Глава 4

Я стою у окна спальни Лиама после того, как он, наконец, заснул, когда внизу раздаются голоса.

Несмотря на то, что Коул сделал вид, что уехал, это не так. Я видела его, сидящим в своей машине. Я наблюдала за ним из окна, желая, чтобы он оставил меня в покое.

Я не удивлена, что он хочет быть здесь, когда копы будут допрашивать меня. Он полон решимости уничтожить меня. Не думаю, что его вообще волнует, убила я своего мужа или нет. Он хочет, чтобы я заплатила за то, что ослушалась его, за то, что вышла замуж за его сына, когда он просил меня этого не делать. Тогда он сказал мне, что я пожалею о своем решении.

Я боюсь спускаться вниз. Я чувствую себя в большей безопасности в комнате Лиама. Но если я не спущусь, если я не пойду и не отвечу на их вопросы, они могут подумать, что я виновна.

С разбитым сердцем я наблюдаю, как Лиам ворочается во сне. Я молюсь, чтобы он не проснулся до того, как уедут копы. Я также молюсь, чтобы он, проснувшись, не обнаружил, что его мамы и папы больше нет.

Затаив дыхание, я на цыпочках пересекаю комнату, чтобы поговорить с копами, прежде чем Коул придет.

Я чувствую тошноту, когда закрываю дверь и плетусь к лестнице.

Один из копов уже поднимается по лестнице. Я узнаю в нем офицера Роберта Кейна. Это высокий, грузный мужчина с седеющими волосами мышиного цвета. Теплые зеленые глаза и морщинки от смеха меня не обманут. Он друг Коула, что делает его моим врагом.

Когда в Форт-Хейвене совершается преступление, обычно именно он дает интервью местным новостям. Кажется, ему нравится быть местной знаменитостью.

Я ощущаю беспокойство, так как видела, как он заходил в «Блэк Остер Резорт» повидаться с Коулом. Я уверена, что Коул уже скормил своему другу-полицейскому ложь, которая подарит мне билет в тюрьму в один конец.

— Добрый вечер, миссис Уилтон, — говорит офицер Кейн. — Я очень сожалею о вашей утрате. Как вы думаете, сможете ли вы ответить на некоторые вопросы? Это обычная процедура.

Я чувствую на себе взгляд Коула. Он пытается запугать меня, чтобы я запуталась в показаниях и угодила в ловушку.

Я киваю и вытираю слезы со щек. Несмотря на то, что внутри я дрожу, я делаю все возможное, чтобы взять себя в руки и подготовиться к его вопросам.

Я следую за офицером Кейном вниз по лестнице, где Коул стоит у окна, скрестив руки на груди. Он член семьи, я не понимаю, почему его тоже не допрашивает полиция.

Другой офицер изучает разноцветную абстрактную картину на стене, которая мне никогда не нравилась. Мне не разрешали менять какую-либо мебель, поэтому большинство украшений в доме мне не по вкусу. Это цена, которую нам пришлось заплатить за проживание в доме Коула.

Коул предлагает офицерам присесть, а я опускаюсь в кресло недалеко от того места, где сидит он. Мне хочется плакать и плакать, но я чувствую онемение внутри. Боль вернется позже, но сейчас я рада, что ничего не чувствую. Это позволит мне мыслить здраво и говорить правильные вещи.

— Миссис Уилтон, ваш свекор, рассказал нам о том, что произошло, но я бы хотел услышать это с вашей точки зрения. В доме были только вы с мужем, все верно?

Я киваю.

— Да, это так.

Не могу поверить, что это происходит. Я не могу поверить, что меня допрашивают по поводу смерти моего мужа, что я вообще нахожусь в такой ситуации.

Прежде чем ответить, я смотрю поверх плеча офицера на Коула. Он все еще стоит у окна, смотрит на меня и ждет, когда офицер сломает меня своими вопросами.

Раньше я всегда думала, что ненависть — сильное слово, но ничто другое не может описать чувство отвращения, которое я испытываю, когда мои глаза встречаются с глазами Коула. Теперь, когда Бретта больше нет, мне не нужно скрывать свою ненависть. Мне не нужно прятать ее глубоко внутри, чтобы защитить его.

Я хочу, чтобы Коул точно знал, насколько он мне противен.

Я делаю вдох и рассказываю офицеру ту же историю, что рассказала парамедикам. Я рисую сцену такой, какой она была в момент, перевернувший мою жизнь. Что я помогала Бретту лечь в постель, когда боль охватила его тело, спазмы в животе заставили его кричать от боли, и что я вышла из комнаты на несколько минут, а когда вернулась, обнаружила его мертвым.

— Все ложь, — раздается позади меня голос Коула. — Посмотрите на нее, она лгунья. Она всегда была лгуньей. Она лгала о любви к моему сыну. Ее интересовали только его деньги.

Я хочу наброситься на него, но мне нужно держать себя в руках. Мне нужно сдерживать свой гнев, иначе его неверно истолкуют.

Да, все это ложь, но правда никогда не выйдет наружу. Я была там одна. Я единственная, чья история имеет значение. Если полиция не обнаружит улик, противоречащих моей истории, я не попаду в тюрьму.

Если бы они узнали, что я думала о том, чтобы помочь Бретту умереть, я оказалась бы в центре расследования убийства. Все в Форт-Хейвене узнали бы об этом, поскольку Бретт и Коул хорошо известны в городе. Я окажусь в новостях и в газетах. Меня назовут убийцей.

— Мистер Уилтон, если вы не возражаете, я хотел бы поговорить с миссис Уилтон наедине.

— Я не понимаю, зачем это нужно. Возможно, у меня есть ответы на некоторые вопросы, на которые она не отвечает.

— Я ценю это, но именно она была здесь, когда все случилось. Нам нужно всего несколько минут. Надеюсь, вы не возражаете.

Глаза Коула сверкают, когда он смотрит на офицера Кейна. Сначала я думаю, что он откажется покидать комнату, и вздыхаю с облегчением, когда он откашливается и уходит. Вместо того, чтобы подняться наверх, он выходит на улицу, вероятно, чтобы выкурить одну из своих многочисленных сигар.

— Как долго ваш муж болел? — спрашивает меня офицер Кейн.

— Три месяца назад у него обнаружили рак. Один месяц с ним все было в порядке, но последние два месяца были... было тяжело.

— И вы говорите, он отказывался от лечения?

— Да. Врачи рекомендовали химиотерапию, но он полностью отказался от нее. Я пыталась убедить его согласиться, но он не хотел.

Я смотрю в окно от пола до потолка на темноту снаружи. Я не проверяла время, но сейчас, должно быть, около трех или четырех утра. Честно говоря, я не уверена. Сейчас все происходит либо слишком быстро, либо как в замедленной съемке.

— Ему было так больно... сегодня ночью, — бормочу я, затем оглядываюсь на офицера, который все еще записывает мои слова в свой блокнот.

Хотела бы заплакать ради облегчения, а также чтобы убедить офицера, что я скорблю о своем погибшем муже. Не хочу, чтобы он поверил Коулу, что я вышла замуж за Бретта из-за его денег. Если бы была воля Коула, я, вероятно, не получила бы и пенни.

— Каковы были прогнозы? — спрашивает другой офицер. Только тогда я замечаю, что он довольно молод, вероятно, не старше двадцати пяти, но в полицейской форме выглядит старше.

— Врачи сказали, что он проживет меньше года, если не пройдет лечение.

— Вы знаете, почему он отказался от лечения?

Я качаю головой.

— Я видела на его компьютере, что он читал истории о людях, которые прошли химиотерапию, и большинство из этих людей либо умерли, либо химиотерапия не помогла. Думаю, он не хотел разочаровываться.

Не делюсь с ним тем, что в его истории поиска я также нашла результаты поиска по запросу «самые быстрые способы умереть».

— Он принимал какие-нибудь лекарства, чтобы унять боль? — спрашивает младший офицер.

— У него были лекарства, но сегодня вечером он отказался их принимать.

— Как вы думаете, почему? — спрашивает офицер Кейн, нахмурив брови. — Почему он не захотел принимать обезболивающие?

— Не знаю. Он просто отказался.

— И он отказался ехать в больницу?

— Да, — сжимаю переносицу. — Я ничем не могла ему помочь.

Второй офицер тоже садится на диван и наклоняется вперед. Я поднимаю взгляд и встречаюсь с его карими глазами.

— Вы упомянули, что вышли из комнаты на несколько минут. Почему? Почему вы бросили своего мужа, когда ему было больно?

Я на секунду прикусываю губу, пытаясь придумать достойный ответ. Затем я делаю вдох.

— Потому что я не могла этого вынести. Он был моим мужем, и я не могла видеть его в такой агонии. Мне нужно было подышать воздухом.

— Это можно понять, — говорит офицер Кейн, и я почти вздыхаю от облегчения, что он купился на мою историю. Но опять же, эту часть истории было нетрудно рассказать, потому что она была правдой.

Младший офицер поднимается на ноги и выходит из комнаты. Возможно, он хочет задать вопросы Коулу.

— Миссис Уилтон, я знаю, что это тяжело, — по голосу офицера Кейна я слышу, что он говорит искренне.

— Спасибо.

Он дает мне время перевести дух, прежде чем продолжить.

— Когда вы вышли из комнаты, куда вы пошли?

— Я пошла в кабинет.

Далее он хочет, чтобы я отвела его туда. Не понимаю, почему это важно, но не возражаю. Мне нужно подыгрывать.

Первое, что я вижу, когда мы входим — это разложенные на столе бумаги. Коул этого не знает, но после того, как я вышла замуж за Бретта, я помогала ему с финансовыми отчетами «Блэк Остер Резорт». Несмотря на то, что я не училась в колледже, я неплохо разбираюсь в цифрах. Во время болезни Бретта я взяла на себя часть обязанностей финансового директора, чтобы его отец не думал, что тот не справляется.

Вчера утром, во время небольшого перерыва, я работала над бизнес-планом пекарни, которую планировала открыть через несколько недель. Теперь я не могу избавиться от ощущения, что эта мечта, наряду со многими другими, вот-вот превратится в дым.

— Итак, вы были здесь? — спрашивает он, оглядываясь вокруг. — Вы сидели или стояли?

Я бросаю на него растерянный взгляд.

— Это важно?

— Боюсь, что так. Пожалуйста, ответьте на вопрос.

«Не раздражай его», — говорю я себе.

— Сначала я ходила по комнате, а потом села в это кресло.

Я указываю на кожаное кресло. Мой взгляд перемещается на пол перед ним, и я вспоминаю, как мои слезы капали на дерево.

— Я плакала. Может быть, поэтому я вышла из комнаты. Не хотела, чтобы он видел, как я плачу. Я хотела быть сильной ради него, но в тот момент я не могла такой быть.