Глава 28

Кэмерон

— Перестань так на меня смотреть, — бормочу я, пытаясь одарить Аврору строгим взглядом, но безуспешно.

Она пытается флиртовать со мной с самого начала нашего занятия, а я продолжаю игнорировать это, потому что мы должны заниматься, ведь завтра у нее экзамен.

Предполагалось, что я буду ее репетитором, помогающим ей понять взаимодействие между языками программирования, а не взаимодействие между нами. Это то, за что мне платит университет, и несмотря на то, что ее отец никак это не контролирует, я все еще чувствую свой долг вести себя как профессионал. Чтобы меня не отчислили всего за несколько месяцев до выпуска. Моя девушка искушает меня, заставляя это беспокойство казаться несущественным.

— Например как? — она хлопает ресницами, глядя на меня, и прикусывает свою пухлую нижнюю губу.

Я кладу локти на стол и наклоняюсь вперед.

— Как будто ты хочешь, чтобы я отшлепал тебя и съел прямо на этом столе, — шепчу я.

Ее щеки порозовели, на губах появилась застенчивая улыбка.

— Я всегда этого хочу. У тебя потрясающий язык.

Я приподнимаю бровь, глядя на нее:

— Только мой язык?

Она начинает перечислять на пальцах:

— Твои пальцы, твой рот, твой мозг, твое сердце, твой чл…

— Ладно, остановись. Вернемся к нашему занятию.

Я прервал ее, потому что мой член начал просыпаться, а мы не можем этого сделать. Не в библиотеке и не во время нашего чертового занятия.

Мы продолжаем заниматься еще десять минут, прежде чем Аврора замолкает на полуслове, тянется к своему рюкзаку и лихорадочно роется в нем.

— Рори, что ты делаешь? — спрашиваю я, снимая компьютерные очки и протирая глаза.

Вынимая руку из сумки, она достает карточку, кладет ее на стол и придвигает ближе ко мне. Я беру ее – приглашение на ежегодный рождественский благотворительный гала-вечер спортивного отдела.

На карточке написан текст черным цветом с красными и зелеными узорами, что указано в качестве темы мероприятия, наряду с информацией о дате, кануне Рождества, и месте проведения – бальном зале высококлассного отеля в центре города.

— Не хотел бы ты пойти со мной на гала-вечер? Я уже оплатила твой билет, но ничего страшного, если ты не сможешь пойти. Я подумала, что это может быть весело, и это ради благого дела, для детской больницы, — говорит Аврора, в ее голосе звучит нервозность, и я начинаю понимать, что это нормально для нее, когда речь заходит о вещах, похожих на отношения.

Я думаю, это чертовски восхитительно.

— Я бы сделал для тебя все, что угодно, если бы ты попросила, — искренне говорю я ей. — Но да, я с удовольствием с тобой пойду. Сколько стоили билеты?

Она качает головой, скрещивая руки под грудью, на мгновение привлекая к ней мое внимание, прежде чем заговорить:

— Ни за что, малыш. Я плачу за твой билет. Ты и так много делаешь для меня, так что позволь мне сделать хотя бы это, хорошо?

Я ворчу, мне вообще не нравится мысль о том, что она будет платить.

— Хорошо, но я сделаю пожертвование от нашего имени, как только мы будем там.

— Договорились, — улыбается она, а затем добавляет: — Кроме того, мой папа хочет встретиться с тобой во время каникул.

У меня сводит желудок, а сердцебиение учащается при упоминании о ее отце. У меня не очень хорошие отношения со своим отцом, и я беспокоюсь, что не смогу наладить связь с ее. Он – единственный ее родитель, и я знаю, как много он для нее значит. А это значит, что очень важно, чтобы мы хорошо ладили.

— Ты… еще не готов сделать этот шаг? — ее голос срывается, звуча слишком неуверенно, и я ненавижу то, что мое молчание посеяло семя сомнения в ее сознании.

— Хочу, любимая. Я просто нервничаю из-за встречи с твоим отцом. Он пугает меня уже потому, что он наш декан, не говоря уже об отце девушки, с которой я встречаюсь.

— Не стоит, он милый. Честно говоря, он до глупости банальный и заботливый. Вы прекрасно поладите, — обещает она.

— Назначь дату, и я приду. Кроме того, моя мама и Лекса приезжают на эти выходные, и я хочу, чтобы ты тоже познакомилась с ними во время каникул.

Красивые глаза Авроры загораются при упоминании моей сестры:

— Легендарная Лекса собственной персоной? Боже мой, да, я хочу с ней познакомиться! И с твоей мамой, конечно, тоже.

— Да, она сойдет с ума, когда встретит тебя. В последнее время она надоедает мне по поводу открытия сердца и прочего дерьма. Она распланировала все наши четыре дня, что они здесь пробудут, но не удивляйся, если она выделит целый день только для того, чтобы вы двое могли пообщаться.

Аврора садится прямее, ее глаза загораются.

— Мой папа хотел, чтобы ты пришел на рождественский ужин. Ты хочешь привести свою маму и Лексу? Мы можем встретиться все сразу и узнать друг друга получше. Рождественский ужин у нас скромный. Только я, мой папа и Нейт, поскольку остальные члены нашей семьи в Калифорнии.

— Я уверен, что им это понравится. Я поговорю с ними об этом и дам тебе знать. Ты когда-нибудь навещаешь свою семью или они сами приезжают? — спрашиваю я, желая узнать больше о ее семье.

Она уже рассказывала мне, что ее родители познакомились и жили в Калифорнии, но переехали сюда, чтобы ее мама могла работать с лучшим тренером по гимнастике в стране.

— Мы ездим к ним только по большим праздникам. Нам троим легче лететь туда, чем им всем лететь сюда. Но в этом году мы остаемся здесь, потому что Нейт завален делами в баре, а мне приходится тренироваться на каникулах, — признается она, пожимая плечами.

У меня такое чувство, что она хотела бы увидеть их, и как бы я не хотел помочь ей в этом, я не могу. Поэтому я постараюсь сделать эти праздники для нее как можно более особенным.

Прежде чем я успеваю что-либо сказать, она меняет тему.

— Хорошо, давай заниматься, чтобы завтра я могла надрать задницу этому экзамену.

И мы именно это и делаем в течение следующего часа, не сбиваясь с намеченного курса. Как только мы заканчиваем, я закрываю свой ноутбук, пока Аврора собирает свой учебник и записи, и я уверен, что завтра она не только сдаст, но и уничтожит в пух и прах этот экзамен.

Аврора встает, ее изгибы выделяются под облегающим темно-синем платьем с высоким воротом. Ее тело чертовски красиво, каждый изгиб идеально соответствует ее стройности. Мои глаза блуждают по ее телу, жалея, что я не могу задрать ее платье и прозрачные колготки, чтобы увидеть ее обнаженной.

Мой член подергивается в джинсах от этой фантазии, и как только мои глаза встречаются с ее, я понимаю, что она смотрела на меня, пока я изучал ее.

— Видишь что-нибудь, что тебе нравится, Филдс? — дразнит она, облизывая губы языком.

Я вижу то, что люблю, думаю я про себя, и эта мысль меня не пугает. Я знал это уже некоторое время, но до сих пор не сказал этого вслух, боясь напугать ее.

Я киваю, с трудом сглатывая, когда она поворачивается, наклоняется, убирая учебник в сумку, выставляя напоказ свою идеальную задницу. Я сдерживаю стон, который угрожает вырваться из моей груди, мои глаза горят желанием, когда они наблюдают, как намеренно она потирает руками свое тело.

— Аврора, не надо, — предупреждаю я, не желая, чтобы она дразнила меня до чертиков только для того, чтобы я вышел отсюда с самой большой в мире эрекцией.

Она накручивает прядь своих волос, наклоняя голову в притворном неведении.

— Не надо что?

— Ты знаешь что.

Аврора внезапно роняет ручку на пол.

— Ой, дай я подниму.

Опускаясь на колени, она заползает под стол, и как раз в тот момент, когда я думаю, что она больше ничего не собирается делать, я чувствую ее руку на моем ноющем члене поверх джинсов.

— Господи, — бормочу я, мои бедра сжимаются от ее прикосновения.

— Аврора, — поправляет она меня, расстегивая молнию на моих джинсах.

— Любимая, что ты делаешь? — я напряженно шепчу эти слова, внутренне борясь с собой за то, что, по моему мнению, произойдет, и должен ли я позволить этому произойти.

— Собираюсь отсосать тебе, ничего страшного? — спрашивает она, когда ее пальцы вцепляются в мои боксеры, пытаясь стянуть их вниз. Если мои бедра, приподнимающиеся со стула, чтобы помочь ей, не являются признаком того, что я позволяю этому случиться, тогда не знаю, о чем еще это говорит.

— Нет, но, черт возьми, если меня это сейчас волнует, — хриплю я. — Я никому не позволю видеть тебя в таком виде. Если я постучу по столу, это означает, что кто-то приближается, и нет, я не имею в виду себя, — уточняю я, зная, что ее грязные мысли были направлены именно туда.

Затем она делает мне чертовски умопомрачительный минет под нашим столом в углу библиотеки у окна с видом на горы. Именно там началась наша история.

Это лучший момент моей жизни.