Казалось, я не могла отдышаться, глядя на него. Большую часть времени он был просто Джоной, моим лучшим другом, кем-то, кого я знала всегда, кем-то, чьи черты были мне настолько знакомы, что я едва замечала, как они заставляли меня пялиться на них, глазеть и удивляться. Но были и другие времена, когда всё, что я могла видеть, это его поразительную красоту. Смелого, мужественного мужчину, в которого он вырос. Милые ямочки на щеках. Эти выразительные глаза. Идеально загорелая кожа, от которой у меня пересыхало во рту. В некоторые дни его привлекательность угрожала полностью перевернуть меня с ног на голову. Но иногда казалось, что он борется с той же самой битвой.

Это было выражение его глаз. То, от которого я чуть не сбежала в прошлое воскресенье. То, которое появлялось в самые неожиданные моменты и, казалось, поглощало меня целиком. Он уставился на меня так, словно пытался впитать в себя как можно больше моего, насколько это возможно для человека. Он смотрел так, словно я была загадкой, на разгадку которой он был готов потратить всю свою жизнь.

Он смотрел так же, как и той ночью. Как будто он собирался поцеловать меня.

Кто-то посигналил позади нас. Светофор загорелся зелёным, но никто из нас этого не заметил. Он оторвал свой пристальный взгляд от моих глаз и нажал на газ.

— Поедем и напьёмся, Инглиш.