Он выглядит ожидающим. Как будто ему искренне любопытно, и он думает, что я что-то купила для себя.

— Ничего, — быстро говорю я, слишком ошеломленная, чтобы придумать другой ответ. — Я не думала, что ты серьезно.

Габриэль хмурится.

— Правда? Ты мне не поверила?

— Нет, я имею в виду... я не думала, что ты захочешь, чтобы я тратила деньги на себя. Я работаю на тебя, в конце концов...

— Именно. Поэтому я дал тебе инструкции, и ты должна их выполнять.

Он говорит это легким тоном, и я понимаю, что это поддразнивание, но его зеленые глаза встречаются с моими, когда он это говорит, и между нами что-то напрягается, а по коже пробегает электрический разряд, и мое сердце начинает биться.

В этих словах есть что-то еще. Что-то, что не имеет ничего общего с кредитными картами и глупыми покупками. Обещание чего-то темного и эротичного, что я даже не могу себе представить, манящий образ тех инструкций, которые он мог бы мне дать и которым я должна была бы подчиниться. Это пробуждает во мне нечто, о существовании чего я и не подозревала, в животе вспыхивает жар, а дыхание перехватывает.

Я вдруг отчетливо осознаю, что мы одни. В этой комнате только я и Габриэль, и мне приходится бороться с собой, чтобы не перевести взгляд на его бедра, чтобы увидеть хоть какой-то признак того, что его это тоже затронуло, что это мерцающее желание не одностороннее. Но я не делаю этого, потому что не знаю, что было бы хуже - увидеть, что он тоже хочет меня, или увидеть, что он не хочет.

Габриэль прочищает горло, делает шаг назад, и мне кажется, что я вижу румянец чуть выше его воротника. Он улыбается, возвращаясь к шутливому выражению лица, и момент растворяется. Но я знаю, что мне это не показалось, так же как не показалось сегодня утром, или той ночью в гостиной, или когда он пригласил меня на ужин в тот первый раз.

Между нами что-то есть. Но он твердо заявил, что не хочет иметь с этим ничего общего, а я слишком напугана, чтобы пытаться.

— Я действительно имел это в виду, Белла, — говорит он, на этот раз более мягко, так, как он говорил со мной прошлой ночью, когда я проснулась в своей комнате от рыданий. — Я хотел, чтобы ты купила себе что-нибудь. В следующий раз, если представится возможность, ты должна это сделать.

А потом он выходит из комнаты, оставляя меня все еще запыхавшейся и как никогда растерянной.