Тонкую кожу век покойного было пугающе легко повредить. У теней для век имелась тенденция скатываться, точно шторы плиссе, а тушь для ресниц категорически была под запретом, так как при бальзамировании ресницы могли попасть в глаза — эта часть вызывала мурашки, и я на всякий случай держала под рукой наборы накладных ресниц, выглядящих естественно. На курсах я узнала, что некоторые похоронные бюро заклеивают глаза, но в похоронном бюро Строберри-Филдс использовали повязку для глаз, чтобы держать веко закрытым. Макияж поверх этого выглядел просто странно.

Вздохнув, решила обойтись без теней для век, используя немного румян и сосредотачиваясь на блеске для губ Иды. Сначала нужно было нанести специальный воск для губ, чтобы придать блеск, затем я согрела розовый тюбик в руках и кисточкой нанесла на губы женщины.

В последнюю очередь я завила и уложила короткие тонкие волосы, стараясь сделать их как можно более похожими на прическу, как на фотографии.

— Готово, Ида, — произнесла в конце концов, смахивая простыню, прикрывавшую ее одежду. — Вы выглядите такой же хорошенькой, как и на фотографии.

Я должна была признать, что проделала хорошую работу. Ида выглядела будто бы спала, кожа была окрашена и обработана так, чтобы она выглядела как можно естественнее. Казалось, Ида может проснуться в любую секунду, но, конечно, этого не произойдет.

Я собрала косметику, после чего открыла дверь комнаты для бальзамирования, еще раз оглядываясь через плечо на неестественную неподвижность тела Иды.

— Да благословит Господь Вашу душу, — прошептала я.

ВТОРОЕ ПИСЬМО

Мой драгоценнейший,

Тебе хотелось знать о Гарри. Писать об этом трудно, однако выполню просьбу. Во-первых, ты должен знать, что он хороший человек — в ту пору и ныне. Он не заслужил ничегошеньки из произошедшего с ним. В то время я пыталась возложить на него вину, совсем немного, однако понимаю — это бесчестно. Я так поступила, поскольку желала этого. В этом и истина, не правда ли? Знала, все было неправильным и все равно совершила этот поступок. И не взирая ни на что, не в состоянии заставить себя почувствовать угрызения совести. А ты?