— Просто езжай, — велела я.

Он поехал, но с улыбкой на лице.

Мы добрались до района старого аэропорта Стэплтон. Не той шикарной части, которую реконструировали, а той дерьмовой части, оставшейся не тронутой.

— Какое у нас дело? — спросила я по дороге.

— Беглец. Большой залог означает, что поручитель серьезно раскошелится, если мы его не задержим. Его зовут Уоррен. Полная мразь. Дилер и сутенер. Больше сутенер, держит своих девочек под кайфом и заставляет работать на него, толкая наркоту. Ты его знаешь?

Я покачала головой.

— Нет.

— Я взял тебе электрошокер. Пожалуйста, скажи мне, что твой пистолет где-то в этих фиолетовых штанах.

Я вытащила оружие из-за пояса и показала ему.

— Тебе нужна кобура, — посоветовал Люк.

Я кивнула, решив завтра вечером сходить за покупками к Зипу. Иметь кобуру было бы чертовски круто.

— Айк его пасет. Говорит, он зашел в дом и не вышел. Мы вызвали подкрепление. Уоррен — подлый ублюдок и обычно держит пушку при себе.

Я снова кивнула, вспоминая свое волнение по поводу поездки на задержание.

Мы остановились в не очень хорошем районе. В ту секунду, когда Люк заглушил двигатель, моя дверца распахнулась. Я вздрогнула и повернулась на сиденье.

— Спокойно, Лоу, — сказал мужчина, и, поскольку Люк не стрелял в него или что-то в этом роде, я решила, что он — один из хороших парней.

Ростом он был с Вэнса. Лысый, худой и жилистый, и, насколько я могла судить в темноте, чернокожий, но светлого оттенка. От воротника черной футболки вверх по шее у него змеилась убийственная татуировка.

— Мне нравится твоя татуировка, — сказала я ему.

— Ты пока не видела ее всю, — заметил он.

Он сказал «пока».

Хммм.

— Вы все флиртуете, вместо того, чтобы разговаривать, как нормальные люди? — спросила я, того, кто, по моему мнению, был Айк.

— Мейс не флиртует, — ответил мне Айк, уступая дорогу, чтобы я могла спуститься.

— Я тоже не флиртую, — добавил Люк, обогнув «Эксплорер» сзади и прикрепив к бедрам увешанный оружием ремень.

Я повернулась к Люку.

— Ты — король флирта! Ты все время флиртуешь.

Глаза Люка метнулись ко мне. В темноте я почувствовала на себе их жар.

— Может, хочешь позвонить Уоррену. Сказать ему, что мы ждем здесь, чтобы его взять. Дать ему хороший шанс зарядить пистолет, чтобы вышибить нам мозги? — полюбопытствовал Люк после моей вспышки гнева.

Ладно, вероятно, я говорила немного громко.

— Прости, — прошептала я.

Я посмотрела на Айка. Айк улыбался.

Проклятье.

Я провалила свое первое задержание.

— У него там парочка женщин и играет Барри Уайт. Он ничего не слышит, — сообщил нам Айк.

Айк и Люк переглянулись. Внезапно они показались чем-то довольными.

Взгляд Люка вернулся ко мне.

— Веди себя тихо и держись позади меня, — приказал он.

Я кивнула, и он вручил мне электрошокер.

— Во время задержания, мы пытаемся сохранить им жизнь. Ликвидация — последнее средство, — продолжил Люк.

Ой.

Я снова кивнула. Потом мы двинулись вперед.

Когда мы подошли к дому, расположенному через пару домов от того места, где припарковался Люк, Айк исчез, растворившись в ночи. Люк отважно подошел к двери, и что-то в том, как он это сделал, было чертовски круто.

Я слышала, как Барри Уайт напевал внутри дома.

Люк оттолкнул меня в сторону от двери. Пистолет у меня был заткнут за пояс на левом бедре, а электрошокер я держала в руке.

Люк постучал в дверь и крикнул:

— Принуждение к исполнению обязательств.

Подождав секунды три, Люк вдарил подошвой ботинка по ручке двери, и та распахнулась. Он исчез внутри. Я последовала за ним.

Было темно, я почти ничего не видела, но Люк перемещался по дому так, словно бывал в нем раньше сотни раз. Я не сводила глаз с его спины и старалась от него не отставать.

В коридор из комнаты лился тусклый свет, и доносилось пение Барри Уайта. Мы вошли в комнату, освещенную свечами и лампами с абажурами. Люк остановился прямо у двери, все также молча наблюдая.

Я переместилась влево, чтобы посмотреть.

— Фу!

Да, это была я, и я произнесла это громко. Ничего не могла с этим поделать. На кровати сидели две тощие женщины. Такие худые, что виднелись ребра. Обеим требовалось тщательно вымыть волосы шампунем. Они были обнажены и возились с большим, толстым, волосатым, голым белым парнем. Очень волосатым. Волосы покрывали его до такой степени, что их можно было назвать мехом.

Обитатели кровати перестали корчиться и стонать, сосать и целоваться и посмотрели на нас.

— Принуждение к исполнению обязательств, — объявил Люк, и хотя мои глаза были в ужасе прикованы к кровати, я могла сказать, что Люк смеялся.

Не успела я осознать, что происходит, как здоровенный, волосатый, голый белый парень рванул с места. Для крупного мужчины он двигался быстро и как пуля сорвался с кровати.

На меня.

У меня даже не было времени моргнуть. Я просто подняла электрошокер и выстрелила в него.

Он тут же упал с глухим стуком, и я была почти уверена, что большая часть мебели в комнате подпрыгнула, когда он приземлился.

Ух, ты.

Я добавила электрошокер в свой мысленный список покупок в оружейном магазине Зипа.

Одна из голых шлюх вмешалась в составление моего мысленного списка, крикнув мне:

— Какого хрена ты делаешь? Ты не можешь ворваться сюда и вырубить Уоррена. Кем, мать твою, ты себя возомнила?

Затем она пошла на меня, покачивая голыми частями тела и длинными, сальными волосами.

Зубцы моего электрошокера торчали в Уоррене, поэтому я отпустила его. Она подставилась так же, как и Джермейн, готовясь выцарапать мне глаза. Я схватила ее за запястье, перевернула, и она приземлилась на спину. От падения на пол дыхание из нее вырвалось со свистом.

— Ааааааа! — заверещала другая шалава, тоже направляясь ко мне.

Я еще не разделалась с первой шлюхой. Поэтому расставила ноги, опустила плечо, и когда она подошла близко, перекинула ее себе за спину. Она пролетела надо мной, размахивая руками и ногами, и приземлилась на пол.

Я вытащила из-за пояса пистолет и, держа его обеими руками, направила на них.

— Не двигаться, — приказала я.

Они смотрели широко раскрытыми глазами на мой пистолет.

Я смотрела в ответ.

— Тупые шалавы, — пробормотала я себе под нос.

Я почувствовала рядом чье-то присутствие и посмотрела на Люка.

Его взгляд не отрывался от шлюх. Затем он посмотрел на меня, и на его лице расцвела медленная улыбка.

— Детка, — это все, что он сказал.

Айк возник с другой стороны от меня. Посмотрел на шалав и распростертое тело Уоррена. Затем его взгляд переместился на Люка.

— Ли набирает новых сотрудников. Может, дадим ей бланк заявления?

Люк велел шалавам одеть Уоррена, и они, не сказав ни слова, сделали, как им было сказано. Затем Айк заковал его в наручники и кандалы. Его погрузили в «Эксплорер» Айка, и Айк отвез его в полицейский участок.

Мы с Люком отправились ко мне домой. Я впустила нас.

После тройного задержания в крови у меня все еще бурлил адреналин. Я хотела выглядеть спокойной, но была чертовски довольна собой.

Включила лампу, бросила куртку на кушетку и улыбнулась Люку.

— Хочешь пива? — весело спросила я.

Он наблюдал за мной.

— Счастлива? — спросил он, приподняв уголок губ в сексуальной ухмылке.

Я кивнула.

Его взгляд остановился на потрепанной спортивной сумке, все еще лежавшей там, где ее бросил Текс, и смотревшейся нелепо в моей шикарной гостиной.

— Слезоточивый газ, — ответила я на его невысказанный вопрос.

Люк снова посмотрел на меня, затем покачал головой.

— Запах? — спросил Люк, закончив качать головой.

— Кексы подгорели. Я пыталась научиться домашним премудростям.

— Похоже, ты потерпела неудачу.

Все еще улыбаясь, я пожала плечами.

Он продолжал смотреть на меня.

— Пиво? — предложила я.

Улыбка Люка медленно угасла, но он продолжал смотреть на меня.

— Я не хочу пива.

— Кофе? — спросила я, склонив голову набок.

— Нет.

Что-то изменилось в комнате. Воздух начал потрескивать.

Прежде чем я успела понять или хотя бы предпринять попытку, Люк оказался в моем пространстве, став моим пространством, обнял меня, прижался губами к моим губам и поцеловал.

Инстинктивно я обвила руками его шею. Он повел меня назад, перемещая руки к моим бокам, к спине, к заднице, все это время лаская мой рот языком. Я почувствовала, как мои бедра ударились о подлокотник дивана, и мы оба рухнули вниз, Люк контролировал падение, вытянув руку. Затем лег на меня сверху.

Мое сердце билось от адреналина и возбуждения, как от ночной вылазки, так и от того, что происходило на диване.

Люк мастерски владел языком. Его движения отличались от Вэнса: менее настойчивые, более возбуждающие, почти дразнящие. Его губы не отрывались от моих, но его язык играл с моим языком, опаляя, а затем исчезая, в то время как мне хотелось большего, тем самым заставляя меня идти за ним. В конце концов, Люк прервал поцелуй, и его губы переключились на мою шею, а его руки — мне под кофту. Я вздрогнула и ответила ему тем же, мне понравилось ощущение кожи и мышц его спины.

Его язык делал за моим ухом очень приятные вещи, и мне это нравилось, я хотела этого, жаждала.

А потом так же быстро, как я это поняла, я этого расхотела.

Затем, и я не шучу, я заплакала впервые после смерти тети Рэбы. Я бы не сдержалась, даже если бы попыталась, чего я не сделала. Я слишком устала сдерживаться.

Повернув голову, я прижалась губами к его шее и тихо позвала:

— Люк.

При звуке его имени язык Люка замер, и он повернул голову, чтобы посмотреть на меня. Он смотрел несколько секунд, как слезы катятся из уголков моих глаз.

Затем мягким и не сердитым голосом сказал:

— Детка, обычно на меня не так реагируют.

Я вытащила руки из-под его футболки, одной обхватила его за талию, а ладонь другой прижала к его затылку.

— Прости, — прошептала я.

Люк не ответил. Он перекатился в сторону, обратно на диван и потянул нас вверх, укладывая на диван. Обнял меня, и я прижалась щекой к его груди. Глубоко вздохнула и через несколько минут усмирила слезы.