Нервничая и волнуясь, я подписала документ, запечатавший уста в течение следующих сорока лет.

Мужчина кивнул и откинулся назад.

— Мы с Вами свяжемся. Свободны.

Как только наконец разрешили вернуться в казарму, остальные обучающиеся уже ушли. Я осталась одна в прохладной гулкой комнате, за исключением двух конвертов, что лежали на моей кровати.

В одном была записка от Барбары:

«Не могу сообщить, куда я отправляюсь, Вудс, но пиши мне на мамин адрес».

Там был указан адрес в Кройдоне, всего в сорока милях от моего собственного дома в Годалминге. Я надеялась, что с Барбарой мы еще встретимся.

Во втором конверте был приказ явиться на Станцию ИКС.

Изучая инструкции, заметила, что придется сесть на поезд с пересадкой в Крю и снова в Милтон-Кейнс. Как странно. Не могла припомнить в Бакингемшире никаких аэродромов или военных баз, кроме базы снабжения и большого дома, использовавшийся в качестве госпиталя во время Великой войны. Но опять же после Блица многие министерские департаменты переехали загород. Куда бы меня ни отправили, это станет приключением.

Меня расстраивало то, что не было позволено говорить родителям, куда я направляюсь, однако то время было военным, и мы все привыкли хранить тайны. Впрочем, они могли писать мне посредством абонентского ящика в Форин-офисе, и письма будут переданы. Я была озадачена причиной отправки писем через Форин-Офис, а не через Почтовую службу британских войск — меня ведь не отправляли за границу. Или отправляли?

Я села на первый поезд и наблюдала, как Уилмслоу исчезает вдали. Предписание на служебный проезд подразумевало, что билет оплачивать не нужно, но все три воинских эшелона, на которых пришлось ехать, были переполнены солдатами, которых перевозили туда-сюда. При первой же возможности пришлось покинуть единственный вагон со свободным местом после того, как я заметила призывника, трогавшего себя через карманы брюк цвета хаки и пристально глядевшего на меня.

У Барбары бы нашлось что сказать; до конца поездки я сидела на чемодане в проходе.