Глава 19 ТИХО

Я была уверена, что проснулась, хотя глаз и не открывала, но, просканировав сонное тело, поняла, что вполне могла и спать.

К моей спине прижималось что-то горячее, а на бедре лежала тяжесть. Сильный жар, определенно, не мог исходить от Бу. Я придвинулась к этому жару, думая, что если мне снится приятный сон, то я извлеку из него максимум удовольствия.

Вес на моем бедре переместился, скользнул вверх до талии, затем вниз, обвивая живот. Спине было очень жарко. И я поняла, что все же не сплю.

Мои глаза открылись.

Затем я повернулась.

Со мной в постели лежал Вэнс.

Он не спал, очень даже не спал, и смотрел на меня с бесстрастным лицом.

Я тоже теперь очень проснулась и смотрела на него, вероятно, с выразительным лицом.

Сердцебиение остановилось. Что-то пробиралось по моему организму, что-то странное, хорошее, вперемешку с плохим.

Страх и надежда.

— Что ты здесь делаешь? — прошептала я.

Я повернулась в его объятии. Рука, лежавшая у меня на талии, соскользнула на бедро. При моем вопросе его пальцы впились в плоть и сжали сильнее.

— Прошлой ночью я дежурил в комнате наблюдения, — прозвучал загадочный ответ Вэнса.

Я в растерянности моргнула.

Потом вспомнила.

О, боже.

Камеры.

Как, черт возьми , я всегда забывала о камерах?

— Кроу… — начала я теперь с участившимся в два раз сердцебиением.

— Мне не понравилось то, что я увидел, — прервал меня Вэнс, подчеркивая каждое слово, и от его тона по моей коже пробежала дрожь.

— Кроу… — попыталась я опять.

— Если он снова к тебе прикоснется, возникнут проблемы. — Тон его голоса, если можно в это поверить, ужесточился, и у меня сложилось отчетливое впечатление, что проблема уже существует.

Эм.

Ой.

— Кроу… — попробовала я еще раз.

— Я хочу знать, что ты меня понимаешь, — продолжил Вэнс.

— Кроу…

— Ты меня понимаешь? — Теперь он звучал крайне разозлено и почти потерявшим терпение.

— Пожалуйста, выслушай меня… — начала я.

— Больше никогда. Ни совместного просмотра телевизора. Ни объятий на диване, и уж точно никакого языка в твоем гребаном рту и рук под твоей гребаной кофтой. — Его голос становился опасным, или, я бы сказала, более опасным, и его лицо больше не было бесстрастным.

— Если бы ты просто…

— Джулс, ты, черт возьми, меня понимаешь?

Он сохранял контроль, но едва. Его глаза сверкали сталью, а губы были плотно сжаты.

Ну, все.

Я села и крикнула:

— Заткнись , Кроу!

Он приблизился ко мне, его лицо было подобно грому, глаза сверкали, и я знала, что он готов взорваться.

Один взгляд на него, и я подумала: «К черту все».

Сейчас или никогда.

Я встала напротив своего лающего и рычащего ротвейлера, сорвала упаковку с огромного, сочного стейка с толстой костью и бросила ему. Пес поймал его в воздухе, уселся и начал лопать.

И тут я бросилась вперед.

И, наконец, удивила Вэнса Орея Кроу.

Вначале он решил, что я собралась с ним драться.

Невозможно драться, когда ваш язык в чьем-то рту.

Ну, такое могло бы быть, но это был не мой стиль.

Я окутала его всего. Мои руки блуждали по всему его телу. Рот поглощал его.

Вэнс был обнажен, и если бы я не впала в отчаяние, пытаясь заставить его заткнуться и обратить на меня внимание, то сочла бы это несколько наглым, учитывая тот факт, что мы расстались.

Вместо этого я подумала, что это хорошо. Экономия времени.

Когда он понял, что я с ним не дерусь, то обнял с такой силой, что у меня перехватило дыхание.

Было жарко, напряженно, будто мы не виделись не три дня, а три года. Я оседлала его и приподнялась, стягивая ночную рубашку через голову, пока он смотрел. Когда я закончила, он перевернул меня и сорвал с ног трусики.

Затем мы вернулись к прерванному процессу.

Через несколько минут я была на девятом уровне.

— Хочу, чтобы ты был внутри меня, — сказала я, задыхаясь, ему на ухо.

Он начал отстраняться.

— Куда ты? — Я больше не задыхалась, а говорила громко и немного пронзительно.

— За презервативом.

Ох.

Это.

Я притянула его к себе и перекатилась на спину, раздвигая ноги, и его бедра скользнули между ними.

— Через минуту, — сказала я.

— Джулс…

— Через минуту.

Он поднял голову и посмотрел на меня, его волосы рассыпались по плечам, он выглядел таким же красивым, как и всегда.

Могу поклясться, я увидела намек на улыбку, прежде чем его лицо уткнулось мне в шею.

Затем он проник в меня.

После второго раза, когда Вэнс вернулся ко мне, как только сходил в ванную и разобрался с презервативом, которым он, наконец, воспользовался, и показал мне, как его надевать (что придало новое измерение контролю над рождаемостью, что мне очень понравилось, и у меня сложилось впечатление, что ему это понравилось еще больше), я лежала в его объятиях.

Мы расположились бок о бок, мое лицо утыкалось ему в горло.

Меня не посещали нелепые мысли о моем гардеробе или летнем лагере, потому что мой ротвейлер оторвался от кости и начал рычать.

«Тихо», — прошептала я.

Мой ротти вскинул голову, чуть заскулил, а затем вернулся к своей косточке.

Несмотря на мое душевное смятение, Вэнс молчал.

Меня интересовало его настроение.

Ладно, я беспокоилась о его настроении.

Ладно, я до смерти боялась его настроения.

— Мне нужно на работу, — прошептала я ему в горло.

Страх и надежда вернулись. Чем дольше он молчал, тем больше страх побеждал.

Объятия Вэнса ослабли, и он отодвинулся немного в сторону.

Страх усилился. Я не могла припомнить случая, когда Вэнс так легко меня отпускал.

Я смотрела на него и не могла прочитать выражения его лица.

К черту все.

— Ты собираешься на работу? — поинтересовалась я, пытаясь вызвать его на разговор.

— Не спал всю ночь. Я пойду в комнату отдыха и отосплюсь.

Я продолжала смотреть на него, но в горле у меня возник спазм, будто оно вот-вот сожмется.

Я понимала, насколько для меня важно то, что только что произошло. Я не имела понятия о мыслях Вэнса, и, судя по его поведению, они не предвещали ничего хорошего. И это определенно было плохо.

— Ладно, — сказала я, и это прозвучало как-то хрипло.

Я села, прихватив с собой простыню и прижав ее к груди. Вэнс пошевелился, собираясь встать с кровати.

Я схватила его за руку. Не спрашивайте меня, почему, но я это сделала. Он замер и посмотрел на меня.

И прежде чем смогла остановиться, я прошептала:

— Можешь отоспаться здесь.

Вэнс ничего не ответил.

— И здесь же принять душ, — быстро продолжила я, чтобы не побеспокоить своего ротти.

Вэнс продолжал смотреть на меня.

От усилий сдержать страх и слезы у меня разболелась челюсть.

— Когда захочешь, — добавила я. — В смысле, отоспаться. И… хм, принять душ.

Мне казалось очень значимым то, что я только что сказала.

Вэнс молчал.

— Я дам тебе ключ, — сделала я последнюю попытку донести свою точку зрения.

Это было суперважно.

Но от Вэнса так и не последовало никакой реакции.

Ни… единой.

Тогда я кивнула.

Вот и все.

Страх не вернуть Вэнса сменился страхом того, что будет означать моя жизнь без него.

Пора двигаться дальше.

Я разберусь с этим позже. Много позже. Когда буду в Никарагуа с мастерством профессионала готовить кесадильи в связанном своими руками свитере.

— Ладно, — мой голос повысился, и я отпустила его руку. — Пойду собираться на работу.

Я пододвинулась к краю кровати, но его рука обвилась вокруг моего живота, отбросив меня на подушки, а сам он улегся сверху. От его движений у меня перехватило дыхание, и я уставилась на него широко распахнутыми глазами.

— Это было так трудно? — спросил он, глядя на меня все с тем же нечитаемым лицом.

Говорить сил больше не было, поэтому я помотала головой, невербально солгав.

Это было чертовски трудно.

— Мне не нужен ключ, — заявил Вэнс.

Я моргнула, не зная, как это воспринимать.

— Не нужен? — обрела я голос.

Он покачал головой.

— Хотя так было бы проще, чем постоянно вламываться, — сказал он.

Я почувствовала прилив облегчения, смывающего страх.

— Наверное, — прошептала я, все еще немного напуганная, потому что лицо Вэнса по-прежнему ничего не выражало, ни напряжения, ни раздражительности — ничего.

— Ты поняла насчет Люка? — спросил он.

Я кивнула.

Его лицо приблизилось, тело глубже вжало меня в кровать.

— Тогда мы позаботимся о том, чтобы ты поняла все остальное.

Ой-ой.

Мне это не понравилось.

Я не поделилась этим, просто смотрела на него и ждала.

— Ты — моя, Джулс. А значит, никто не может прикасаться к тебе. Я чуть не вылез из кожи, наблюдая за этим ночью. Ты со мной, а значит, мы эксклюзивны. Я не делюсь. Это значит, тебя никто не трогает. Не снова. Ты меня поняла?

Я кивнула. Не представляю, что бы я сделала, увидев его в такой же ситуации с другой женщиной, но я была крутой мамой-джаммой. Наверное, я бы потеряла голову. Крутой мачо отреагировал бы еще хуже.

Я решила ничего не говорить. Дела и так обстояли достаточно плохо, и, сказав что-нибудь, я, скорее всего, просто закопала бы себя еще глубже. Я понимала, что уже иду по тонкому льду. И, черт возьми, не собиралась погибать, только не снова.

Внизу ждали лишь холод и тьма.

— Ты привела мысли в порядок? — ворвался Вэнс в мои размышления о ледяных глубинах.

Я снова кивнула, хотя его вопрос меня немного смутил.

— Мы ни хрена не играем, — продолжил он. — Попробуешь меня оттолкнуть, я отвезу тебя в хижину и прикую к кровати, пока ты раз и навсегда не приведешь мозги в порядок. Наши отношения, на самом деле не похожи на то, что может сработать, но мы все обсудим и придем к взаимопониманию. Но когда все хорошо и ты злишься, не принимай решение за нас обоих только потому, что ты до смерти напугана и у тебя нет смелости сказать об этом.

Ух, ты.

Я знала, что Вэнс был откровенным человеком, но, хм… ой.

Мне показалось, что пришло время вмешаться.

— Вэнс…

— Сейчас говорю я.

Услышав его тон, я замолчала.

Определенно, не время препираться.

— Ты лежишь в постели при лунном свете, думая, что это не имеет значения, и впускаешь меня. Я говорю тебе… это имеет значение, Джулс.

Я промолчала.