Думаю, это рефлекс, когда мой взгляд устремляется туда, где за спиной Богдана стоит мой брат. Из двух зол, находящихся в комнате со мной, Тирнан — более безопасный вариант, и, думаю, именно поэтому я обращаюсь к нему за помощью. Это жалко, и если я выберусь отсюда, то найду время, чтобы испытать стыд за это.

— Я никуда с тобой не пойду, — выдавливаю я из себя.

Улыбка, которая может стать причиной ночных кошмаров, растягивает уголки его рта.

— Как я уже сказал, я предпочитаю женщин, в которых есть бой, — он наклоняется ближе, чтобы прошептать мне на ухо. — Думаю, мне просто нравится выбивать это из них. Ничто не заводит меня сильнее, чем когда они в конце концов умоляют спасти им жизнь.

Ужасающая улыбка исчезает и превращается в жидкую ярость, когда он отступает назад, и я с рычанием говорю:

— Пошел ты, — а затем плюю ему в лицо.

Рука, как тиски, обвивает мои волосы, он тянет меня за косу и кружит. Непробиваемый металл полки врезается в мою грудь и бедра, когда я ударяюсь о нее. Кости кричат от боли, и мне едва удается проглотить свой крик.

Вся длина передней части его тела вдавливается в мою спину, заставляя меня понять, какое воздействие я оказываю на его тело. Мое дыхание замирает в груди, и каждый мускул в моем теле становится мучительно жестким.

О Боже… страх, который я испытывала, когда Эмерик инсценировал мое похищение, меркнет по сравнению с тем, что сейчас обхватывает когтистой рукой мое сердце.

— Богдан. Это было не то… — предупреждение брата прозвучало как раз в тот момент, когда безумно громкий и высокочастотный звонок прорезал неспокойное пространство. Лампочки на потолке и над дверями вспыхивают с каждым гудком, бьющим по барабанным перепонкам.

Пожарная сигнализация. Кто-то включил пожарную сигнализацию.

Несмотря на то что руки Богдана все еще на мне, я успокаиваюсь, и в груди поднимается тяжесть. А потом я начинаю смеяться. Я смеюсь, потому что знаю, кто за этим стоит, и знаю, что это значит.

— Вы в жопе, — говорю я паре мужчин, стоящих у меня за спиной, в перерывах между хихиканьем. Русский держит меня за волосы, не давая повернуть голову. Чтобы убедиться, что они слышат меня, не обращая внимания на собственное беспокойство и оглушительный шум, я повышаю голос и повторяю: — Вы так невероятно трахнуты!

— Нам нужно двигаться, — кричит Тирнан своему новому спутнику. — Оставь ее пока здесь. Мы заберем ее позже. Как мы и говорили…

— Хватит болтать! — в тревоге кричит о своем требовании Богдан.

Эмерик идет за мной.