Глава 19 ТИХО
Я была уверена, что проснулась, хотя глаз и не открывала, но, просканировав сонное тело, поняла, что вполне могла и спать.
К моей спине прижималось что-то горячее, а на бедре лежала тяжесть. Сильный жар, определенно, не мог исходить от Бу. Я придвинулась к этому жару, думая, что если мне снится приятный сон, то я извлеку из него максимум удовольствия.
Вес на моем бедре переместился, скользнул вверх до талии, затем вниз, обвивая живот. Спине было очень жарко. И я поняла, что все же не сплю.
Мои глаза открылись.
Затем я повернулась.
Со мной в постели лежал Вэнс.
Он не спал, очень даже не спал, и смотрел на меня с бесстрастным лицом.
Я тоже теперь очень проснулась и смотрела на него, вероятно, с выразительным лицом.
Сердцебиение остановилось. Что-то пробиралось по моему организму, что-то странное, хорошее, вперемешку с плохим.
Страх и надежда.
— Что ты здесь делаешь? — прошептала я.
Я повернулась в его объятии. Рука, лежавшая у меня на талии, соскользнула на бедро. При моем вопросе его пальцы впились в плоть и сжали сильнее.
— Прошлой ночью я дежурил в комнате наблюдения, — прозвучал загадочный ответ Вэнса.
Я в растерянности моргнула.
Потом вспомнила.
О, боже.
Камеры.
Как, черт возьми , я всегда забывала о камерах?
— Кроу… — начала я теперь с участившимся в два раз сердцебиением.
— Мне не понравилось то, что я увидел, — прервал меня Вэнс, подчеркивая каждое слово, и от его тона по моей коже пробежала дрожь.
— Кроу… — попыталась я опять.
— Если он снова к тебе прикоснется, возникнут проблемы. — Тон его голоса, если можно в это поверить, ужесточился, и у меня сложилось отчетливое впечатление, что проблема уже существует.
Эм.
Ой.
— Кроу… — попробовала я еще раз.
— Я хочу знать, что ты меня понимаешь, — продолжил Вэнс.
— Кроу…
— Ты меня понимаешь? — Теперь он звучал крайне разозлено и почти потерявшим терпение.
— Пожалуйста, выслушай меня… — начала я.
— Больше никогда. Ни совместного просмотра телевизора. Ни объятий на диване, и уж точно никакого языка в твоем гребаном рту и рук под твоей гребаной кофтой. — Его голос становился опасным, или, я бы сказала, более опасным, и его лицо больше не было бесстрастным.
— Если бы ты просто…
— Джулс, ты, черт возьми, меня понимаешь?
Он сохранял контроль, но едва. Его глаза сверкали сталью, а губы были плотно сжаты.
Ну, все.
Я села и крикнула:
— Заткнись , Кроу!
Он приблизился ко мне, его лицо было подобно грому, глаза сверкали, и я знала, что он готов взорваться.
Один взгляд на него, и я подумала: «К черту все».
Сейчас или никогда.
Я встала напротив своего лающего и рычащего ротвейлера, сорвала упаковку с огромного, сочного стейка с толстой костью и бросила ему. Пес поймал его в воздухе, уселся и начал лопать.
И тут я бросилась вперед.
И, наконец, удивила Вэнса Орея Кроу.
Вначале он решил, что я собралась с ним драться.
Невозможно драться, когда ваш язык в чьем-то рту.
Ну, такое могло бы быть, но это был не мой стиль.
Я окутала его всего. Мои руки блуждали по всему его телу. Рот поглощал его.
Вэнс был обнажен, и если бы я не впала в отчаяние, пытаясь заставить его заткнуться и обратить на меня внимание, то сочла бы это несколько наглым, учитывая тот факт, что мы расстались.
Вместо этого я подумала, что это хорошо. Экономия времени.
Когда он понял, что я с ним не дерусь, то обнял с такой силой, что у меня перехватило дыхание.
Было жарко, напряженно, будто мы не виделись не три дня, а три года. Я оседлала его и приподнялась, стягивая ночную рубашку через голову, пока он смотрел. Когда я закончила, он перевернул меня и сорвал с ног трусики.
Затем мы вернулись к прерванному процессу.
Через несколько минут я была на девятом уровне.
— Хочу, чтобы ты был внутри меня, — сказала я, задыхаясь, ему на ухо.
Он начал отстраняться.
— Куда ты? — Я больше не задыхалась, а говорила громко и немного пронзительно.
— За презервативом.
Ох.
Это.
Я притянула его к себе и перекатилась на спину, раздвигая ноги, и его бедра скользнули между ними.
— Через минуту, — сказала я.
— Джулс…
— Через минуту.
Он поднял голову и посмотрел на меня, его волосы рассыпались по плечам, он выглядел таким же красивым, как и всегда.
Могу поклясться, я увидела намек на улыбку, прежде чем его лицо уткнулось мне в шею.
Затем он проник в меня.
После второго раза, когда Вэнс вернулся ко мне, как только сходил в ванную и разобрался с презервативом, которым он, наконец, воспользовался, и показал мне, как его надевать (что придало новое измерение контролю над рождаемостью, что мне очень понравилось, и у меня сложилось впечатление, что ему это понравилось еще больше), я лежала в его объятиях.
Мы расположились бок о бок, мое лицо утыкалось ему в горло.
Меня не посещали нелепые мысли о моем гардеробе или летнем лагере, потому что мой ротвейлер оторвался от кости и начал рычать.
«Тихо», — прошептала я.
Мой ротти вскинул голову, чуть заскулил, а затем вернулся к своей косточке.
Несмотря на мое душевное смятение, Вэнс молчал.
Меня интересовало его настроение.
Ладно, я беспокоилась о его настроении.
Ладно, я до смерти боялась его настроения.
— Мне нужно на работу, — прошептала я ему в горло.
Страх и надежда вернулись. Чем дольше он молчал, тем больше страх побеждал.
Объятия Вэнса ослабли, и он отодвинулся немного в сторону.
Страх усилился. Я не могла припомнить случая, когда Вэнс так легко меня отпускал.
Я смотрела на него и не могла прочитать выражения его лица.
К черту все.
— Ты собираешься на работу? — поинтересовалась я, пытаясь вызвать его на разговор.
— Не спал всю ночь. Я пойду в комнату отдыха и отосплюсь.
Я продолжала смотреть на него, но в горле у меня возник спазм, будто оно вот-вот сожмется.
Я понимала, насколько для меня важно то, что только что произошло. Я не имела понятия о мыслях Вэнса, и, судя по его поведению, они не предвещали ничего хорошего. И это определенно было плохо.
— Ладно, — сказала я, и это прозвучало как-то хрипло.
Я села, прихватив с собой простыню и прижав ее к груди. Вэнс пошевелился, собираясь встать с кровати.
Я схватила его за руку. Не спрашивайте меня, почему, но я это сделала. Он замер и посмотрел на меня.
И прежде чем смогла остановиться, я прошептала:
— Можешь отоспаться здесь.
Вэнс ничего не ответил.
— И здесь же принять душ, — быстро продолжила я, чтобы не побеспокоить своего ротти.
Вэнс продолжал смотреть на меня.
От усилий сдержать страх и слезы у меня разболелась челюсть.
— Когда захочешь, — добавила я. — В смысле, отоспаться. И… хм, принять душ.
Мне казалось очень значимым то, что я только что сказала.
Вэнс молчал.
— Я дам тебе ключ, — сделала я последнюю попытку донести свою точку зрения.
Это было суперважно.
Но от Вэнса так и не последовало никакой реакции.
Ни… единой.
Тогда я кивнула.
Вот и все.
Страх не вернуть Вэнса сменился страхом того, что будет означать моя жизнь без него.
Пора двигаться дальше.
Я разберусь с этим позже. Много позже. Когда буду в Никарагуа с мастерством профессионала готовить кесадильи в связанном своими руками свитере.
— Ладно, — мой голос повысился, и я отпустила его руку. — Пойду собираться на работу.
Я пододвинулась к краю кровати, но его рука обвилась вокруг моего живота, отбросив меня на подушки, а сам он улегся сверху. От его движений у меня перехватило дыхание, и я уставилась на него широко распахнутыми глазами.
— Это было так трудно? — спросил он, глядя на меня все с тем же нечитаемым лицом.
Говорить сил больше не было, поэтому я помотала головой, невербально солгав.
Это было чертовски трудно.
— Мне не нужен ключ, — заявил Вэнс.
Я моргнула, не зная, как это воспринимать.
— Не нужен? — обрела я голос.
Он покачал головой.
— Хотя так было бы проще, чем постоянно вламываться, — сказал он.
Я почувствовала прилив облегчения, смывающего страх.
— Наверное, — прошептала я, все еще немного напуганная, потому что лицо Вэнса по-прежнему ничего не выражало, ни напряжения, ни раздражительности — ничего.
— Ты поняла насчет Люка? — спросил он.
Я кивнула.
Его лицо приблизилось, тело глубже вжало меня в кровать.
— Тогда мы позаботимся о том, чтобы ты поняла все остальное.
Ой-ой.
Мне это не понравилось.
Я не поделилась этим, просто смотрела на него и ждала.
— Ты — моя, Джулс. А значит, никто не может прикасаться к тебе. Я чуть не вылез из кожи, наблюдая за этим ночью. Ты со мной, а значит, мы эксклюзивны. Я не делюсь. Это значит, тебя никто не трогает. Не снова. Ты меня поняла?
Я кивнула. Не представляю, что бы я сделала, увидев его в такой же ситуации с другой женщиной, но я была крутой мамой-джаммой. Наверное, я бы потеряла голову. Крутой мачо отреагировал бы еще хуже.
Я решила ничего не говорить. Дела и так обстояли достаточно плохо, и, сказав что-нибудь, я, скорее всего, просто закопала бы себя еще глубже. Я понимала, что уже иду по тонкому льду. И, черт возьми, не собиралась погибать, только не снова.
Внизу ждали лишь холод и тьма.
— Ты привела мысли в порядок? — ворвался Вэнс в мои размышления о ледяных глубинах.
Я снова кивнула, хотя его вопрос меня немного смутил.
— Мы ни хрена не играем, — продолжил он. — Попробуешь меня оттолкнуть, я отвезу тебя в хижину и прикую к кровати, пока ты раз и навсегда не приведешь мозги в порядок. Наши отношения, на самом деле не похожи на то, что может сработать, но мы все обсудим и придем к взаимопониманию. Но когда все хорошо и ты злишься, не принимай решение за нас обоих только потому, что ты до смерти напугана и у тебя нет смелости сказать об этом.
Ух, ты.
Я знала, что Вэнс был откровенным человеком, но, хм… ой.
Мне показалось, что пришло время вмешаться.
— Вэнс…
— Сейчас говорю я.
Услышав его тон, я замолчала.
Определенно, не время препираться.
— Ты лежишь в постели при лунном свете, думая, что это не имеет значения, и впускаешь меня. Я говорю тебе… это имеет значение, Джулс.
Я промолчала.