— Что ищешь? — спросила я.

— Что угодно.

Я просто стояла и наблюдала.

Луч фонарика часто скользил по стенам, и я увидела на одной доску с кармашками. В них были засунуты визитки, квитанции, записки, письма и фотографии. Фотографии представляли собой разные снимки одних и тех же четырех человек: женщины, мужчины и двух мальчиков.

— У них есть дети, — прошипела я Люку.

Люк не ответил, он продолжал искать.

Мне стало неуютнее. Я хотела притвориться, что это не важно, но это шло вразрез с моими принципами. Так сильно вразрез, что было невыносимо.

— Люк.

Он выпрямился и повернулся ко мне.

— Это не наша проблема.

— Но…

— Детка, — прозвучало предупреждение. Я испытывала его терпение.

Захлопнув рот, я скрестила руки на груди.

Решила, что ванна с пеной — неплохой выбор. На самом деле, когда мы здесь закончим, я попрошу Люка отвезти меня домой. Затем я положу в сумку с вещами масло для ванн и приму ее в хижине, после чего уютно устроюсь возле Вэнса.

К черту это дерьмо.

Так я лишилась бы своего неофициального места в команде.

Ну и ладно.

Люк потерял интерес к кабинету и поднялся наверх. Передвигался он почти так же бесшумно, как и Вэнс.

Я последовала за ним, изо всех сил стараясь не топнуть ногой и не устроить истерику, хотя считала, что ситуация того требует.

Мы вошли в спальню, и Люк стал рыться в комодах, аптечке в ванной, тумбочках. Затем лег на бок на пол и посветил фонариком под кроватью. Он перевернулся на живот и за чем-то потянулся.

— Бл*ть, — пробормотал он.

— Что? — спросила я, все в той же позе со скрещенными на груди руками, выставив одно бедро вперед. Моя поза кричала о вызове, но должна признать, я испытывала любопытство.

Люк достал коробку уже открытую под кроватью. Он поднялся на ноги с зажатым в зубах фонариком и, держа открытую коробку одной рукой, другой стал в ней рыться.

Я прошла вперед и заглянула внутрь, а затем с открытым ртом уставилась на содержимое.

Это была маленькая аптечка. Но там лежали не только таблетки (много таблеток), а еще и пузырьки с белым порошком, три штуки, — два очень полных, один полупустой, — зеркальце, лезвие бритвы и свернутая купюра.

— Сука наркоманит, — сказал Люк, вынув фонарик изо рта.

— Может, это его, — предположила я.

— Он платит нам за обыск в своем доме. Думаешь, он раскидал бы повсюду свою дурь?

Проклятье.

Это логично.

— Может, он сам это подбросил, — предположила я снова.

— Сомнительно. Если это не ее, ему будет сложно доказать обратное, если она будет с ним бороться в суде. Учитывая, что поставлено на карту, она это сделает. Достаточно легко узнать, хватит ли ей ума не выдать себя.

И снова… проклятье!

Я посмотрела на него.

Люк проигнорировал мой взгляд, опустился на пол и поставил коробку на место.

— Разве тебе не нужно это сфотографировать или что-то еще? — спросила я, когда он поднялся на ноги и снова вернулся к обыску.

— Достаточно звонка мужу. Сообщу, где искать. Он приходит домой, знает, где все найти, устраивает сцену. Просит развода. У него есть компромат, чтобы прижать ее к ногтю. Она понятия не имеет, что у него на стороне женщина. Она отступает, потому что в полной заднице.

Его сценарий оставил у меня неприятное послевкусие. Речь шла не о двух, а о четырех людях.

Бл*ть.

После находки поиски Люка усилились. В итоге, он нашел еще два спрятанных флакона с кокаином, оба почти пустые, и еще один набор с зеркалом, лезвием и купюрой. Еще он нашел так много баночек с таблетками, спрятанных практически повсюду, что было уже не до смеха. Наконец, он обнаружил конверт, приклеенный скотчем к задней стенке буфета в столовой. В нем лежала стопка квитанций из ломбардов. Любящая закинуться таблетками и коксом мамаша закладывала драгоценности, столовое серебро, уотерфордский хрусталь и множество других предметов домашнего обихода, чтобы спонсировать свою привычку.

Люк сдернул перчатки, и я поняла, что мы закончили. Мы ушли тем же путем, как и пришли, сели в машину, и Люк сделал звонок. Я сидела и не знала, что думать.

У этих двух мальчиков был отец-изменщик, который хотел нагреть свою жену, и мать-наркоманка, которая, судя по всему, либо регулярно была под кайфом, либо принимала серьезные успокоительные.

После того, как Люк закончил описывать, где можно найти большую часть улик, он сказал: «Отбой», завел «Эксплорер» и отъехал от обочины.

— Это дерьмово, — сказала я ему, сердито глядя в окно.

Люк не ответил.

— Люди — гады, — продолжила я.

Люк молчал.

Я скрестила руки на груди.

— Мы собираемся сегодня проломить кому-нибудь голову или как? — потребовала я.

Люк усмехнулся.

— Не беспокойся, все будет, — сказал он.

Ну, ладно.

Голову мы не проломили.

Или, лучше сказать, я не проломила.

Случилось кое-что другое, что потрясло мой мир. Не хуже, чем засевшие в сознании мысли об ужасном будущем двух маленьких мальчиков, которых я не знала и никогда не встречу, но это потрясение стало частью моего мира.

Мы поехали в незнакомый мне бар недалеко от Эванс, в который я, вероятно, никогда больше не вернусь.

На парковке Люк повернулся ко мне.

— Парень, с которым мы встретимся, не обрадуется моему визиту.

— Почему?

— Он ожидает Бобби или Мэтта. Самое большее, Айка.

— Что это значит?

— Он считает себя вне поля нашего зрения и не воспринимает нас всерьез. При моем появлении он поймет, что мы настроены серьезно. У тебя пистолет с собой?

Я держала его под сиденьем, поэтому наклонилась за ним, но Люк меня остановил, удержав за плечо.

— Не бери его туда. Иначе угрозу будешь представлять ты, а не я.

Все это казалось довольно сложным. На языке у меня вертелись вопросы, но я просто кивнула.

Люк вошел в бар в своей обычной манере: язык тела ясно сообщал, что он уверен, кто он, что делает и куда идет. Я следовала за ним, вероятно, не выглядя такой крутой и уверенной, как Люк, потому что ничего не понимала.

Тем не менее, при нашем появлении головы присутствующих повернулись к нам, и во многих взглядах отразилась настороженность.

Люк подошел к кабинке. Там сидел мужчина, напомнивший мне Сэла Кордову. Дамский угодник, по крайней мере, таковым он себя считал. Белый, с темно-русыми волосами, разодетый в пух и прах.

Когда его взгляд упал на Люка, на его лице отобразилось удивление и, возможно, намек на страх, а затем все исчезло. Он посмотрел на меня, но только мгновение, после чего его глаза снова вернулись к Люку.

— Старк, — сказал он, когда Люк подошел к столу. — Не ожидал, что ты на побегушках у Маркуса. Что? Тебя понизили в должности?

Я замерла и посмотрела на Люка. Потом поняла, что выдаю себя, и заставила себя расслабиться.

На побегушках у Маркуса?

У Маркуса Слоана?

Торговца оружием, наркотиками и сутенера?

Люк посмотрел на меня, и я почувствовала, что он мне что-то говорит. Мне потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя, затем я скользнула в кабинку напротив Дамского Угодника, а Люк сел рядом со мной.

— А это кто? Лоу? — отшучивался Дамский Угодник.

— Да, — подтвердил Люк.

Взгляд Дамского Угодника остановился на мне, и наигранное веселье исчезло с его лица. Я могла сказать, что он не знал, что со мной делать.

Я молчала.

— Она у вас сейчас на зарплате или как? — спросил Дамский Угодник, отметив: — Слышал, вчера ты скрутила Уоррена.

— Мы здесь не ради разговоров о Лоу, — оборвал Люк.

Внимание Дамского Угодника вернулось к Люку.

— Слушай, чувак, я не знаю, что за дела. Сообщение меня охрененно ошеломило. Мне кажется, это проблема на пустом месте.

— Заканчивай, — по какой-то причине сказал Люк, и я не думаю, что он велел ему перестать говорить.

Дамский Угодник продолжал улыбаться своей доброй мальчишеской улыбкой.

— Что?

— Заканчивай, — повторил Люк.

— Я знаю, что ты немногословный человек, но что это? Сообщение? Дай мне подсказку. — Он повернулся ко мне. — Лоу? Может, ты знаешь чуть больше слогов? Звуков?

За последние несколько дней мы с Люком много говорили, или, по крайней мере, я предполагала, что в Мире Люка это означало «много». Так что я точно понимала, что Люку не очень понравится, если этот парень начнет умничать.

И не ошиблась.

Люк чуть присел, перегнулся через стол, и, не шучу, схватил Дамского Угодника за воротник и сдернул с сиденья. Взялся за него другой рукой и крутанул.

Я отпрянула назад, и меня едва не задело, когда Дамский Угодник пролетел мимо меня в заднюю с нами кабинку.

О… мой… бог.

У меня возникло острое ощущение, что на наших тренировках Люк сдерживался.

Очень.

Сильно.

Люк выскользнул из кабинки и направился к соседней.

Я последовала за ним.

К тому времени, как я добралась до него, Люк держал Дамского Угодника за воротник. Он вытащил его из, к счастью, пустой кабинки, и развернул, швырнув о стену.

В баре играла музыка, но гул разговоров стих, внимание всех перешло на Люка.

Люк дернул Дамского Угодника на себя, а затем снова прижал к стене. Послышался треск черепушки о стену.

Упс.

Люк пригвоздил мужчину за шею к стене, его ноги болтались на высоте фута от пола, а руки обхватывали запястье и предплечье Люка. Люк, как в кино, держал его одной рукой. Я даже не знала, что люди способны на такое в реальной жизни.

Подобное зрелище стоило увидеть. При виде такого в животе затрепетало, а сердцебиение усилилось, и меня чертовски одолела зависть.

Люк был не просто крутым. Он был нереально крутым.

— Заканчивай, — повторил Люк снова.

Дамскому Угоднику больше не хотелось умничать. Он выглядел до чертиков напуганным.

— Усек? — спросил Люк.

— Да-да. Усек. Передай Маркусу, что беспокоиться не о чем. Я выхожу из дела, — прохрипел Дамский Угодник, потому что Люк сжимал его горло.

Люк отпустил его.

Ноги Дамского Угодника немного подкосились, когда он приземлился на пол, но он быстро выпрямился и схватился рукой за шею.

Люк повернул ко мне голову. Я поняла сообщение громко и ясно, и мы оба ушли.

Мы уже были пристегнуты и ехали по дороге, прежде чем я обрела голос.