Джона фыркнул.

— Только потому, что ты неравнодушна к как его там.

— К кому? — потребовал Чарли. — Почему это нормально, что у тебя есть навязчивая идея, а у меня нет?

— Потому что моя одержимость — Крис Пайн, — быстро ответила я. — И это нормально. Даже ожидаемо.

— Я тоже голосую за фильмы, — авторитетно заявил Уилл. Затем бросил на нас косой взгляд. — Не из-за Криса Пайна.

Последовала пауза молчания, прежде чем Джона бросил сдержанное:

— Это полностью из-за Криса Пайна.

Мы все рассмеялись, и был этот острый, сюрреалистический момент, когда я почувствовала, что перенеслась обратно в нашу юность. Мы снова были только вчетвером. Дурачились и подшучивали друг над другом, пока смотрели киномарафоны, играли в видеоигры и бок о бок переживали наше детство. И это было прекрасно.

В конце концов, именно этот момент заставил меня выбрать крайнюю левую сторону дивана, на достаточном расстоянии от Джоны. Мы с Джоной разберёмся между собой, но прямо сейчас речь шла не о нас двоих. Речь шла о нас четверых. И это было нормально.

В итоге мы заказали китайскую еду на свой вес и обсуждали все аспекты фильма. И друг с другом. И это был бальзам, в котором нуждалось моё разбитое сердце.