Глава 43

Бэк

– Клянусь богом…

– Если вы не будете стоять спокойно, вы встретитесь с Богом гораздо раньше, чем вам хотелось бы, мистер Беккет, – седовласая медсестра усмехнулась, протягивая металлический контейнер. Доктор, не говоря ни слова, бросил в него ещё один осколок. Она перестала разговаривать со мной после девятого или десятого осколка стекла, который она извлекла из моего бока. По крайней мере, теперь они перешли к моей руке. Если бы они просто дали мне этот чертов пинцет, я бы сам выковырял крошечные осколки автомобильного стекла из своей плоти – после того, как проверил, как там Делайла.

– Это угроза? – спросил я.

– О, нет, я просто информирую вас об опасности инфицирования открытых ран, – она фыркнула, но не скрыла своего хмурого взгляда, когда в миску упал ещё один особенно зазубренный кусочек, покрытый пленкой крови. – Ты уверен, что тебе не нужно обезболивающее, милый?

– Я уверен. Сколько ещё?

Доктор вздохнул и покачал головой.

– Не так уж много, – проворковала медсестра, явно не обеспокоенная тем фактом, что мне нужно было быть где–то ещё. Она, должно быть, пережила десятилетия дерьма в отделении неотложной помощи, чтобы оставаться такой бодрой, но меня это действительно не волновало.

Прошло несколько часов с тех пор, как я видел Дел в последний раз. Они увезли её, чтобы подлатать и сделать МРТ, и единственная причина, по которой меня сейчас не было с ней, – это другой доктор, который кричал на меня, что не сможет выполнять свою работу, если я буду мешать ему.

Дверь в смотровую распахнулась, и Айзек глубоко вздохнул, когда его взгляд остановился на мне.

– Трудно найти мужчину.

– Доктор Хантер? – медсестра нахмурила брови, окидывая Айзека долгим взглядом. Он накинул свой белый халат поверх рубашки Pink Floyd и рваных джинсов, что, вероятно, не было его обычной одеждой.

– Привет, Дениз, выглядишь прекрасно, как всегда, – он нацепил яркую, лучезарную улыбку и подмигнул женщине. – Ты подстриглась?

Доктор рядом со мной фыркнул и вытащил ещё один осколок из моей руки, вытирая кровь с моей кожи куском марли, в то время как медсестра Дениз хихикнула и покраснела.

– О, доктор Хантер, прекратите нести чушь.

– Подпиши это, – Айзек протянул мне свой планшет, всё ещё не сводя глаз с женщины, которая годилась ему в матери.

– Самовыписка? – спросил я, забирая у него планшет здоровой рукой.

– Не подписывай это. Я ещё не закончил, – проворчал доктор, не поднимая глаз.

Айзек протянул мне ручку и повернулся ко мне впервые с тех пор, как вошел в комнату, его очаровательный вид исчез.

– Нам нужно идти.

Мы не разговаривали с тех пор, как я отослал Джонаса, но его слова не оставляли места для протеста. У меня по спине побежали мурашки, потому что, если он не объяснил перед своими коллегами, почему нам нужно идти, мои шансы сидеть рядом с кроватью Дел, ожидая, пока она проснется, только что свелись к нулю. Я подписал бланк самовыписки. Доктор немедленно положил пинцет на медицинский поднос и поднял руки, сдаваясь.

– Рубашка? – спросил Айзек.

– Ей конец.

– Возьми это, пока мы не доберемся до машины, – он снял свой халат и бросил его мне. Я не смог подавить гримасу, когда жесткая ткань скользнула по открытым ранам на моей руке, но это было лучше, чем идти полуголым, куда бы мы ни направлялись. Я взглянул на татуировку на внутренней стороне его предплечья. Il ne faut pas réveiller le chat qui dort. Французская версия ‘Не будите спящую собаку’. Я проигнорировал это предупреждение, и мне предстояло столкнуться с последствиями.

– Не хочешь рассказать мне, что происходит? – спросил я, как только мы вышли из палаты и Айзек быстрым шагом направился по больничному коридору.

– Два года назад Корделия Монтгомери была здесь пациенткой с лопнувшим аппендицитом, – быстро и тихо заговорил Айзек.

– Чёрт, – я понимал, к чему он ведёт. Я не думал дважды о том, какое имя назвать скорой. Корделия. Если бы авария попала в газеты, наши имена были бы там – и, насколько знал остальной мир, женщина на пассажирском сиденье была той же самой, с которой меня фотографировали на различных мероприятиях последние несколько недель. Остальной мир понятия не имел о существовании Делайлы Эдвардс в моём мире.

– Тогда Корделии требовалось переливание крови.

– Я предполагаю, что группа крови Дел не соответствовала той, что указана в анкете.

Он толкнул тяжелую дверь с надписью ‘для персонала’, которая вывела нас на ослепительно белую лестничную клетку.

– Ты знаешь?

– Да, – прошипел я, с каждым шагом вниз мою грудную клетку пронзали приступы боли. – Где она?

– Есть ещё кое–что, – Айзек остановился на лестничной площадке и, прищурившись, посмотрел на меня. – Два года назад Корделия предоставила нам экстренный контакт и медицинскую доверенность. Кто–то, кто мог бы принимать решения за неё, если она будет недееспособна. Виктор Ельчин.

– Он здесь? – спросил я.

– Они уехали вместе.

Боль покинула моё тело, сменившись холодным инстинктом, что автокатастрофа была лишь первой упавшей костяшкой домино.

Через несколько минут я уже сидел на пассажирском сиденье элегантной Теслы, которая всё ещё пахла новой кожей и не имела ничего общего с обычной старой красной Хондой Айзека с постоянным пятном кетчупа на заднем сиденье. Он бросил мне простую футболку из своего багажника, чтобы заменить лабораторный халат, прежде чем ыехать из больничного гаража.

– Куда–то собираешься? – спросил я, взглянув на гладкий черный чемодан на заднем сиденье.

– Собирался.

– Как ты узнал о катастрофе?

– А ты как думаешь? – возразил он.

– У нас всё хорошо?

– Я дам тебе знать, когда мой отец решит, чего он хочет в обмен на использование федеральных ресурсов против русской мафии, – несмотря на свои слова, он бросил мне легкую усмешку через плечо. – Кстати, неплохая ферма по выращиванию конопли.

– Ты знаешь, куда он увез Делайлу? – спросил я, не готовый подшучивать над ситуацией, пока не буду уверен, что блонди в безопасности.

– Делайла, – Айзек повторил её имя. – Да, он отвез её домой, но мои ребята не могут войти. Я не могу войти. Если только ты не хочешь спровоцировать международный скандал.

– Домой?

– В дом Корделии Монтгомери, – Айзек указал на дорожный указатель, когда сворачивал за угол на Бикон–стрит. – Послушай, Бэк, я понятия не имею, что происходит, но я просмотрел карту Дел. Ей наложили швы, но ты должен отвезти её обратно в больницу. Независимо от того, настоящая она наследница или нет, она заслуживает этого.

Мои пальцы дернулись, сжимаясь в кулаки. Настоящая наследница или нет? Неужели он действительно думал, что я откажу Дел в медицинской помощи, в которой она нуждалась, только потому, что её фамилия не Монтгомери? Я заставил свои руки расслабиться, потому что Айзек был не так уж далек от истины. Мы познакомились, когда я был во многом сыном своей матери, и Джорджия Беккет без проблем позволила кому–то истечь кровью, как только он перестал быть ей полезен. Даже если бы я хотел притвориться, что дистанцировался от неё на протяжении многих лет, на всей этой схеме была печать её одобрения. Что должно было насторожить меня несколько недель назад.

Айзек остановил машину в квартале от дома Корделии и повернулся на водительском сиденье, чтобы пристально посмотреть на меня.

– И последнее.

– Что? – рявкнул я, уже хватаясь за ручку двери.

– Джулиан – тот, кто взял деньги и расплатился с Ельчиным. Он там с ними.

Конечно, он был там. Я вылез из машины и не стал смотреть, как Айзек отъезжает. Мои мысли проносились со скоростью миллион миль в минуту. Джулиан знал о Делайле столько же, сколько и я. Бывшая школьная учительница, нанятая в качестве дублера Корделии. Но когда он узнал о причастности Ельчина к этому?

‘Три стратегии. Начинай’.

Голос моей матери эхом отдавался в моих мыслях, потому что Джулиан, возможно, и проводил много ночей за кухонным столом, но он никогда не пытался уйти пораньше, никогда не прятал романы в суперобложках своих книг, никогда не переставал играть в игру. Он не нарушал правил Джорджии. Однажды он так разозлился, что перевернул стол, схватил какую–то маленькую мраморную скульптуру и бил ею по дереву до тех пор, пока ножки стола не откололись. Затем он сел на свой стул и оставался там до тех пор, пока не придумал последнюю стратегию.

Это был тот Джулиан, которого я ожидал встретить.