Глава четырнадцатая

Строберри-Пойнт, апрель 2019

Фиона

В Сидар-Корте не знали, что Долли приобрела уродливое помятое старье — «Кадиллак», державшийся на ржавчине, бечевке, на честном слове и одном крыле. Знали лишь о том, что Джо Фокс больше там не работает. В один прекрасный день парень работает тут, а в другой — пропадает: всего лишь сон, воспоминание, призрак, и догадки о причинах полыхали. Ясно лишь то что, вскоре за рулем самоходной газонокосилки сидел племянник Жеральдо, со свисающей с губ сигареты в любое время суток.

Команда сиделок вздохнули с разочарованием. Мало что разбавляло однообразие их дней: ни игра в теннис воздушными шарами в комнате, ни рисование нитками, ни дни поделок из макарон. Они скучали по мгновениям мрачного очарования, которые Джо Фокс неосознанно дарил.

— Он ремонтирует мою машину, — самодовольно прошептала Долли. — Самоучка, но разбирается в машинах. Знаешь, Джо очень хороший механик.

Я не знала. Ничего о нем не знала. И не знала, почему Долли ему доверяет.

— Рада буду подвезти Вас, когда будет выходной, — предложила, хоть и не желала участвовать в этом.

Так и не удалось отвезти ее в магазин за платьем. Я не была бесчувственной и невнимательной к возрасту Долли на закате дней, однако я пришла к выводу, что в работе важно сохранять личное пространство.

— А может вызвать такси? — продолжила, уже жалея о предложении сыграть роль водителя. — И минивэн Сидар-Корта иногда свободен. Куда хотите отправиться?

Долли почесала тыльную сторону ладони: причудливый жест для такой уверенной в себе женщине.

— Лас-Вегас, — ответила она.

Я моргнула, уверенная, что ослышалась.

— Ты все правильно расслышала, моя дорогая, — Долли усмехнулась. — Мы с Джо отправляемся в поездку к ярким огням города Грехов. Надеялась, что и ты присоединишься. Тебе понравится чуточку согрешить.

Я слегка истерично рассмеялась; вскоре сдавленные смешки утихли, в то время, как она терпеливо наблюдала, прежде чем я взяла себя в руки.

— Всерьез?

Долли кивнула.

— Не смогу, — мягко сказала я, затем более решительно, — но спасибо, что пригласили.

— Почему это не сможешь?

Ее слова рассердили меня, и я ответила резче, чем следовало:

— Потому что! Я работаю на трех работах! Нужно оплачивать счета. У меня имеются обязанности. Не могу просто взять и уехать в закат!

Долли наклонила голову в сторону, задумчиво сузив глаза, и я приготовилась к язвительному анализу моей жизни.

— Ты ненавидишь работать официанткой; работа в похоронном бюро кажется чуть менее ужасной, чем работа здесь. Живешь в трейлере, который протекает и гниет изнутри. Не общаешься со своей семьей. Никакой личной жизни нет, однако ты все еще сохнешь по какому-то обалдую, который и в подметки не годится, который отнесся к тебе как к уже неинтересному старью. Так скажи, Фиона, отчего так боишься авантюры?

— Как?.. Я не боюсь, я… — и на глаза навернулись предательские слезы, что еще больше усилило мой гнев.

Долли положила хрупкую руку поверх моей, пока я искала салфетку.

— Говорю это все не для того, что причинить боль, моя дорогая. Но жизнь подавляет тебя. Я вижу милую, яркую молодую женщину, коей ты должна быть. И вижу, как ежедневная рутина выживания, изо дня в день, тянет тебя вниз. Наблюдаю за твоей упорной работой, замечаю тоску, но также вижу и доброту. И теперь хочется воспользоваться этой добротой и попросить составить мне компанию. Я предлагаю возможность распуститься, расцвести, а не задерживаться всю жизнь в тесном бутоне, не реализовывая свой потенциал. Чего ты, собственно, потеряешь?

Я довольно грубо выдернула свою руку из-под ее, промокнув глаза салфеткой и вытирая нос. Каждое слово метко устремлялось к цели — к бедному разбитому сердцу, и я ненавидела, что Долли может прочесть каждую строку моего жалкого безотрадного жизнеописания.

Я отказывалась смотреть на женщину, выбросила использованную салфетку в мусорное ведро, после чего ответила, сосредоточив внимание на пустой стене позади нее:

— Не понимаю, почему думаете, будто знаете меня. Я не богата, однако у меня есть гордость. Незначительная, но имеется. И я перечислю то, что именно могу потерять: дом, работу, репутацию и самоуважение. Так что мой ответ, Долли, — нет.

Она поджала тонкие губы и положила руки на колени.

— Понимаю. Возможно, могу отнять минутку твоего времени — окажешь одолжение. Обещаю, что небольшое.

— Конечно, говорите, — пробормотала, желая, чтобы она усерднее отговаривала меня, так, чтобы я фыркнула в ответ, защищая свою трусость.

Долли порылась в кармашке ходунков, вытаскивая недоеденное печенье, урологическую прокладку (слава Богу, все еще в упаковке), пакетик конфет, коробку слухового аппарата (который женщина ни разу не носила) и две расчески, пока, наконец, не нашла то, что искала. Она передала конверт с именем и адресом Джо Фокса, написанными неровным почерком.

— Это чек за работу, проделанную Джо с машиной. Доверия к почте никакого нет, потому буду благодарна, если доставишь лично парню.

Адрес располагался к югу от шоссе, недалеко от озера Бэкбон. Я не была в этом городском парке с выпускного класса. Осторожно зажала конверт между большим и указательным пальцами. «Одолжение» займет не более двадцати минут, максимум полчаса, и я успела бы выполнить его до смены в закусочной, о которой, как была уверена, Долли знала.

— Ладно, — неохотно согласилась. — Доставлю чек.

Мягкая улыбка озарила лицо Долли.

— Спасибо, дорогая. Я очень признательна.

Я кивнула и собрала маникюрный набор, чувствуя осадок и подавленность. Хотелось легкого дня, когда могла бы прийти и уйти, выполнить работу и вернуться домой без ощущения, что меня пропустили через блендер. Уже и не помнила каково это.

Пока ехала на другой конец города, вновь переживала отповедь Долли о моей жизни. С каких это пор ответственность равносильна скуке? Я много работала и хорошо справлялась со своими обязанностями — что в этом плохого? И затем, на долю секунды, позволила себе вспомнить подростковые мечты о Голливуде и ослепительных огоньках на красной ковровой дорожке, зная, что сделанные мною макияж, причёска и укладка превратят актрис в богинь.

Однако это воспоминание было слишком тяжелым, слишком печальным; я знала, что юношеские мечты подобны далекой стране, куда не смогу вновь попасть. Вместо этого во время короткой поездки пыталась представить, в каком месте живет Джо Фокс. Мысли метались между далеким деревянным домиком без воды или электричества и холостяцкой берлогой, наполненной кучей красавиц. Но, разумеется, то было ни тем, ни другим. Дом его был небольшим и одноэтажным, в стиле ранчо, довольно ухоженным, но с веянием печали и пренебрежения — облупленная краска на подоконниках и прогнутое в углу маленькое крыльцо. У двери стояли горшочки с посаженным цветами, а штабель пиломатериалов, нагроможденный у пристроенного гаража, наводил на мысли о планируемых ремонтных работах.

Я сидела в машине, проводя пальцами по конверту, размышляя, не оставить ли его в почтовом ящике, криво покосившимся в сторону подъездной дорожки, но тут дверь открылась, и эффектная блондинка уставилась на меня, скрестив руки.

Я слабо улыбнулась, однако блондинка взаимностью не ответила, и я нервно вышла из машины, выпрямив спину и стараясь выглядеть уверенно.

Женщина была старше меня, но очень привлекательной и стройной.

— Здравствуйте, я Фиона, коллега Джо из Сидар-Корта. Нужно передать ему конверт.

Я держала конверт перед собой, по-дурацки ощущая себя, пока женщина продолжала смотреть, и медленно опустила руку.

Наконец, женщина мотнула головой в сторону гаража.

— Он там, — затем повернулась и вошла обратно в дом, закрыв за собою дверь.

Я мельком увидела маленького светловолосого ребенка, выглядывающего из окна.

Я почувствовала гнев за женщину и ребенка, которых Джо Фокс собрался бросить ради бездумной затеи Долли. Как парень мог быть таким безответственным? Таким себялюбивым? Хотя… стоит начать с его принадлежности к мужскому полу.

Обошла гараж и сразу же увидела Джо Фокса, склонившегося под капотом лилового «Кадиллака». Тачка выглядела получше, чем в прошлый раз, когда ее видела, почти так, будто все-таки готова к поездке в Лас-Вегас. Он хорошо поработал.

Гадая, как бы привлечь его внимание, тихонько кашлянула. Джо вскинул голову, откинув капюшон, и с его рта вырвались парочку омерзительных ругательств.

— Прости-прости! — ахнула я.

Он раздраженно уставился на меня, потирая затылок.

— То есть, приветики! Как ты? Не считая ушибов. Извини за это. Эм… у меня кое-что есть для тебя от Долли, — и протянула конверт.

Джо без слов взял его, но не открыл: просто стоял и пялился на меня, пока в конце концов не отвернулся обратно к машине.

— Хотелось бы, чтобы ты не был болтушкой, — проворчала ему в спину, однако ответа так и не последовало. — Ладно, ну… пока. Наслаждайся поездкой.