А ещё был его стиль. В настоящее время на улице было всего три градуса тепла, а он был одет в футболку с длинными рукавами, серые шорты для катания на коньках и кожаные шлепанцы. Он был взрослым мужчиной, который всё ещё ненавидел, когда его пальцы были прикрыты обувью. Он утверждал, что обувь вызывает у него клаустрофобию.

Раздражает, верно?

Или совершенно очаровывает... в зависимости от моего настроения.

Он подошёл прямо к тому месту, где я сидела, и сунул бутылку мне в руки.

— Принёс тебе ещё один, чтобы добавить к твоей коллекции.

Я посмотрела на этикетку. У меня он уже был. Я встала сегодня до дури рано, чтобы первым делом зайти в свой любимый винный магазин "дыра в стене", который был всего три на три метра. Древний владелец знал об алкоголе всё, что только можно было знать, и всегда получал лучшие партии. Он даже был готов продать его тебе, если ты ему понравишься.

Мы купили пару бутылок для бара, но я хотела одну только для себя. К тому же, мне нравилась охота. И я не возражала платить в розницу, когда знала, что поддерживаю достойное дело. Достойное дело — хороший, хорошо приготовленный виски.

Но Джона так гордился собой, и я не могла его подвести.

— Ты серьёзно?

Я залилась краской. Хотя бы по той причине, что теперь я могла бы сохранить одну бутылку и выпить другую, не испытывая угрызений совести.

— Где ты его нашёл?

Он приподнял брови, глядя на меня.

— У меня есть свои способы.

Я подавила желание обвить руками его шею и поцеловать в щёку. Это было бы совершенно платонически, но мы не были такими друзьями. Близкие друзья, да. Но друзья с чёткими границами, благодаря моим несносным братьям и их постоянным комментариям о моей личной жизни. И профессиональной жизни, если уж на то пошло. Они чувствовали себя совершенно комфортно, делясь своим мнением обо всём, начиная от моих предпочтений в стиле и заканчивая выбором свиданий. В то время как мой повседневный наряд, казалось, беспокоил их только тогда, когда я надевала что-то слишком модное на их вкус, а их неодобрение моего типа мужчин, казалось, было всеобъемлющим. Они терпели мою дружбу с Джоной. Я могла только представить, что сделал бы с ними спонтанный поцелуй в щёку. Или с Джоной. Они, вероятно, все упали бы замертво.

Очаровательная младшая сестра Элиза была в порядке только до тех пор, пока она была чем угодно, кроме женственности.

— Спасибо, — искренне сказала я ему. — Мне так не терпится попробовать его. Он получил самые лучшие отзывы.

— Ты имеешь в виду, что ДжоШмо дал ему хорошую рецензию?

Он не мог скрыть своего презрения к моему любимому местному авторитету в "Инстаграм". У ДжоШмо всегда был доступ к лучшему виски и пиву, если уж на то пошло, и у него был безупречный вкус. Я почти всегда соглашалась с ним до мельчайших деталей. Я привыкла полагаться на него во всем, что касается виски.

Я пожала плечами.

— Он сказал, что это лучшая партия, которую когда-либо производила компания "Coopers Craft".

Он издал горловой звук.

Я ткнула его локтем в бок.

— Ты, правда, лучший. Спасибо тебе.

Он потёр бок, но всё равно улыбнулся.

— Эй, я должен радовать своих клиентов.

— Подожди секунду, — запротестовал Чарли. — Почему я никогда не получаю ни одного из таких подарков для клиентов?

Джона обернулся и рассмеялся.

— Спасибо, что напомнил. Вообще-то у меня есть для тебя упаковка из шести банок. На днях мне очень повезло. Пиво и крепкие спиртные напитки были припрятаны не в том месте, по совершенно заниженной цене. Но кассиры с минимальной зарплатой в супермаркетах ничегошеньки не понимают, поэтому я сразу же всё сгрёб. Я привезу его к этим выходным.

— Он отказался от пива, — объявила Ада с другого конца бара. — Значит, он не хочет.

Я сдержала улыбку, пока Чарли пытался что-то сказать, когда Джона начал задавать вопросы. Это было одно из многих испытаний, с которыми Чарли столкнулся бы, учитывая его профессию, если бы он серьёзно относился к своей сахарной детоксикации. И если бы это было каким-то признаком его самообладания, то прошло бы совсем немного времени, прежде чем это стало бы благонамеренной, но быстро забытой прихотью. Как и многое другое, что Чарли пытался сделать.

Не то, чтобы я хотела, чтобы Чарли потерпел неудачу. Я просто не могла представить, чтобы кто-то хотел полностью отказаться от сахара. И уж тем более Чарли, брат, который буквально потакал каждому искушению и желанию. И если быть честными, очищение от сахара могло бы помочь ему сосредоточиться, но не превратило бы его внезапно в учёного ракетчика. Или даже компетентного бармена.

Уилл вышел на первый этаж прежде, чем Джона смог добиться от Чарли серьёзного ответа.

— Я не знал, что ты зайдёшь сегодня, — сказал мой старший брат, приветствуя своего лучшего друга.

Джона пожал плечами.

— Я знал, что ты сегодня проводишь инвентаризацию, поэтому подумал, что заскочу и посмотрю, не нужно ли тебе чего-нибудь, прежде чем размещу заказы на неделю.

Я подозрительно на него посмотрела. Обычно это делалось по электронной почте между нами двумя. Конечно, иногда он случайно заходил в бар, и мы всё обговаривали. И иногда он заходил со списком новых вещей, которые он хотел, чтобы мы попробовали. Но если это было просто пополнение запасов, я отправляла смс или электронное письмо.

— Я рад, что ты здесь, — сказал Уилл с улыбкой. — Я как раз собирался написать тебе.

Джона искоса взглянул в мою сторону.

— Лола, должно быть, вернулась в Чикаго. Я больше не получаю сообщений.

Улыбка Уилла дрогнула.

— Это неправда.

Последовала многозначительная пауза. Я воспользовалась возможностью, чтобы заполнить её.

— Она в Чикаго. Она задержалась после Рождества, чтобы помочь отцу с ещё одной их франшизой.

Джона щёлкнул пальцами.

— Я так и знал. Я вижу этого парня только тогда, когда Лолы нет в городе.

Его голос приобрёл интонации плаксивого малыша, но я сомневалась, что он заметил.

Бедный Джона. Они с Уиллом были почти неразлучны с детского сада. Я могла бы по пальцам одной руки пересчитать выходные, когда они хотя бы раз не тусовались с тех пор, ну... до Лолы. Когда я росла, Джона был главным элементом в нашем доме. Тогда мне казалось, что у меня было три брата вместо двух.

Я невольно вздрогнула. Я старалась никогда не думать о Джона, как о брате. Но для Уилла их дружба была ближе, чем даже это. Какая-то странная основа из схожих детских травм, личностей и интересов. Они были самыми давними и доверенными лицами друг друга. Они постоянно присутствовали в жизни друг друга. И до появления Лолы я была почти уверена, что они оба намеревались оставить всё так навсегда.

Не то, чтобы это было бы здоровое братство, поскольку они прожили свою одинокую жизнь несчастными и капризными. Они разменяли всего второй десяток долгих вечеров, когда пили дешевое пиво на крыльце и орали на разносчиков газет и соседей, выгуливающих собак, чтобы они убирались с их лужайки. Лола спасла Уилла от него самого. Она спасла его от нездоровых отношений с баром и умышленной изоляции. Они оба всё также были трудоголиками... но так или иначе, они были трудоголиками вместе. Так что всё было в порядке. И они оба были сладкими.

— Она много путешествует, — пробормотал Уилл, жалкое объяснение своей ужасной преданности своему лучшему другу. — Когда она здесь... мы просто... немного теряемся.

Я была так счастлива за своего брата. И мою новую подругу, Лолу. Я никогда не видела, чтобы кто-то делал Уилла таким счастливым, и у меня было подозрение, что то же самое относится и к Лоле. Он заслужил это счастье медового месяца. Такой... цельности в его душе у него никогда раньше не было. Но то, как он говорил о ней, то, как его щёки краснели от одновременного смущения и радости, то, как он тайком проверял свой телефон, как будто он не мог не убедиться, что она не писала ему смс за последние две минуты... у меня перехватывало дыхание.

Оно со свистом вырвалось из меня с острым ощущением потери и боли. Чёт возьми, я хотела того, что было у него. Больше, чем я осознавала до этого момента.

Девушка могла принять так много приложений для знакомств и случайных напитков, которые ни к чему не привели. Где были люди, которые брали всё под свой контроль? Кто сбивал женщин с ног, как в кино? Кто был готов сделать так, чтобы всё длилось достаточно долго, чтобы познакомиться с семьями друг друга и принять участие в жизни друг друга?

Дело было не только в том, что у меня, казалось, был свой типаж. Или что мне, по-видимому, наскучил этот тип до такой степени, что я захотела вообще отказаться от мужчин. Дело было в том, что меня никто не возбуждал. Никто из тех, кого я недавно встречала, не дарил мне бабочек. Как и не заставлял меня навязчиво проверять свой телефон на предмет пропущенных текстовых сообщений, как это было у Уилла с Лолой. Никто даже не дарил мне тепла.

И в этот момент я была готова довольствоваться лишь лёгким теплом.

Любым теплом.

Тепло было моей любимой частью знакомства с кем-то.

— Я понимаю, чувак. Я имею в виду, что не виню тебя, — сказал Джона Уиллу. — Но я рад за тебя.

Мои губы изогнулись в улыбке, и я не смогла сдержать смех, который вырвался из меня.

— Ты такой лжец, Джона Мейсон.

Он ударил меня со всей силой своего задумчивого взгляда, того, из-за которого его освободили от наказания на весь младший год, потому что учитель естествознания одновременно ненавидел и любил его. Тот самый тлеющий огонёк, который раньше был главной звездой в моих школьных фантазиях. Тот же самый тлеющий огонёк, который всё ещё мог убедить меня сделать всё, что он хотел. Мечтательный ублюдок.

— Ты пытаешься втянуть меня в неприятности, Лиза? — потребовал он.

— Послушай, — сказала я со вздохом, — мы все рады за голубков. Но мы также можем быть раздражены тем, что их глупое счастье подчёркивает, насколько одиноки остальные из нас.