9

ГАБРИЭЛЬ

Проснувшись утром в первый день пребывания Беллы в доме, я чувствовал себя более взволнованным, чем когда-либо за долгое время. В глубине души я знаю, что это был правильный выбор. Я бы не предложил ей работу, если бы не был в ней уверен. Но я видел ее неуверенность, когда она впервые ужинала со всеми нами, ее нервозность. И Сесилия была настроена более резко, чем я ожидал.

Впрочем, я ожидал чего-то подобного. Я пытался дать понять, что Белла ни в коем случае не заменит им мать, или Агнес, если уж на то пошло, но всегда было трудно пригласить кого-то нового для ухода за ними. Но ее поведение за обеденным столом вчера вечером заставило меня забеспокоиться: возможно, это был неправильный выбор.

Будильник прозвенел, как всегда, в шесть, и я встал с кровати, отправившись в ванную, чтобы побрызгать на лицо холодной водой, прежде чем переодеться в тренировочную одежду. В этот час в доме все еще тихо, и я спускаюсь по лестнице, не включая свет, наслаждаясь прохладной, тусклой тишиной дома до того, как Агнес придет примерно через час и начнет работать над завтраком. Я прохожу весь путь до тренажерного зала в подвале и наконец включаю свет.

Домашний тренажерный зал - одна из тех вещей, которые я наиболее тщательно обустраивал в этом доме, наряду с библиотекой и кинозалом. Он большой, и в нем достаточно места, чтобы разложить все, что мне может понадобиться. С одной стороны, лежат толстые маты для растяжки, упражнений на земле и тренировок по боевым искусствам, а в дальнем конце висит боксерский мешок. Есть беговая дорожка и стационарный велосипед, хотя, как и Белла, если я хочу заняться кардио, то лучше выйду на улицу и побегу. Одна стена полностью зеркальная, на ней висит стеллаж со свободными весами, стойка для приседаний и несколько различных тренажеров. Практически все, что я хочу сделать в плане фитнеса, я могу сделать здесь.

Как только я погружаюсь в утреннюю тренировку, стресс исчезает. Я разминаюсь, делаю несколько раундов на боксерском мешке для кардио, а затем поднимаю тяжести, пока не прозвенит будильник. К этому времени я весь в поту, мои мышцы приятно болят, а нервы успокоены. Я могу лучше сосредоточиться на предстоящем дне и стараюсь думать только об этом, когда поднимаюсь наверх, чтобы принять душ, а не о красивой девушке, спящей этажом ниже.

Не думай об этом, напоминаю я себе, надавливая пяткой ладони на свой набухающий член, когда захожу в душ. В последние дни мое возбуждение стало более настойчивым, как будто пребывание рядом с Беллой разбудило давно дремлющее желание, которое не сильно беспокоило меня последние годы, но теперь меня беспокоит то, что я чувствую это. Я не хочу испытывать к ней влечение, и не в последнюю очередь потому, что это кажется неправильным во многих отношениях. Она моложе меня, хотя и ненамного, и к тому же я ее работодатель. Она достаточно доверяла мне, чтобы согласиться на эту работу, приехать и жить здесь, в моем доме, якобы под тем предлогом, что я не стану пользоваться ее преимуществами или пытаться соблазнить ее.

По-моему, дрочить в душе, думая о ней, это уже переходит все границы, даже если она никогда об этом не узнает. Но, блядь, если бы не это, мне было бы труднее держать руки подальше от себя, чем в течение долгого времени. Адреналин от тренировки только усложняет задачу, я всегда возвращался наверх после тренировки к женщине, тепло спящей в нашей постели, стремясь разбудить ее до того, как я уйду на работу.

И точно так же возбуждение исчезает, сменяясь тяжестью воспоминаний о горе в моей груди и чувством вины за то, что я вообще так думал о Белле. Я заканчиваю смывать воду, все мысли о физическом удовольствии улетучиваются, и я выключаю воду, высыхаю и одеваюсь в рекордное время.

Внизу Агнес уже ждет меня на столе с буррито и кофе.

— Ты слишком добра ко мне, — говорю я ей, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в щеку, прежде чем сесть. Она уже давно перестала быть для меня работником.

— Прекрати это. Ты заслуживаешь всего этого и даже больше, — говорит она мне, похлопывая по плечу. — Когда ты сказал Белле спуститься?

— Я сказала ей, что Дэнни и Сесилия обычно встают около восьми или чуть позже. — Я проверяю свои часы. — Сейчас только семь тридцать. — Я оглядываюсь на нее. — Что ты думаешь?

— О мисс Белле? — Агнес приподнимает бровь. — Она очень красива. И молода. И не помолвлена, судя по отсутствию кольца и тому факту, что она здесь...

— Не начинай, — простонал я, качая головой и потянувшись за кофе. — Она няня, Агнес. Мой работник.

— Как и я, — замечает Агнес. — И ты не относишься ни к Альдо, ни ко мне как к сотрудникам.

— Нет, я отношусь к вам как к членам семьи. Так же я намерен относиться и к Белле. Только не так... — Я хмуро смотрю на нее. — Почему мне кажется, что ты мне не веришь?

Агнес пожимает плечами, в уголках ее рта все еще играет озорная улыбка.

— Я просто говорю, что меня удивляет, что ее отец позволил ей это. Молодая, незамужняя женщина, работающая няней? Из семьи Д'Амелио? Я не знаю всего о кругах, в которых ты вращаешься, Габриэль, но я знаю достаточно за годы работы на твоих родителей, и теперь ты… ее отец что-то подстраивает. Или это так, но ты просто не хочешь этого признать.

— Нет, — твердо говорю я ей. — Это не имеет никакого отношения к делу, а все дело в том, что я не хочу снова жениться. А что касается ее отца... — Я покачал головой. — Я уверен, что он отдаст ее мне, если я попрошу, но у него нет никаких скрытых мотивов. Я в этом уверен.

— Ммм... — Агнес все еще ухмыляется уголками рта. — Конечно.

Я вздыхаю, потянувшись за половинкой своего буррито.

— Я имел в виду, что ты думаешь о ней на данный момент. И насколько хорошо она справится с тем, для чего я ее нанял.

Агнес поджала губы.

— Она нервная штучка. И Сесилия не самая большая ее поклонница. Я думаю, она может попытаться воспользоваться ее беспокойством, она нервная, как кролик. Но все это для нее в новинку: новый дом, новая работа, так что я могу ее понять. Она, кажется, счастлива быть здесь, так что я уверена, что как только она освоится, все будет хорошо.

Я чувствую, как немного расслабляюсь при этих словах. Агнес хорошо разбирается в людях, и ее одобрение много значит.

— Хорошо, — говорю я ей, откусывая кусочек от своего буррито. — Посмотрим, как пройдет сегодняшний день.

Мой разум задерживается на том, как идут дела в течение дня, мелькают мысли о беспокойстве, когда я сижу на совещаниях по видеосвязи и просматриваю бумаги. Это скучный день, мало чем можно заняться, кроме как сидеть в офисе и догонять корреспонденцию, и к тому времени, когда я уже достаточно закончил, чтобы отправиться домой, я готов вернуться в дом и узнать, как прошел день. Агнес знает, что нужно звонить мне, если что-то пойдет не так, но я не получил от нее ни одного сообщения, поэтому предполагаю, что все в порядке.

Это подтверждается, когда я захожу в дом, и меня тут же встречают оба моих ребенка, радостно бросаясь ко мне. Я вижу, как Белла немного отстает от них, на ее лице появляется неуверенная улыбка, и только потом она останавливается на месте, прижимая руку к ребрам, когда улыбка сходит с лица.

Я не совсем уверен, что верю ей, когда она говорит, что это просто головная боль от солнца. Что-то не так. Но все, что она мне говорит, хорошо, первый день прошел без проблем, и я отбрасываю это мимолетное беспокойство.

Я не вижу ее больше до самого ужина. Я сижу в гостиной, без дела листаю книгу по истории морской торговли, когда вижу, как она проходит мимо, направляясь к лестнице. Должно быть, она только что пришла с пробежки. На ней более облегающая одежда, чем обычно, - пара обтягивающих черных леггинсов и рубашка с длинными рукавами, которая, вероятно, была свободной, когда она начинала заниматься, но теперь прилипла к телу от пота. Ее выбор одежды всегда ставит меня в тупик, на улице слишком тепло, чтобы бегать в рубашке с длинными рукавами, но эта мысль быстро отступает перед учащенным пульсом, когда я окидываю ее взглядом.

Она красивее, чем должна быть любая женщина. Ее каштановые волосы собраны в высокий хвост, они прилипли к щекам и затылку, и мои пальцы внезапно затрепетали от желания провести ими по ее коже и зачесать эти тонкие прядки волос назад. Ее кожа была бы горячей и влажной и при этой мысли мой член мгновенно стал твердым.

Блядь. Я стиснул зубы и на краткий миг не смог заставить себя отвести взгляд. Мои глаза скользят по изгибам ее бедер и задницы, с голодом вбирая ее в себя, и тут я понимаю, что делаю, мой член болезненно запульсировал.

Я отворачиваюсь и трясу головой, пытаясь прочистить ее. Когда я оглядываюсь, ее уже нет, она поднимается по лестнице, и я откидываюсь на спинку кресла, пытаясь подавить свое возбуждение. Я чувствую, как мой член упирается в ширинку, твердый и нетерпеливый, и желание гораздо сильнее, чем все, что я испытывал за последнее время.

После нескольких минут сканирования страниц книги, попыток сосредоточиться на деталях исторической оснастки корабля, а не на идеальной форме задницы Беллы и мягкости ее волос, прилипших к шее, мое возбуждение наконец ослабевает. Я снова погружаюсь в чтение, отгоняя все неуместные мысли, и остаюсь там, пока не наступает время ужина.

Когда я захожу в столовую, Белла уже там, помогает Агнес и детям накрывать на стол. Я удивлен, что она так быстро включилась в работу, это не совсем входит в ее обязанности, но очевидно, что она хочет быть частью всего происходящего и помогать везде, где только может. Мне тоже этого хочется, и я чувствую теплый прилив удовольствия от того, как легко все встает на свои места. Я замечаю, что она переоделась в свободные джоггеры и футболку с длинными рукавами на размер больше, чем нужно, и чувствую лишь облегчение.

Агнес приносит основное блюдо - глазированную свиную вырезку с картофельным пюре и запеченными овощами на гарнир и графин с вином, а также кувшин с водой. Альдо входит с черного хода, его волосы еще влажные после душа, и садится рядом с Агнес, а мы все занимаем места за столом.