Глава 53

Делайла

Vortex закрывался на всю неделю, и когда Скарлетт позвонила, чтобы отменить мои уроки, у неё нашлось несколько отборных слов о фонде Монтгомери, который сорвал ее овуляционное окно, хотя изначально она взяла три выходных дня только для того, чтобы провести их в постели с Харланом. Это было уже намного больше информации, чем мне от неё было нужно, поэтому я решила больше не задавать вопросов. Вместо этого я направилась прямо к источнику.

– Этот разговор требует гораздо большего количества мороженого, – Корделия вздохнула и поднялась со своего рабочего места.

У нас был разгар сезона тыквенных специй, но для Корделии это просто означало, что она добавит к мороженому горячий шоколад (с добавлением маршмеллоу). Я подумала, что мой заказ в Starbucks был плохим, но Корделия превзошла меня в потреблении сахара почти всеми возможными способами. Единственным исключением был отвратительный чай, который Виктор постоянно готовил для неё.

– Почему ты мне ничего не сказала? – спросила я, наполовину съев карамельную помадку, пока Корделия накладывала мармеладных мишек и взбитые сливки в свою миску.

Она расправила плечи.

– Потому что в этом у меня нет права голоса.

– Какого голоса?

– Твои чувства к Бэку.

– Прошу прощения? – я усмехнулась. – Это не меняет того, что он сделал в первую.

– Верно, не меняет, – она отправила в рот гору мороженого, мармеладных мишек и радужной посыпки.

– У меня не может быть к нему чувств, – сказала я, точно зная, какой взгляд я получу от неё. Потому что я сказала "не может", а не "нет чувств". Потому что, даже если бы я ненавидела всё, что он сделал и планировал сделать во имя слияния бизнеса, я не могла притворяться, что отдалилась от него. Как мог человек, желающий манипулировать мной и избавиться от Корделии, быть тем же человеком, который внес моё имя в регистрацию автомобиля только для того, чтобы быть уверенным, что меня не арестуют за его угон?

– Я не говорю, что ты должна быть с ним. Я на твоей стороне, что бы ты ни решила, – Корделия отложила ложку и, сложив руки под подбородком, посмотрела на меня через новый обеденный стол, замененный после той ночи с Джулианом. – Я думаю, есть поступки, которые непростительны, и есть установки, из которых мы можем вырасти.

– Ты думаешь, кто–то может вырасти из плана похитить тебя и запереть на всю оставшуюся жизнь?

– Да. Я думаю, что многих людей воспитывают в убеждении, что любой человек с ограниченными возможностями и проблемами психического здоровья ничего не стоит, и это может привести к пагубным действиям. Но я верю, что представление людей о здоровье и его ценности может измениться. Что приведет к изменению их действий. Если бы я не верила, что люди могут измениться, я бы руководила тюрьмой строгого режима, а не общественной организацией. Вопрос в том, переступал ли ранее человек черту, которую он не может переступить. Это то, что ты должна понять самостоятельно.

– Это прозвучало отрепетировано.

– На самом деле я много думала об этом с тех пор, как он прислал мне электронное письмо.

– И что?

– И он не переступал моих границ. Его брат – да, пусть он сгниет в аду, но я знаю из первых рук, что общая фамилия не означает, что вы единодушны в том, сколько денег для вас стоит жизнь человека, – Корделия снова взялась за ложку. – Планирование преступления и фактическое его совершение – две совершенно разные вещи. Ты не знаешь, осуществил бы он свой план или нет.

– Он не остановил своего брата, когда тот размахивал пистолетом. Это сделал Виктор.

– Ты не видела себя. Ты едва стояла на ногах, истекала кровью, тебя рвало. Бэк пытался вытащить тебя. Для него человек, которого он любил, был важнее всего остального, что происходило в этой комнате.

– Он пытался выгнать меня, потому что ему всё ещё нужно было жениться на мне в роли тебя.

– И он это сделал? – голос Корделии был невинным и бодрым, когда она накладывала на ложку очередную горку “Роки Роуд”, но она точно знала, о чем спрашивает.