Глава 2

Галина

— Это яд под названием Чёрный Сеттанис, — сказал Григорий. Он стоял рядом с кроватью моего отца, рядом с ним был Александр. — Видишь, как вены на его шее почернели? Он будет продолжать распространяться. А потом...

— И что потом? — потребовал Александр.

— Смерть.

Я закрываю рот рукой, чтобы заглушить свой вздох. После того, как рабыня покончила с собой, мой отец рухнул на пол, вцепившись пальцами в шею. Григорий крикнул воинам, чтобы они задержали остальных рабов замка, прежде чем поднять моего отца и направить прочь.

Я вскочила со стула, собираясь бежать в свою комнату, но Александр положил руку мне на плечо.

— Пойдём со мной, — прорычал он, и мир расплылся, когда он направил нас в комнату нашего отца. Прежде чем я успела прийти в себя, он подтолкнул меня к двери. — Никого не впускай внутрь.

Как будто я могла помешать воину войти. Тем не менее, я осталась на месте, моё сердце бешено колотилось, когда он и Григорий склонились над бессознательным телом моего отца.

Теперь Александр посмотрел на Григория.

— Невозможно. Отец — чистокровный принц. Бессмертный. Никакой яд не может убить его.

— Чёрный Сеттанис может. Он безвреден на коже, но токсичен при попадании внутрь.

— Я никогда об этом не слышал.

— Ты ребёнок. На приготовление одной дозы уходит тысяча лет.

Я уставилась между ними. Только такой старый вампир, как Григорий, мог назвать Александра «ребёнком». Мой брат родился до того, как Колумб открыл Америку.

— Я предупреждал его, — проговорил Григорий, поворачиваясь к моему отцу. — Принц Сергей не из тех, с кем можно шутить. Но Людовик не слушал. В каком-то смысле это поэтично. Сергей использовал вожделение моего брата к женской плоти, чтобы осуществить свою месть.

— Есть ли какое-то лечение? Какое-то противоядие?

— Ничего. Кроме... — Григорий замолчал, его взгляд был прикован к чёрным линиям, пересекающим лицо моего отца. — Слёзы дракона — единственное, что может обратить это вспять.

Лёд скользнул по моему позвоночнику. В Кровносте нелегко было получить информацию — по крайней мере, не для меня, — но я достаточно слышала о драконах, чтобы знать, что даже вампиры их боятся. Свирепые и могущественные, они были единственными истинными бессмертными в мире. Даже обезглавливание не могло убить их.

Но они были вымирающей расой. Согласно преданиям Перворождённых, чума уничтожила их самок более тысячи лет назад, оставив самцов искать подходящую замену среди других бессмертных рас. Они спаривались по трое — два самца и одна самка, — и самцы делили постели друг с другом. Когда я была моложе, механика этого озадачивала меня. Потом я стала старше и поняла, как могло произойти такое спаривание.

И на что это может быть похоже.

В историях говорилось, что драконы были огромными самцами — крупнее, чем воины Кровносты. Но они вожделели только друг друга, приберегая своих самок для размножения. И когда они оплодотворяли свою самку, они брали её вместе, вторгаясь в каждую часть её тела, не обращая внимания на её согласие или комфорт. Ходили ужасающие истории о женщинах, которых похищали из их домов и запирали в башнях в Высокогорье. Всякий раз, когда я думала об этом, моё сердце бешено колотилось, а кожа казалась слишком натянутой.

Григорий оттащил Александра от кровати.

— Нам нужны эти слёзы. Ты знаешь правила Крови.

Гнев затуманил глаза Александра.

— Это невыполнимая задача. Драконы презирают нас больше всего на свете. Они думают, что мы убили их женщин.

Мне едва удалось подавить вздох. Драконы обвинили вампиров в чуме, которая унесла их женщин? Если бы это было так, они вряд ли заставили бы Александра плакать. И он должен был их получить. Принцев выбирали по Крови — силе, которая текла по венам каждого вампира. Это была священная, древняя магия. Это также остановило восстание против него наследников и родственников законного принца. Когда принц был чистокровным, магия в нём была сильнее всего — и другие вампиры могли это чувствовать. Пока Кровь не выберет более достойного принца, они не последуют ни за кем другим. И Кровь никогда не выбрала бы принца, который убил своего предшественника — или добровольно позволил бы ему умереть. В расе, которая процветала на насилии и кровопролитии, это было единственное, что стояло между вампирами и хаосом.

Без правил Крови амбициозные наследники вечно строили бы заговоры с целью узурпации трона.

В голосе Александра звучала горечь.

— Я ждал столетия. И теперь, когда судьба подкидывает мне возможность, я должен притворяться, что не замечаю этого.

— Нет никакой гарантии, что драконы дадут нам слёзы, — сказал Григорий. — Но мы должны попытаться.

— Как? У нас нет ничего, что им нужно. Их не интересует ничего, кроме золота и женщин.

Последовала пауза.

Они медленно повернулись и посмотрели на меня.

У меня пересохло в горле. Нет. Они не могли думать о... чём? Принести меня в жертву паре драконов? Моё сердце заколотилось.

Глаза Григория покраснели.

— У нас есть то, чего они хотят. Драконы не переборчивы в женщинах. Они будут трахаться с любой женщиной, которую найдут, хотя бы для того, чтобы определить, принадлежит ли она им.

Я покачала головой.

— Нет. Вы не можете просить меня сделать это.

Он направился ко мне и схватил меня за руку прежде, чем я даже заметила, что он пошевелился.

— Мы не спрашиваем.

— Они убьют меня, — я посмотрела на Александра через его плечо. — Пожалуйста, брат, не делай этого. — Возможно, напоминание ему о нашем общем происхождении задело бы его сердечные струны. Он не мог отправить свою собственную сестру на растерзание паре зверей.

Зверей, которые верили, что вампиры ответственны за уничтожение их женщин.

— Они не убьют тебя, — сказал он, его взгляд был бесстрастным, когда он подошёл к Григорию. — Их король подписал договор, который запрещает подобные вещи, — обращаясь к Григорию, он не сводил с меня глаз. — Шансы на то, что ей суждено стать парой этих существ, ничтожны до абсурда. По сути, ты предлагаешь им провести ночь или две в развлечении. Что, если им недостаточно просто отдать слёзы?

Моя грудь сжалась, моя надежда на то, что он почувствует хоть какое-то родство, рассыпалась в прах. Ему было всё равно, как я справлюсь с этой сделкой, предложенной Григорием. Он считал мою боль и унижение «отвлекающим манёвром», который мог бы соблазнить драконов помочь ему.

Григорий встретился с ним взглядом.

— Ей не обязательно преуспевать. Кровь требует только того, чтобы ты попытался.

Я затаила дыхание, когда между ними, казалось, произошёл какой-то невысказанный обмен. Через мгновение Александр кивнул.

Григорий приподнял меня на цыпочки и обнажил клыки.

— Ты сделаешь это, или я вырву тебе горло.

Тошнота поднялась быстро и жарко. Он не сыпал пустыми угрозами. Если я откажусь идти к драконам, он убьёт меня. Моя вампирская половина позволила мне залечить некоторые травмы, но я не смогла пережить огромную потерю крови. Если бы он разорвал мне горло, я бы умерла — но я прожила бы достаточно долго, чтобы увидеть, как вся кровь из моего тела растекается по каменным плитам, прежде чем я испущу свой последний вздох.

Так что моим выбором было жертвоприношение или верная смерть.

— Хорошо, — ответила я. — Я сделаю это.

***

Десять минут спустя я стояла одна во дворе замка, а вокруг меня доносились отдалённые крики рабынь. Воины заперли их в Большом зале, чтобы они могли выследить любых других потенциальных убийц. Если крики агонии были каким-либо признаком, Кровносте утром понадобятся новые рабыни.

Двойные двери зала распахнулись, и вопли усилились, когда Александр спустился по ступенькам с воином рядом с ним.

Я стиснула челюсти, чтобы мои зубы не стучали. Воздух был тёплым, но холод просочился под мою кожу и теперь пробирал до костей.

Я отбросила свой дискомфорт в сторону, когда мой брат и другой мужчина подошли ко мне.

— Алекс, — произнесла я, выбрав прозвище, которое я иногда использовала в детстве. — Я умоляю тебя передумать. Ты знаешь, что драконы сделают со мной. И я... — я опустила взгляд, когда меня затопило смущение. Моя неопытность была излюбленной темой для насмешек при дворе.

Александр нетерпеливо вздохнул.

— Расслабься, Галина. Драконы не могут держать тебя бесконечно. Это заложено в договоре, подписанном их Безумным королём, чтобы положить конец войне Перворождённых. Похищение людей и магия запрещены, когда дело доходит до получения женщин. Как только они поймут, что вы несовместимы, им придётся тебя отпустить.

У меня голова пошла кругом от всей новой информации, которую он мне подбрасывал. Война произошла тысячу лет назад. Я ничего не знала о безумных королях или договорах, только то, что драконы были смертоносны и неудержимы.

И я совершенно определённо не хотела оказаться между ними двумя.

Моя грудь сжалась от нового страха.

— Алекс…

— Где твоё чувство преданности? — он огрызнулся. — Ты делаешь это для отца.

— Я делаю это, потому что Григорий угрожал перегрызть мне горло.

Его взгляд был твёрд, пока крики рабынь эхом разносились вокруг нас.

Я ждала, мой желудок скручивало от нервов. Мы едва ли были близки, но однажды он спас мне жизнь. Несомненно, он питал ко мне некоторую привязанность — по крайней мере, достаточную, чтобы передумать бросать меня на растерзание паре драконов.

— Пожалуйста, Алекс.

Его рот сжался.

— Я должен сделать так, как требует Кровь.

Моё сердце замерло.

Он указал на воина, стоявшего рядом с ним.

— Это Виктор. Он доставит тебя в Шотландию.

— Не ты переправишь меня?

Его тёмные брови сошлись вместе.

— Конечно, нет. Я наследник Людовика. Было бы глупо подвергать себя опасности, даже на мгновение. Кроме того, я никогда не был в Высокогорье. Самое близкое, что я мог бы тебе предложить — это Лондон.