Кроу молниеносно схватил меня за руку, развернул, затем наклонился и, не отпуская моей руки, закинул меня себе на плечо, придерживая за бедра.
— Твою мать! Кроу, отпусти! — крикнула я.
Я подумала, что он причинит мне боль. Он никак не мог подняться по ступенькам и уложить меня на кровать, не впечатав меня в потолок. Потолок в коридоре был низким, кровать стояла в нише с более высоким потолком. Подняться туда можно было лишь через небольшой промежуток, основную часть которого занимала кровать. Даже я, прожив здесь пять лет, все равно минимум раз в месяц билась головой о потолок коридора.
Волноваться мне не следовало. Речь шла о Вэнсе Кроу.
Он поднялся со мной на плечах, согнувшись практически вдвое, даже не задев потолок. Опустив меня на кровать, Вэнс обошел сзади, схватил меня под подмышки и подтянул вверх. Лег на спину и прижал меня к себе.
Я была слишком шокирована, чтобы пошевелиться и ошеломленно посмотреть на него.
Боже, он был хорош.
— Вот теперь можно поговорить, — разрешил он, обняв меня за талию.
— Почему ты хочешь говорить здесь?
— Мне здесь нравится.
Я закатила глаза.
Как угодно.
Пора с этим заканчивать, чтобы я могла отправиться выбешивать плохих парней.
— Откуда ты знаешь код моей сигнализации?
Он не ответил, только улыбнулся.
— Кроу! Я хочу знать.
— Раз хочешь, я тебе покажу. Позже, не сегодня.
Я удивленно моргнула.
— Серьезно? — Я настолько жаждала узнать, что совершенно забыла, что сегодняшний вечер у нас был единственным, и завтра я попытаюсь найти способ навсегда вычеркнуть Вэнса Кроу из своей жизни.
— Хочешь знать, я тебе покажу, — повторил он.
— Ух, ты. Спасибо, — пробормотала я, все еще пребывая в забвении.
— Ник мне нравится, — начал он разговор.
Я ничего не могла с собой поделать и улыбнулась.
— Мне тоже.
— Как ты его называешь? — задал он, как мне показалось, странный вопрос.
— Ник, — ответила я.
— Нет, я не про имя. Он не твой отец, хотя и относится к тебе по-отцовски, так как ты его называешь?
Я уставилась на него.
— Откуда ты знаешь?
— Мы с ним разговаривали.
Я замерла.
— О чем?
— О том, что он тебя вырастил, что твоя семья погибла, дедушка умер, тетя тоже.
Я ахнула. Отчасти потому, что Ник, очевидно, поделился обо мне большим количеством информации, но в основном потому, что Ник никогда не говорил о тете Рэбе ни с кем, кроме меня.
— Он обсуждал с тобой тетю Рэбу?
— Ага.
Я не знала, что с этим делать, потому что чувствовала, что это что-то говорит о Вэнсе, так как Ник достаточно доверял ему при первой встрече, чтобы рассказать такое. Это чертовски меня напугало.
Я отмахнулась от своего волнения и пошла дальше.
— Что еще он тебе сказал? — спросила я, испытывая дискомфорт от осознания того, что он слишком много знает обо мне.
— Сказал, что за последние пять лет я первый, кто позвал тебя на свидание.
— О, боже, — прошептала я в ужасе.
Я убью Ника.
— И он сказал, что в четверг у тебя день рождения.
Я решила промолчать в надежде, что наш разговор продлится не долго. Через две минуты я готова была положить этому конец, отключиться и двигаться дальше, наполнив свои мысли чем-нибудь еще, чем угодно, только не Вэнсом.
Вэнс наблюдал за мной. Я молчала.
— Расскажи мне о Парке, — тихо потребовал он.
— Нет, — мгновенно среагировала я и оттолкнулась от него.
Разговор официально закончился.
Объятия Вэнса стали крепче. Он перевернул меня на спину, наполовину накрыв своим телом, и закинул ногу поперек моих бедер, прижимая к кровати.
Он посмотрел на меня.
— Ты уже в курсе, что мы тебя изучили, — сказал он.
— Да.
— Ты — занятая женщина.
Я смотрела на него и молчала.
— Даже до того, как это дерьмо произошло с Парком, твое имя значилось во многих полицейских протоколах. Ты работала в приюте для женщин, подвергшихся насилию, была вовлечена в несколько неприятных дел. Ты упоминаешься в досье многих детей, попавших в участок, когда с ними случалась беда, и ты приходила замолвить за них словечко. Ты выручала их и отправляла в «Королевский приют».
Я молчала.
— Парк был другим. — Вэнс произнес это, как факт, а не вопрос.
Я поджала губы и промолчала.
— Как и Роум и Снифф, не так ли?
Больше я не могла терпеть.
— Они — мои мальчики.
Он изучал мое лицо, и в его глазах что-то промелькнуло. Не что-то сексуальное, а что-то другое. Что-то очень похожее на беспокойство.
— Джулс, ты же знаешь, что должна держать дистанцию. Иначе это тебя уничтожит.
— Я умею держать дистанцию.
— Да ну? Это как когда ты по ночам рискуешь своей задницей, заставляя наркоторговцев платить за то, что они сделали с Паком?
Я отвела глаза в сторону.
— Эм… — промычала я.
— Или когда носишься по всему городу в поисках двух сбежавших подростков, будто они твоя родная плоть и кровь?
Я снова посмотрела на него, но промолчала.
— Это дерьмо с Роумом сегодня в «Фортнуме»… Господи, Джулс, ты не его сестра, ты его социальный работник.
— Я знаю.
— Мне так не показалось.
— Не указывай мне, как выполнять мою работу, — огрызнулась я.
— Я пытаюсь тебя вразумить.
— Ты не знаешь этих мальчиков.
— Знаю. Я вырос с такими же детьми.
Это заставило меня замолчать, потому что этим вечером я узнала об этом. Я не позволяла своему разуму идти в том направлении, потому что мысль о том, что некто столь великолепный, как Вэнс Кроу, живет на улице, была мне ненавистна, но теперь, когда он выразился четко и ясно, мой разум отправиться туда.
Дискомфорт исчез, и я просто старалась сдержаться и не прикоснуться к нему.
— Мне жаль, — прошептала я.
Он покачал головой, и в его глазах промелькнули стальные искры.
— Джулс, слушай меня внимательно. Я не еще один из твоих детей. Я выжил. Было дерьмово, и я почти потерпел поражение, но все же оказался на другой стороне. То, через что я прошел, сделало меня тем, кто я есть. И если ты будешь выполнять только свою работу, эти мальчики тоже окажутся на другой стороне.
— Я люблю их, — прошептала я, не спрашивайте меня, почему.
Он некоторое время смотрел на меня, а затем его взгляд снова изменился. Не на обеспокоенный или сексуальный, а на тот, каким он наградил меня сегодня в «Фортнуме».
Он проник в самые глубины, о существовании которых я уже и забыла.
— Они — хорошие дети. Они заставляют меня смеяться, — продолжила я, не в силах сдержаться. — Они умные и сообразительные, а не какая-то уличная шпана. И они никогда не знали любви, Вэнс, в их жизни, вообще, не было никакой любви. Только жестокое обращение. Они сбежали из дома не из-за подросткового бунта, непонимания в семье или разногласий. Они ушли из-за желания выжить, иначе сошли бы с ума или получили травму. Единственные люди в их жизни, которым они могут доверять и когда-либо могли доверять, — это друг другу… и мне. Теперь Парка больше нет, нас осталось только трое. Парк был их лидером. Он был лучшим из них, сохраняя их в безопасности и чистоте, даже когда сам искал освобождения. Без него я не знаю, смогу ли их спасти.
Во время моей речи Вэнс наблюдал за мной, но при последних словах прервал меня:
— Они должны спастись сами.
— Они — дети! — запротестовала я.
— Они уже знают достаточно, чтобы понимать: их жизнь в их руках.
— Они — дети, Вэнс.
— Джулс.
— Нет, — я покачала головой. — Нет. Они — особенные, и я до конца своей жизни буду делать все от меня зависящее, чтобы они это чувствовали.
— Джулс.
— Нет! — крикнула я.
Глядя на меня, Вэнс понял, что я настроена решительно.
— Мне ведь тебя не переубедить, да? — спросил он.
Я помотала головой.
— Тогда прекращай свои ночные вылазки, чтобы быть рядом с ними и позаботиться о них.
Я снова погрузилась в молчание.
Вэнс все смотрел на меня.
Потом он пробормотал:
— Дерьмо.
Понимая, что он сдается, я не выдержала и ухмыльнулась.
Он заметил ухмылку, и его глаза сверкнули.
Моя ухмылка сникла.
— Ты выходишь, я — твоя тень, — заявил он. — Кто-то должен тебя охранять.
«Эм … нет», — подумала я.
— Нет, — озвучила я свои мысли.
— Да.
— Нет! — перешла я на крик. — Я знаю, что делаю.
— Ты понятия не имеешь.
Я нахмурилась.
— Оставь меня в покое, Вэнс. Я знаю, что делаю. Я знаю, что ты и все парни считают меня идиоткой, но это не так. Я знаю, что делаю.
Он упал на бок, потянув меня за собой, так что мы оказались лицом к лицу.
— Я сохраняю тебе жизнь, — сказал он.
— Вэнс…
— Ты останешься в живых. По крайней мере, пока у нас не будет второго свидания.
Я закатила глаза.
Настала моя очередь сдаться.
Настала его очередь ухмыляться.
Ладно, тогда я кое-что от этого выгадаю.
— Мне нужна услуга, — выпалила я.
Его ухмылка стала шире, превратившись на этот раз в сексуальную.
— Да?
— Ты получишь второе свидание, если завтра придешь в приют и поговоришь с Роумом.
Ухмылка исчезла.
— Я не возьму его к себе.
Я покачала головой.
— Нет. Я не хочу, чтобы ты его учил. Я просто хочу, чтобы ты подошел к нему в присутствии других детей и поговорил, будто вы знакомы, будто ты его уважаешь. Роума и Сниффа. Все дети знают о тебе и уважают. Если ты покажешь, что Роум под твоим крылом, это улучшит его репутацию. Это будет что-то значить для других детей. Придаст им уверенности.
В этом поступке заключалось бы нечто большее. Он дал бы Роуму лишь малую толику того, что он хотел. И он впервые в своей жизни, почувствовал бы вкус желания.
Для Вэнса разговор с ребенком занял бы тридцать минут.
Для Роума это могло изменить всю его жизнь.
Вэнс не ответил. Просто смотрел на меня.
Я слегка подалась к нему, не близко, а затем прошептала тихо, еле слышно:
— Пожалуйста.
Взгляд Вэнса снова изменился. Стал нежным и сексуальным, и у меня перехватило дыхание.
— Хорошо.
Я не осознавала, что настолько напряжена, но услышав его согласие, расслабилась. Руки вокруг меня сжались, скользнув вверх по моей спине и притягивая к Вэнсу.
— При одном условии, — сказал он.
Вот, дерьмо.
— Каком?
— Второе свидание состоится завтра вечером. Ты будешь здесь и не продинамишь меня.
— Хорошо, — сразу же согласилась я.
— Это не условие.
Бл*ть.