Глава шестнадцатая

Строберри-Пойнт, май 2019

Фиона

«Бестолковый, неотесанный парень! Даже поблагодарить не мог!»

Я реально не выносила Джо Фокса.

Я собралась уходить прочь, но он быстро двинулся вперед, встав передо мной, чтобы не смогла пройти мимо. От него пахло машинным маслом и древесным дымом.

— Что ты имеешь в виду? — огрызнулся Джо, насупившись.

— Ты что, не понял? Наслаждайся поездкой! Все предельно просто. Надеюсь, твои супруга и ребенок — люди снисходительные, а то не думаю, что возьмешь их с собой. А может, и возьмешь? Пардон, не собиралась строить догадки. Ну вот, классной поездки.

Парень впервые улыбнулся мне: в янтарных глазах сверкнуло веселье.

— Она мне не супруга.

— Девушка. Какая разница.

— Эта женщина — моя мама, а ребенок — сводная сестра, Таня.

— А-а. Ну, тогда…

Младшая сестра. Долли была права — а может, этот факт был ей давно известен?

Я переминалась с ноги на ногу, понимая, что должна перед ним хотя бы извиниться.

— Извини, я решила, что…

Он больше не улыбался, а хмуро смотрел на меня.

— Решила, что я из тех, кто бросает семью ради путешествия с сумасшедшей старухой. Из тех мерзких индейцев, которые не остаются рядом, чтобы заботиться о собственных семьях.

Мои щеки вспыхнули от гнева.

— Нет, решила, что ты просто типичный мужик.

Мы стояли друга против друга, как два разъяренных быка, топчась и помечая территорию.

Наше противостояние было прервано появлением большого шумного пикапа, который с грохотом пронесся по грунтовой дороге и остановился перед домом. Раздались хлопанье двери грузовика и сердитый мужской голос:

— Он все еще здесь?

И тут послышался вкрадчивый голос матери Джо:

— Еще несколько недель, не больше.

— Хочу чертову мастерскую назад!

— Он почти закончил.

— Отлично. Значит скоро умотает. Таков уговор. Хочу, чтобы твой сын выметался из моего дома.

Не могла не взглянуть на Джо, на моем лице отразились шок и сочувствие. Лицо парня было суровым, эмоции на мгновение промелькнули в выразительных глазах и исчезли.

— Не терпится послушать твое мнение об отчиме, — усмехнулся. — У тебя ведь на все есть мнение.

— Ну и гад! — возмутилась я.

Джо изогнул уголок губ.

— Он или я?

— Вообще, говорила я о нем, но и ты можешь быть полнейшим гадом.

Он снова ухмыльнулся.

— Да, знаю. — Затем вновь посерьезнел. — Ты обязана поехать с нами. Долли рассчитывает на тебя.

— Погоди! Нет, не рассчитывает. Она знает, что я не могу просто бросить подработки и...

— Бери отпуск.

— Прости?

— Отпускные дни. Тебе, наверное, положено?

Я уставилась на него. Сначала он не обращал внимание, потом сказал, что я толстая, наконец заметил меня и накричал, а теперь планирует мой отпуск?

— Слушай, — насупился Джо, — Долли нужна женщина. Я не могу ведь покатить ее в женскую уборную. Не могу жить с ней в одном гостиничном номере и следить за тем, чтобы она не упала ночью. Для такого рода вещей ей нужна ты. Это ее последняя поездка, ты ведь знаешь, да? Женщина умирает. И как бы безумно это ни звучало, она хочет отправиться в Вегас. Всего две недели твоей жизни: четыре дня туда, четыре дня в Вегасе и обратная дорога.

Я качала головой все время, пока он говорил, в основном потому, что в словах имелся какой-то бредовый смысл, к тому же как-то не хотелось, чтобы меня убеждали.

— Если она так хочет в Вегас, почему бы не полететь? Будет намного проще для женщины ее возраста — с перемещением легче.

Джо пожал плечами.

— Она хочет на тачке поехать.

— Ей необходимы лекарства. Нужен уход.

— Долли не требуются все эти препараты, — прорычал он, приближаясь ко мне. — Ей нужны разговоры.

— А если отправится в путешествие и заболеет, то что тогда? Ты останешься, когда у нее закончатся деньги на травку? Я так не думаю.

На секунду в янтарных глазах мелькнула обида, а затем губы искривились в знакомой усмешке.

— Ну и фиг с тобой. На здоровье оставайся в адском доме престарелых, в месте, где смердит мочой и говном.

Он горько рассмеялся, уходя прочь.

Теперь Джо был нарочито жесток, и медленно разгорающийся гнев вспыхнул.

— Не смей уходить! — вскрикнула ему вслед. — Если тебя так заботит Долли, как говоришь, пообещай, что останешься рядом с ней! Пообещай, что позаботишься о ней!

Парень остановился, но по-прежнему не смотрел на меня. Я понизила голос, пытаясь сдержать свой пыл:

— Женщина больна, ты же в курсе, что больна.

Он повернулся ко мне лицом.

— Долли не больна, а просто стара.

— Ей назначены лекарства почти от всех заболеваний.

— Не так уж и много, чтобы она не была в состоянии отправиться в путешествие.

— Но ей нужно быть в Сидар, чтобы за ней присматривали. Это же совершенно очевидно!

Джо развернулся и взглядом впился в меня.

— Неверно, ты просто твердишь себе это, чтобы оправдать работу, чтобы почувствовать себя хорошо и похлопать по спине за то, что работаешь в дрянной тюрьме.

— Сидар вовсе не тюрьма! — расстроенно и потрясенно возразила я.

— Ты ведь уходишь ночью, а они остаются. Для них это тюрьма. Думаешь, кто-то из них хочет находиться там? Эта контора — долбанная комната ожидания смерти. Господи, я проработал там всего год, а мне уже хочется прикончить себя!

— Я не сиделка, а косметолог! Ничего не смыслю в предоставлении персонального ухода! И ты хоть видел, сколько лекарств женщина принимает? Я некомпетентна во всем этом. Ответ: нет! Ни при каких условиях! Попроси Трейси, попроси Келли, да кого угодно, кто действительно в этом спец!

Слова сорвались с губ прежде, чем успела их осмыслить, и я увидела, как что-то изменилось в выражении его лица. Последующий ответ был краток:

— Ты ей нравишься.

Я снова покачала головой.

— Мне нужно идти на работу.

— Ах, точно, в закусочную, — произнес Джо с выраженной пренебрежительностью.

— Точно! — прошипела. — На оплачиваемую работу.

— Не опоздай, — только и сказал он, и даже эти два слова прозвучали как фирменная издевка.

Я чересчур быстро вела машину в город, поэтому пришлось убедить себя быть менее расторопной, хотя все равно я хмурилась так сильно, что на лице оставались заметный морщины.

Андреа проводила меня злобным взглядом, хотя я не понимала по какой причине, ведь пришла на целую минуту раньше. Я взяла из шкафчика чистый фартук и отправилась работать.

Вечерняя смена только начинала заполняться людьми после рабочего дня, и я была рада увидеть полюбившегося гробовщика, сидящего на обычном месте. Джошуа Аллен мило улыбался. Он был удивительно жизнерадостным для человека, у которого мертвых клиентов больше, чем живых. Для тех людей, кто погряз в горе, мужчина являлся опорой, с любезностью и достоинством проводя их через непосильный процесс оформления документов и выбора гроба. Он был просто душкой. Я удивлялась, почему его не ухватила какая-нибудь женщина, но он был убежденным холостяком пятидесяти девяти лет.

— Все дело в запахе, — как-то раз поведал Джошуа. — Львиная доля женщин его не переносят. Он въедается в кожу, видишь ли. Я перепробовал все мыла и гели для душа. По крайней мере, им не придется бальзамировать мой труп, когда настанет время, ведь я уже на полпути к цели.

С тех пор как мужчина мне это сказал, я обязательно находила время, чтобы прийти домой, закинуть всю одежду и белье в стирку, потом принять душ и дважды вымыть волосы. Даже кроксы стала носить и оставлять их после работы возле трейлера. Одну пару погрызло какое-то мелкое животное, но такова цена, которую стоило заплатить, чтобы не пахнуть, как забальзамированный труп.

Помимо доброты, Джошуа рекомендовал меня на должность в Сидар-Корте.

Как обычно, между ним и следующими клиентами стоял невидимый барьер из пустых стульев. Мне стало грустно: Джошуа ведь был таким милым человеком. Он даже снял черный галстук, чтобы не расстраивать других посетителей, однако сильный запах формальдегида было не скрыть.

— Здравствуйте, Джошуа! Как поживаете?

— В полном порядке, Фиона, а ты как?

— Хорошо! Что будете заказывать сегодня: как обычно, или попробуете специальное блюдо?

Мужчина подмигнул мне: большие и совиные глаза скрывались за очками как у Джона Леннона, которые были в моде тридцать лет назад.

— Думаешь, стоит заказывать специальное блюдо?

Я и не ожидала, что он даже рассмотрит эту идею — каждый будний день вечером Джошуа заказывал меню завтраков: яичницу, картофельные оладья, тосты, пирожки из сосисок и бекон.

— Ну, — неуверенно начала, опуская блокнот, — думаю, понравятся ребрышки с глазированной морковкой.

Мужчина задумчиво кивнул, затем робко улыбнулся.

— Наверно, стоит попробовать.

Марта, наша кухарка, как раз собиралась разбить два яйца на сковородку, когда я сообщила ей, что Джошуа будет есть ребрышки.

— Но он всегда ест два яйца, картофельные оладья, тосты, пирожки из сосисок и три кусочка бекона.

— Не сегодня, — заявила я, вскинув бровь. — Полагаю, разнообразия хочет.

Вечер выдался насыщенным, но удалось мельком увидеть, как Джошуа уверенно ужинает. И только когда я подошла к нему, чтобы убрать тарелку, то поняла причину внезапного изменения выбора.

— Ну как, понравилось? — поинтересовалась я.

— Вкуснятина, — ответил Джошуа, одергивая воротник рубашки. — Я тут подумал, Фиона, может, выпьешь со мной чашечку кофе?

Я уставилась на него в недоумении. Он раньше не предлагал ничего подобного — видимо, это действительно была ночь первых разов Джошуа. Я улыбнулась и помотала головой.

— Очень мило с Вашей стороны, однако Андреа не разрешает обслуживающему персоналу сидеть с посетителями.

Его уши покраснели.

— Э-э, понятно. Тогда лучше поторопиться. Куда бы ты пошла, если бы хотела выпить кофе?

— То есть на свидание?

Слова вырвались из уст, чем успела сдержаться. Джошуа приглашал меня на свидание? Вот это да. Он мне нравился, но не в этом смысле, к тому же был старше моего отца.

Он радостно кивнул.

— Да, свидание. — Его взгляд устремился на стол, а щеки и шея покраснели подстать ушам. — Я… познакомился кое с кем.