К тому времени, как он вернулся к моим губам, я задавалась вопросом, что бы я сделала, если бы он попытался остановиться сейчас. Хотела ли я когда-нибудь кого-то так сильно? Был ли я когда-нибудь так возбуждена?

Я встречалась с несколькими парнями между первым поцелуем Джоны и этим, но секс всегда был скорее обязанностью, чем отчаянной потребностью.

Сейчас. С Джоной. Это было так же важно, как мой следующий вдох.

И я стояла, совершенно голая, если не считать моего бюстгальтера. И всё же каким-то образом на нём всё ещё были джинсы.

Прежде чем я смогла что-либо с этим поделать, его пальцы перестали блуждать и нашли место, приземлившись между моих бёдер. И, Боже мой, было ли это когда-нибудь...

Я ахнула, когда он погрузил в меня один палец. Я откинула голову назад, и стон вырвался из моего горла. Он добавил второй палец, и моё дыхание стало поверхностным и прерывистым.

Он поддерживал меня, обхватив свободной рукой за спину, в то время как мои колени становились всё слабее и слабее. Он продолжал целовать мою шею, подбородок и ухо.

Это... У меня никогда не было... Боже мой...

Я могла бы просто так развалиться на части. Только его горячие пальцы делали свою восхитительную работу. Он такой грубый и сильный. Я такая нежная в его объятиях. Я могла бы разлететься на миллион кусочков, если бы ещё немного...

Он вынул пальцы, и как раз в тот момент, когда я собиралась пожаловаться на это, он одним быстрым движением поднял меня и усадил на кухонный стол. Стол был ледяной на голых бёдрах, но у меня была всего секунда, чтобы справиться с холодом, прежде чем Джона подтолкнул меня к краю и опустился на колени.

— Джона, — пискнула я, удивлённая его намерениями.

— Если ты думаешь, что я не думал о том, чтобы сделать это, по крайней мере, миллион раз…

Его кривая усмешка была поразительной в лунном свете. Его волосы были заправлены за уши. Его голубые, очень голубые глаза пронзали даже в темноте.

Я провела рукой по его щеке, запоминая этот момент. Как кто-то может быть таким красивым? Это невероятно?

Я перестала удивляться, как только его голова исчезла между моих бёдер. А потом это было не что иное, как стремительный бег к краю обрыва.

Я вцепилась в край стола, и столешница впилась в мои ладони. Мои ноги обвились вокруг его спины, отчаянно желая за что-нибудь ухватиться. А затем его язык и рот начали творить порочные, изысканные вещи с самой интимной частью меня.

— Чёрт, Элиза, — прорычал он в меня. — Ты такая чертовски совершенная.

Его рот продолжал двигаться, но не потому, что он говорил.

Покалывание передалось от работы, которую начали его пальцы. Сначала слегка. Достаточно для меня, чтобы умолять его о большем. А потом было ещё много всего. Больше его. Больше моего желания. Всё больше моего тела медленно распадалось, но набирало скорость.

Я распалась на части от его губ, устремившись свободное падение с края света, в то время как он сжимал мои бёдра, а мои пятки впивались в его лопатки. Я издавала звуки, которых никогда раньше не издавала. Я видела звёзды в далеких галактиках, в которых никогда раньше не бывала.

Джона не останавливался, пока не убедился, что я кончила. И когда он встал, на его лице были написаны мужская гордость и удовлетворение. Он встал между моих ног и прижал меня к своей груди. Одна рука баюкала мой затылок, а другая успокаивающе водила кругами по лопаткам.

— Чёрт возьми, Элиза. Следовало сделать это много лет назад.

Мои глаза были закрыты. Одинокая слеза скатилась по моей щеке. Я не была уверена, слеза была от облегчения, услышав, что он тоже хотел этого годами. Или из-за эпического оргазма, который только что сотряс моё тело. В любом случае, я не предприняла никаких усилий, чтобы смахнуть её.

— Много лет назад, да?

Я не смогла удержаться, чтобы не нагадить ему. У меня была тысяча вопросов, которые я хотела ему задать, но мой мозг был похож на пудинг.

— Ты такая красивая, — сказал он вместо того, чтобы ответить на мой вопрос. — Чертовски.

Мы оставались так до тех пор, пока моё тело не покрылось гусиной кожей, и я не начала дрожать. В конце концов, я всё ещё была голой.

— Ты замёрзла, — пробормотал он. — Я должен позволить тебе одеться.

— Давай вместо этого примем горячий душ, — предложила я, удивляясь собственной смелости.

Может быть, всё закончится так же, как в первый раз, когда мы прощупывали почву. Но если так, то сначала я собиралась повеселиться.

Он отстранился, глядя на меня сверху вниз. Его губы были блестящими, щетина покрывала его подбородок. Короче говоря, от него захватывало дух.

— Примем душ?

Я пожала плечами.

— Ты хорошо повеселился. Теперь моя очередь.

Его глаза потемнели. Я наблюдала, как его кадык подпрыгивает вверх-вниз.

— Я не хочу торопить тебя...

Я закатила глаза.

— Не будь идиотом.

Затем я спрыгнула со стола и взяла его за руку. Ведя его в свою ванную, я пожалела об одежде и косметике, которые, казалось, были повсюду разбросаны в ней.

Хотя я не думала, что он вообще заметил. Его глаза были устремлены на меня и только на меня. Голод в его взгляде заставил меня вздрогнуть по совершенно иной причине, чем холодный ночной воздух.

Мы остановились только для того, чтобы сбросить с него остальную одежду. До сих пор я довольно регулярно видела всю кожу, которую демонстрировал Джона. Мы всё лето плавали или катались на лодке, или я ходила поболеть за него на тренировке баскетбольной лиги, где он был без рубашки. И хотя он был великолепен без рубашки, и у него были великолепные икры, ничто не могло подготовить меня к виду всего его обнажённого тела.

Его узкие икры уступили место мускулистым бёдрам, покрытым тёмными волосами. Его тело в целом представляло собой сплошные линии и твёрдые мышцы. Его талия так красиво сужалась прямо под прессом, похожим на стиральную доску. И ещё была та его часть, которую я никогда даже близко не видела до сих пор. При виде его члена у меня пересохло во рту. Моё желание снова сжалось внутри меня.

Боже, он был таким совершенным. Так идеально подходит для меня. И всё, что я хотела сделать, это облизать его с головы до ног. Так вот что я решила сделать.

Мы ступили под горячую струю воды. А потом я вернула ему прежнюю благосклонность. Не из чувства долга, а из волнения, любопытства и веселья.

Я была вознаграждена тем, что Джона Мейсон потерпел неудачу полностью, бесповоротно, и всё из-за меня. После этого мы привели себя в порядок и оделись в самое необходимое. Я нашла запасную зубную щётку. А потом мы вместе забрались в постель.

На этот раз не было протянутой руки. Как только мы оказались под одеялом, он притянул меня к своей груди.

— Должен ли я предупредить тебя на этот раз, что планирую провести здесь ночь? — спросил он, его низкий голос был дразнящим и сладким.

Я рассмеялась.

— Я почти уверена, что уже получила сообщение.

— Знаешь, с той ночи всё изменилось.

Я подняла голову и встретилась с ним взглядом.

— Что изменилось?

— Сон, — его кривая улыбка заставила моё сердце агрессивно забиться в груди. — Возможно, это было или не было моей главной мотивацией, когда я пригласил тебя в "Галлигер".

— Чтобы ты мог переспать со мной?

И, как ни странно, я не думала, что он имел в виду это в библейском смысле. По крайней мере, не только в библейском смысле.

— Не пойми меня неправильно, это в тысячу раз лучше, чем диван. Но без тебя в моей квартире стало ещё более одиноко. Я просто не мог... больше оставаться вдали от тебя.
Я уставилась на него, отчаянно пытаясь понять, что он говорит. Он добавил:

— Разве так не лучше?

— Лучше, чем что?

— Чем всё остальное.

Не зная, как на это реагировать, я положила голову ему на грудь. Он крепче прижал меня к себе. Было ли это лучше, чем всё остальное?

Да. Абсолютно да.

Это было лучше, чем всё, что я могла придумать. Джона в моей постели, обнимавший меня руками и ногами. Его сердце обвилось вокруг моего. Он окутал меня всю, видимую и невидимую, ощущаемую и неощутимую.

Джона Мейсон сделал со мной что-то, чего я боялась... что-то нечто необратимое. Я планировала бороться с этим или, по крайней мере, сдерживать его, пока не смогу во всём разобраться... но сначала... сначала я собиралась закрыть глаза и уснуть.

— Спокойной ночи, Элиза, — пробормотал он, и его голос звучал так удовлетворённо, как я когда-либо от него слышала.

— Спокойной ночи, Джона.

И точно так же, как в "Галлигере", я думала, что мне понадобится вечность, чтобы заснуть. Я к тому что, как кто-то мог спать после всего этого? Но так же, как и в глэмпинге я закрыла глаза и почти сразу же задремала. Я была так довольна, как никогда в жизни.