Глава 23

Изольда

— Мы можем присоединиться к тебе?

Я отвернулась от перил балкона и увидела, как Хлоя и Галина пробираются по краю бассейна. Они прошли мимо солнцезащитной панели, и я резко отвела от неё взгляд, почувствовав, как вспыхнули мои щеки.

— Конечно.

Галина сделала паузу и взглянула на небо, испещрённое пурпурными прожилками.

— Эх, всё должно быть в порядке.

— Ты действительно можешь вообще не выходить на солнце? — спросила я. Стоять у окна башни и позволять солнцу согревать моё лицо было одним из моих самых любимых удовольствий. «И, — подумала я с приливом желания, — у меня остались очень приятные воспоминания о встрече рассвета с Кормаком».

Они подошли ко мне, и Галина сверкнула улыбкой с обнажёнными клыками.

— Я могу находится на рассвете и в сумерках. Но прямые солнечные лучи определённо запрещены, — её голос понизился. — К счастью, Брэм и Фергюс скорректировали свои графики с тех пор, как мы стали парой.

— Аминь, — хрипло произнесла Хлоя.

Галина зажала рот рукой.

— О боги, Изольда, прости меня. Я все время забываю, что Брэм — твой брат. Ты, вероятно, не хочешь слышать о его расписании. Или чём-нибудь ещё.

Я рассмеялась и отмахнулась от этого.

— Всё хорошо. Честно говоря, я всё время забываю, что он и мой брат тоже, — но мне не терпелось познакомиться с ним поближе. После того, как Галина опустошила меня, все собрались на то, что Найл назвал «сводить счёты». Брэм был тихим — в основном потому, что Фергюс никогда не переставал говорить, — но он был таким же добрым и заботливым, каким казался поначалу.

Алек и Лакхлан тоже были очаровательны. И то, как они души не чаяли в Хлое, было достойно восхищения. Это был предварительный просмотр того, как могла бы выглядеть моя собственная жизнь... при условии, что с Проклятием, которое я носила, можно было бы справиться.

Громкий ХЛОПОК расколол воздух, и мы втроём обернулись. Возле бассейна погас свет.

— Ух, это я, — простонала Хлоя. Она положила руку на живот. — Я продолжаю говорить Алеку и Лакхлану, что этот ребёнок питается энергией, но они отказываются в это верить. Хотя, я думаю, Лакхлан приходит в себя теперь, когда заменил все лампочки в люстрах замка.

Галина окинула живот Хлои оценивающим взглядом.

— Ты думаешь, этот ребёнок такой же донум, как ты? — Хлоя рассказала о своём даре за ужином. Очевидно, она могла высасывать энергию — и способности — из любого магического существа. На короткое время она даже смогла овладеть их силой.

Затем она кивнула.

— Так и должно быть. И я держала это при себе, потому что парни абсолютно невозможны и завернули бы меня в пузырчатую плёнку, если бы могли, но я тайком использовала силу. Это как пристрастие беременной к стероидам. Алек думает, что сломалась посудомоечная машина, но на самом деле это была я. Я прислонилась к ней, и, бац, ребёнок, черт возьми, поглотил её.

Глаза Галины расширились, хотя она и фыркнула от смеха.

— Пожалуйста, пообещай, что я смогу навестить тебя, как только родится ребёнок. Я заплачу деньги, чтобы увидеть, как Алек и Лакхлан бегают по кругу, заменяя лампочки и устанавливая новую кухонную технику.

Голубые глаза Хлои блеснули.

— Конечно. Изольда тоже может прийти, — она улыбнулась мне и указала на город внизу. — А я коренной житель Нью-Йорка. Когда эта история с демонами закончится, нам троим нужно будет побывать в городе.

Я не могла не улыбнуться в ответ — даже когда сделала мысленную пометку спросить Найла, что значит «побывать в городе».

— Мне бы этого хотелось.

Галина коснулась моей руки.

— Как ты себя чувствуешь с тех пор, как я поела? Головокружение есть?

— Нет. На самом деле я чувствую себя великолепно, — это было лучшее, что я когда-либо чувствовала в своей жизни. Что было неудивительно. В отличие от Ульмака, Галина не пустила мне кровь до смерти. Она просто удалила излишки крови, которые закупоривали мои вены. И теперь, когда она это сделала, я почувствовала себя легче. Сильнее. Как будто я могла чего-то добиться. Но беспокойство тоже разливалось по моим венам, побуждая меня сделать... что-нибудь. Как будто чьё-то присутствие витало прямо у меня под кожей. И это было не ново. Я чувствовала его раньше, в моей прошлой жизни в башне. Это было так, как будто…

Внутри меня горел огонь.

Хлоя резко втянула воздух. Потом она застонала и посмотрела на свой живот.

— Снова? — она бросила на нас с Галиной раздражённый взгляд. — Мне очень жаль, но мне нужно в туалет.

Галина ухмыльнулась.

— Пойдём, я провожу тебя. Ты идёшь, Изольда?

— Через минуту, — я кивнула в сторону пентхауса. — Как только я войду туда, Кормак и Найл будут настаивать на том, чтобы уложить меня в постель.

Хлоя вздохнула.

— Драконы.

— Мужчины, — сказала Галина с ноткой раздражения в голосе. — И мы получаем двойную дозу. Как раз в тот момент, когда ты убеждаешь одного в разумности, появляется другой и вливает в тебя свежую дозу пещерного человека.

Они направились к пентхаусу, взявшись за руки и склонив головы друг к другу. Моё сердце наполнилось радостью, и что-то похожее на надежду тоже наполнилось радостью. Они были милыми. Они хотели быть моими подругами.

Я повернулась обратно к городу, который бурлил активностью. Жизнью. Там меня ждала целая жизнь — с друзьями, любовью и страстью. Ульмак пытался украсть у меня всё это. Эрказ тоже. Они использовали меня и насиловали ночь за ночью.

Больше нет.

Жар разлился по моей коже. Поднялся ветер. В каком-то смысле пентхаус был похож на мою башню. Я была... заперта здесь, наверху.

Но я не должна была.

Моё сердце забилось быстрее... потом оно бешено заколотилось. Жар распространялся, пока огонь не затрещал в моих венах. Я посмотрела на город с его мерцающими огнями. У меня был отличный вид, но…

Недостаточно хорош.

Так горячо. Слишком жарко. Я откинула голову назад. Между одним вдохом и следующим моё тело вырвалось из своих рамок. Беспокойство вырвалось из моей кожи.

И крыша обвалилась.

Я взмыла в воздух, широко расправив крылья, и песня радости задрожала у меня в горле. В окнах зданий напротив пентхауса на меня смотрел длинный зелёный дракон.

Я.

О, и ещё у меня было много рогов.

Мой рот широко открылся, обнажив ряды острых зубов, когда я рассмеялась.

Грёбаный Ульмак. Мне доставило бы удовольствие убить его.

Но сначала мне нужно было осмотреть город.

С удовлетворительным свистом я взмахнула крыльями и взмыла в небо. Инстинкт взял верх в шепчущем порыве. В нём не было слов, но я знала, что делать. Когда облака проносились у меня над головой, а город сжимался подо мной, я точно знала, как накренить своё тело, чтобы рассечь воздух. Я знала, как переворачиваться. Когда нужно опустить крылья или прижать голову поближе к груди. Я помчалась навстречу Луне, позволяя ей согреть моё лицо, прежде чем закружиться в вихре крыльев и хвоста. Я кружилась и кружилась, голова у меня всё больше кружилась, и мне было совершенно всё равно.

Когда я больше не могла удерживать позу, я расправила крылья и поплыла на спине по течению, моё тело обмякло, а разум всё ещё пребывал в смятении. Теперь я была выше облаков, одна на вершине мира. Я лениво взмахнула крыльями, паря.

Из ниоткуда чёрный дракон прорвался сквозь облака и завис рядом со мной. Его тёмные глаза сузились, когда он бросил на меня явно неодобрительный взгляд.

Ой.

В мгновение ока золотой дракон пробился сквозь облако и опустился с другой стороны от меня.

Я поднялась, мои свисающие лапы хлестались о живот. Я моргнула, и мои внутренние и внешние веки затрепетали. Потому что Кормак был не просто большим. Он был огромен. Его крылья били по небу, посылая огромные порывы ветра, проносящиеся надо мной. Его рога возвышались на голове в форме короны, а глаза были огненными омутами.

И прямо сейчас огонь был недоволен.

Его челюсти приоткрылись.

— Возвращайся на крышу прямо сейчас, — сказал он, говоря на шипящем, кипящем языке, который я каким-то образом понимала. Я не могла подобрать слов, и я совсем не была уверена, что смогу их воспроизвести. Но настроение было ясным: король отдал приказ, и в моих интересах было подчиниться ему, как и вчера.

Я кивнула и уткнулась носом в землю. Найл и Кормак встали по обе стороны от меня, и мы втроём пронеслись по воздуху. На один восхитительный миг я почувствовала вкус того, каково это — летать с ними, когда мы втроём правим небесами.

Затем возвысился пентхаус, и я поняла, что понятия не имею, как приземлиться. Когда у меня лопнула кожа, я была так взволнована, что на самом деле не переставала беспокоиться о том, как я лечу. Я только что сделала это. Но приземление было совершенно другим. Что, если я промахнусь мимо крыши? Я рухну на землю или, может быть, снесу здание.

Найл пронёсся передо мной. Он расправил крылья, задевая лапами воздух. Он мягко ударился о небо, завис на мгновение, прежде чем мягко приземлиться. Пока я наблюдала, у меня возникло ощущение, что он преувеличил свои движения в демонстрационных целях. Что было хорошим знаком, да? Если он хотел, чтобы я благополучно приземлилась, это, вероятно, означало, что он не собирался душить меня за то, что я перекинулась на глазах у стольких людей.

Или, может быть, я просто была нужна ему живой, чтобы он мог максимально эффективно меня задушить.

— Изольда, — прошипел Кормак. Когда я повернула к нему голову, выражение его драконьей морды было эквивалентом «продолжай в том же духе».

Глубоко вздохнув, я устремилась к земле, в точности подражая тому, что делал Найл. Моя версия была неуклюжей, и я отклонилась в опасной близости от бассейна, но приземлилась с таким толчком, что у меня задрожали кости.

Кормак прижал крылья поближе к телу, выполнил крутое вращение, а затем превратился в дым. Он завис в воздухе, прежде чем рухнуть на землю и перекинуться на двух ногах. Найл выпустил два облачка пара и отодвинулся назад.