В конце концов, Джо появился, на этот раз чуть дальше, лицом к отдаленным холмам.

Мы молча наблюдали, прислушиваясь к едва слышным распевам, бессловесным и древним. Уединение, погруженность, лицо, поднятое к тусклому солнцу, — я не могла перестать смотреть, не хотела, чтобы это миг прекращался, а как только все подошло к концу, трудно было осознать, что меня растрогало.

На этот раз Джо обернулся в нашу сторону, подняв руку, и Долли помахала в ответ.

Я изумленно уставилась на женщину, но она просто улыбнулась.

— Мы друзья.

После этого Долли неизменно записывала меня каждую неделю на встречу, которая заканчивалась в полдень. К четвертой недели мы работали над покраской волос в синий, зеленый (неудачно) и ярко-красный. Наши хиханьки да хаханьки стихали, как только появлялся Джо Фокс.

Разделяя эти драгоценные мгновения с Долли, наш звездный час, чувствовалось превратно; молчаливые наблюдатели древней чужой традиции современного парня в рваных ливайсах. Иногда казалось, что мы были вуайеристами, однако в нашем наблюдении не было ничего постыдного или непристойного; оно вызывало глубокие эмоции, которые я не могла объяснить.

К тому времени Долли выведала факт того, что я также работаю в похоронном бюро. Я не должна была рассказывать об этому никому из постояльцев Сидар-Корт, на случай если они расстроятся, но Долли, напротив, заинтересовалась этим фактом.

— Душенька, когда наступит время, хочу, чтобы ты сделала из меня куколку. Проводи меня в следующее великое приключение в самом лучшем виде. Думаю, что розовые пряди будут очень кстати. С губами и ногтями в тон. И ты должна свозить меня за покупками: понадобится новенькое платье.

Меня огорчило, что Долли рассуждает о подобном, но при ее возрасте в девяноста семь лет, мы обе осознавали, что время на исходе. Тем не менее, она была так полна жизни. При мысли о том, что именно мне придется заботиться о ней во время последнего пути женщины, меня подташнивало. Прежде не приходилось красить кого-то знакомого.

Я не была уверена, разрешено ли забирать Долли из здания, чтобы пройтись по магазинам одежды, но Долли просто потребовала, поэтому трудно было отказать.

Были и другие клиенты, и мой доход чаще достигал уровня, позволяющего начать откладывать чуточку денег каждую неделю. Автомеханику удавалось поддерживать Берту в рабочем состоянии, и мужчина предположил, что машина прослужит еще год, может, два.

В те будни, будучи менее занятой, я ловила себя на том, что предаюсь мечтаниям, наблюдая издалека за Джо Фоксом, усиленно трудящегося в безмолвии; хотелось, чтобы парень снова повернулся, так чтобы могла разглядеть его лицо, хотя я уже в состоянии распознать его в толпе одним взглядом.

Он мужественно трудился при любой температуре; его не беспокоили ни проливной дождь, ни бушующие ветра; с наступлением теплой погоды, я все чаще видела его раздетого по пояс; солнце сверкало на длинных, худых мышцах; пот блестел на бронзовой коже, иссиня-черные волосы убраны от глаз красной банданой.

Временами Джо стоял, неподвижный подобно статуи, глядя в сторону лесистых холмов на горизонте, и становилось любопытно, о чем он думает. Затем он подносил к губам бутылку воды и откидывал голову назад. Я завороженно наблюдала за тем, как капли, сверкая на солнце, стекали по подбородку и по мускулистой груди. Временами он выливал содержимое бутылки на голову, стряхивая волосами.

— Наслаждаешься зрелищем, душка? — понимающе спросила Долли одним днем, вырывая меня из мечтаний.

— В это время года сады очень красивы, — церемонно отозвалась я, одарив ее ухмылкой.

Женщина ничего не ответила, лишь уставилась в окно на зеленые соцветия, распустившиеся на кустах.

— Ох, я решила, ты смотришь на Джо. Обозналась.

Долли все детали замечала пристальным прозрачным взглядом.

— Я не осуждаю тебя, дорогуша, — произнесла, ласково похлопав меня по руке. — Он очень симпатичный парень.

Я покачала головой и слегка улыбнулась.

— И не моего типажа.

Она разразилась хохотом.

— Ох, душка! Такой мужчина типаж каждой женщины.

— Долли! — воскликнула я, изображая недовольство, хотя Долли вряд ли сотворит что-то, чтобы ошарашить больше, чем во время наших первых двух встреч.

Я была не единственной, кто подсматривал за ним. Мы все, естественно, заметили его, вплоть до замужних сотрудниц, откровенно глазеющих на Джо, ибо, видит Бог, он являлся видением, даром для всех нас в преимущественно женском коллективе.

Не знаю, почему сиделками были в основном женщины — из моих родителей, лишь отец был любезным и добродушным.

Здесь работал Клайв, — единственный мужчина-сиделка, работавшим внутри элегантных белоснежных стен и нефритово-зеленой территории Сидар-Корт; помимо того, ещё был повар — Жеральдо, невысокий вспыльчивый мексиканец лет пятидесяти.

И, конечно, Джо Фокс.

Я старалась быть незаметной, хотя не знаю отчего так. Возможно, по той причине, что там работали парочку женщин, гораздо более привлекательных, чем я. Я была твердой семеркой; вероятно, восьмеркой, когда сбрасывала несколько килограммов.

Но Джо Фокс так и не заметил меня.