Выражение лица Роума изменилось: замешательство боролось с надеждой.

Мое выражение, вероятно, тоже изменилось, главным образом потому, что Вэнс только что предложил взять Роума под свое крыло. Мне было трудно не повернуться к нему и не покрыть поцелуями каждый миллиметр его прекрасного лица.

— Вы все еще вместе? — спросил Роум.

— Да, — подтвердил Вэнс.

— Эй! Это классно! — воскликнул Снифф.

— Ты ее не бросал? — не унимался Роум.

Вэнс не удосужился ответить.

Роум посмотрел на меня.

— Почему ты нихрена не сказала? — спросил он, или, скорее, обвинил , и я видела, что он чувствует себя дураком.

— Прости, Роум. Не знала, что мне нужно сообщать тебе о всех деталях моей личной жизни. Добавлю твое имя в список своих подружек и приглашу на следующую встречу, — сказала я с сарказмом, но, надеюсь, и с любовью. — И, ради всего святого, перестань говорить «нихрена»!

Замешательство исчезло из глаз Роума, оставив только надежду.

Он направил их на Вэнса.

— Я научусь контролю, — пообещал он.

— Чертовски на это надеюсь, — ответил Вэнс.

— Такого больше не повторится.

Вэнс кивнул.

Потрескивающие, раскаленные добела искры потухли.

Кризис предотвращен.

Слава Богу.

— Идите, назначьте встречу с репетитором, — приказала я.

— Значит, я буду вашим гробоносцем? — вставил Снифф.

Я возвела глаза к небесам.

Господи.

— Кольценосцем , тупица. Сколько раз мне… — начал Роум.

— К репетитору! Немедленно! — рявкнула я голосом Лоу.

Снифф ухмыльнулся мне.

Роум не ухмылялся, но его глаза сияли.

— Увидимся? — спросил он Вэнса.

Вэнс снова кивнул.

Они умчались прочь.

Я повернулась к Вэнсу.

Он больше не выглядел готовым совершить убийство. Он смотрел на входную дверь приюта, за которой исчезли Роум и Снифф, и выглядел так, будто о чем-то размышлял.

— Ты в порядке? — спросила я.

Его взгляд обратился ко мне.

— Этот мальчик отдал бы за тебя свою жизнь.

Я моргнула.

Потом поняла, что он прав. Не многие осмелились бы так разговаривать с Вэнсом, особенно когда он обещал физическую расправу.

Я почувствовала, как бархатный кокон снова окутывает меня, и мысленно прильнула к нему.

Я взглянула на пустые руки Вэнса.

— Думала, ты привезешь обед.

— Оставил его в «Эксплорере». Увидел тебя с Роумом и Сниффом, и у меня сложилось плохое представление о языке ваших тел.

Он пришел мне на помощь.

— Мне прямо сейчас хочется тебя поцеловать, — выпалила я.

О, боже.

Почему я так сказала?

Прежде чем я успела взять себя в руки или принять позу крутой мамы-джаммы, черты лица Вэнса смягчились и стали сексуальными, его руки обвились вокруг меня, притягивая к нему.

— Перестань, — запротестовала я. — Мы стоим прямо перед входом, у всех на виду. Этим утром я уже публично продемонстрировала привязанность к Мэй. Я не могу нанести еще один прямой удар по своему уличному авторитету.

Вэнс опустил голову, полностью игнорируя меня.

— Твоему уличному авторитету? — спросил он, вновь шелковистым, на этот раз в хорошем смысле, голосом. Его глаза искрились весельем.

— Ага.

— К черту твой уличный авторитет, — пробормотал Вэнс мне в губы и поцеловал.

Не легким касанием, а полноценным поцелуем с обилием языка. У меня не было другого выбора, кроме как обнять его за шею, он наклонился, опрокидывая меня назад, и превращая нас в подростков.

Потребовалось некоторое время, чтобы свист и улюлюканье проникло за невидимые стены нашей крепости. Примерно в то время, когда кто-то из мальчишек крикнул: «Давай, чувак!», я отстранилась.

Мы с Вэнсом обернулись и увидели у дверей приюта как минимум дюжину (а может, и больше) детей. Улыбка Мэй сияла от уха до уха. Еще больше детей, а также Стю и Энди, смотрели в окна.

Нас осыпали еще большим количеством свиста, улюлюканья, непристойных подбадривающих окриков и бурных аплодисментов.

— Проклятье, — прошептала я в шею Вэнса, пытаясь вырваться из его объятий, но они сжались еще крепче.

— Думаю, так и должно быть, — сказал он мне, и я посмотрела ему в глаза.

— Что?

— Не придется ждать, что кто-нибудь еще подумает, что я тебя бросил.

Ой.

Хорошо.

Наверное, он прав.

Я расслабилась в его объятиях и улыбнулась ему, послав к черту уличный авторитет.

Вэнс улыбнулся в ответ.