Глава 54

Бэк

Я открыл дверь, не зная, кого ожидать в качестве источника непрекращающегося стука в среду вечером, но это определенно была не Делайла. Её волосы безвольно свисали и намокли вокруг лица, а мокрая куртка прилипла к ней, как вторая кожа.

– Господи, блондиночка, ты промокла насквозь, – я отступил в сторону, чтобы впустить её. Она оставила за собой мокрую дорожку на деревянном полу.

– Да, идея купить мне машину была хорошей. Просто здесь нигде нет парковки, – она развернула свой шарф, держа его как мокрую тряпку. – Кроме того, Генри не вычеркнул меня из списка утвержденных посетителей, хотя я просила его об этом в прошлый раз. У меня такое чувство, что это оплошность службы безопасности.

Я повесил шарф на вешалку, наплевав, испортит ли он мои куртки. Руки Делайлы дрожали, а её щеки приобрели ярко–розовый оттенок, когда она возилась с молнией. Мне было наплевать на соблюдение надлежащей дистанции, и я накрыл её руки своими, чтобы расстегнуть молнию. Я снял с неё куртку, костяшками пальцев коснувшись её подмышек.

– Ты замерзла.

– Опять же. Парковка, – заикаясь, произнесла она. – Пришлось пройти пять кварталов пешком.

– Тебе следует снять эту одежду, – даже рубашку под курткой не пощадили. Мне придется найти ей место для парковки получше, и зонтик, и, возможно, куртку получше. Пока что я загнал её в гостиную, где газовый камин горел на полную мощность. – Давай я найду тебе что–нибудь сухое. Хочешь принять ванну? Чаю?

– Нет, на самом деле, я пришла сюда с определенной целью, – она шмыгнула носом и потянулась к своей сумке, роясь в многочисленных разноцветных пакетах. – Ха. Хорошо, что я заламинировала это.

Она бросила сумку на диван и достала маленький прямоугольный кусочек пластика. На нем была её фотография, но мне пришлось вырвать его у неё из рук и поднести к свету, чтобы прочесть её аккуратный, мелкий почерк.

– Членский билет библиотеки Августа Беккета?

– Там есть моя фотография и всё такое.

– Я вижу. Ты нарисовала логотип для поддельной библиотеки? – я прищурил глаза, разглядывая буквы AБ.

– Эта карточка самая настоящая. Она дает мне доступ к твоей библиотеке, когда я захочу.

– Понятно. Время работы 24/7, да? И ты... – я постучал по уголку, где об этом говорилось в её импровизированной библиотечной карточке, и мой рот скривился в улыбке. – …Имеешь право на персональные рекомендации от квалифицированного библиотекаря по крайней мере два раза в месяц?

– Если так написано на карточке, – она расправила плечи. – Похоже, таковы правила библиотеки. И она заламинирована, так что её нельзя изменить.

Я рассмеялся. Я ничего не мог с собой поделать. Делайла установила четкие правила о том, где, как и насколько сильно она хотела взаимодействовать со мной – и она не оставила мне выбора. Не то чтобы я хотел его. Я бы согласился на гораздо меньшее, чем два ежемесячных разговора о книгах, если бы это вообще означало возможность проводить с ней время.

– Я ценю четкую политику.

– Я хочу воспользоваться своим членством и позаимствовать книгу.

– Ладно, – мой взгляд скользнул вниз по её телу к маленькому озеру, образовавшемуся у её ног. – Ты не войдешь в комнату, заваленную бумагами.

– Ладно, – фыркнула она и потянула за свой тонкий свитер, но он прилип к её коже. – Ты можешь принести мне свой халат? Тот пушистый голубой?

– Конечно.

Когда я вернулся в гостиную с полотенцами и халатом в руках, Делайла стояла точно на том же месте, где я её оставил, не сводя глаз с растущей лужи под ней. Я бросил полотенце к её ногам, и оно мгновенно промокло. Она выскользнула из туфель и наступила на сухой уголок полотенца.

– Насколько сильно ты хочешь вылезти из своей кожи прямо сейчас? – спросил я, протягивая ей полотенце. Возможно, она и выглядела спокойной и собранной, но у меня было ощущение, что она проходит через сенсорный ад.

– Я в порядке, – ответила она, промокая волосы полотенцем. – Лучше, когда снимешь мокрую одежду, но, по крайней мере, это просто вода, – она вернула полотенце, и, прежде чем я успел подумать о том, чтобы обернуться, она стянула джинсы с ног. Они шуршали по полу. Её ноги стали такими же розовыми, как и лицо, вены работали сверхурочно, чтобы согреть её. Хотя я и предполагал, что это будет дальше, я даже не стал притворяться, что отвожу взгляд, когда она сняла свитер и бросила его на полотенце. Судя по разномастному хлопчатобумажному нижнему белью, она не планировала, что сегодняшний вечер пойдет таким образом, но это не помешало моему телу ожить при виде её гладкой кожи и мягких изгибов.

– Халат?

Она протянула руку, но вместо того, чтобы передать халат, я распахнул его и шагнул к ней. Она просунула туда одну руку, потом другую, и я поправил воротник у неё на шее.

– Спасибо, – прошептала она в узкое пространство между нами.

– Библиотека Августа Беккета неодобрительно относится к тому, что её члены умирают от переохлаждения.

– Я не читала об этом в правилах, – она хихикнула и посмотрела, как я подтягиваю ткань вокруг её талии.

– Это негласное правило.

Она рассмеялась, но звук замер у неё в горле, сменившись сдавленным вздохом, когда я затянул пояс на её талии. Этот звук пронзил меня прямо до бедер, и мне пришлось изо всех сил сосредоточиться на том, чтобы завязать простой бант, а потом опустить руки по бокам. На всякий случай я засунул их в карманы.

– Всё готово.

– Книги, пожалуйста.

Я повел её наверх, осознавая каждый дюйм разделяющего нас пространства. Её пальцы пробежались по корешкам нескольких книг, прежде чем она повернулась к той полке, к которой всегда обращалась, и намеренно вытащила одну книгу.

– “Дневники доярки”? – спросил я, приподняв брови, когда она показала автобиографию порнозвезды.

– Ага, – она открыла её, даже не обратив внимания на мой скептический тон.

– Ты сделала фальшивый читательский билет, заламинировала его, приехали сюда в девять вечера, прошла пять кварталов под дождем ради “Дневников доярки”?

– Ага. Подожди. Я отметила этот отрывок.

– Конечно.

– Нашла, – улыбнулась она и постучала пальцем по странице. “Для многих людей секс и любовь идут рука об руку. Вы, конечно, можете заниматься сексом без любви, и вы можете любить без секса. Тем не менее, большинство людей утверждают, что лучший секс, который у них когда–либо был, был с любимым человеком. Однако для меня секс всегда был связан с доверием. Я могу доверять своим коллегам по фильму, потому что у нас часто давние отношения, и мы понимаем друг друга и роли, которые играем. Я не могу доверять парню, с которым только познакомилась на Tinder, который утверждал, что его рост 6 футов, но на самом деле едва соответствует моим 5’8. Доверие строится и зарабатывается, и как только я кому–то доверяю, я могу позволить себе быть уязвимой с этим человеком таким образом, чтобы секс стоил того.

– Хорошая цитата.

– Я отметила это в первый день, проведенный в твоей квартире, – она сглотнула и опустила книгу, её лазурные глаза нашли меня в другом конце комнаты, наполнившись теплотой, которой она не проявляла уже два месяца. Глубокая пустота внутри меня грызла мой желудок, разъедая меня с каждым проблеском бесполезной, упрямой надежды.

– Делайла, почему ты здесь? – мой голос прозвучал хрипло, напряженно. Она сделала шаг вперед, потом ещё один, прежде чем перевернуть книгу.

– Прочти на полях.

Рядом с абзацем, который она выделила пастельно–голубым, она написала три маленьких слова: “Я доверяю Бэку”.

– Я верила в это тогда и верю до сих пор. Я доверяю тебе. Я знаю, что ты не Прекрасный принц, и не белый рыцарь в сияющих доспехах, и даже не мистер Найтли, но я не думаю, что ты когда–нибудь намеренно причинил бы мне боль. Я доверяю тебе свою жизнь и своё тело, Бек, но если я собираюсь доверить тебе свою любовь, мне нужно знать, когда это перестанет касаться Корделии.

Свою любовь.

У меня перехватило дыхание, когда я наблюдал за ней, ждал, что она снова отстранится, приготовился к падению второй туфли – но этого не произошло. Она предлагала мне больше двух ежемесячных бесед о книгах. Во рту пересохло, а сердце колотилось так сильно, что готово было выскочить из грудной клетки, я сделал неуверенный шаг к ней. Она не дрогнула.

– Это началось из–за тебя, когда ты запустила руку в шорты, чтобы возбудить меня. Это явно была не Корделия–ты. Ты играла со мной в мою собственную игру. Меня нелегко заинтриговать, но это меня заинтриговало, – я сделал ещё шаг, достаточно близко, чтобы заставить её запрокинуть голову и не сводить с меня глаз. – Это перестало касаться Корделии 24 июля, когда ты чуть не умерла на полу в моей кухне, а потом для утешения включила кучу сентиментальных романтических фильмов, одновременно спрашивая о распорках. Я имею в виду, кто смотрит на бальные платья и локоны и думает: “Я должна узнать больше о БДСМ от парня, под одеялом которого я сплю, хотя он и не мой парень?” Твоя любознательная натура и твоё искреннее любопытство опьяняют, – я сделал последний шаг, позволив себе убрать мокрые волосы с её лица и заправить их за уши. Её щеки идеально вписались в изгиб моих ладоней. – И к тому времени, когда я отвез тебя в Casa de Camila, я уже предвкушал, что проведу остаток своей жизни с тобой, потому что я люблю тебя, Делайла Эдвардс.

– Это был хороший ответ, – выдохнула она.

– Спасибо.

– Бэк?

– Да, Делайла?

Она наклонила голову, закрыв глаза и уютно устроившись в моих ладонях.

– Ты можешь поцеловать меня, пожалуйста?

– Разве сотрудники библиотеки не осуждают поцелуи? – я улыбнулся, едва сдерживаясь. Возможно, она и не сказала тех трех маленьких слов в ответ, но она пообещала доверить мне свою любовь, и будет ли это сегодня, завтра или через шесть лет, я приму это.

– Заткнись и поцелуй меня.

Ей не нужно было повторять дважды. Я притянул её к себе и одновременно наклонился, сокращая расстояние между нами. Её губы всё ещё были холодными, и я мысленно поставил перед собой цель целовать её до тех пор, пока они не станут горячими и припухшими. Планы Дел, похоже, соответствовали этому, потому что в ту секунду, когда наши рты соприкоснулись, её руки оказались на мне. Они блуждали по моим волосам, дергали за рубашку, пытаясь удержать, и притягивали меня ближе. Каждое лихорадочное прикосновение усиливало давление в моих бедрах. Чёрт возьми, я скучал по ней. Её вкусу, её рукам, её всему. Когда ее зубы присоединились к поцелую, прикусив мою нижнюю губу, я зарычал.