присматривать за племянницей-подростком, но когда он оставался, они не очень-то осторожничали.

Она просто рассмеялась и, забрав у меня кофе, направилась в телевизионную комнату.

Табита вошла через несколько минут, бесцеремонно сунув мне коробку пончиков в розовой глазури, чтобы снять примерно пять слоев жакета, пока на ней не остались только леггинсы и укороченный топ с длинными рукавами. На большинстве её одежды были логотипы брендов. На некоторых из них даже было её имя или ссылка на неё в социальных сетях. Я смотрела некоторые из её видео в интернете, но йога просто не для меня. Когда я занималась спортом, мне приходилось занимать своё тело, чтобы не скучать.

Дефне появилась в ярко-красном плюшевом пальто и берете в тон. Это должно было бы сделать её похожей на героиню мультфильма, но её идеально уложенные длинные черные волосы, безупречно загорелая оливковая кожа и большие карие глаза делали её похожей на сошедшую со страниц модного журнала.

– Я принесла напитки, на случай, если тебе понадобится немного жидкости для храбрости, чтобы обсудить это, – сказала она, держа в руках большую сумку, которая позвякивала обещающими стеклянными бутылками. – Прямо сейчас я одержима гранатово-лимонным ракией. Правда, оно немного горьковатое. У меня также есть простое игристое и что-то вроде ярко-розовой водки, которую я купила только потому, что знаю, что ты любишь розовое.