Вэнс подложил ладони мне под голову, зарываясь пальцами в волосы, и стал наблюдать за мной. Я попыталась его поцеловать, но он увернулся.

— Никогда, — сказал он хрипло, его бедра прекратили толчки и вонзились в меня.

— Что никогда? — пробормотала я, одной рукой скользнув по его спине. Другой пробираясь ему в волосы.

— За исключением моего байка, никогда ничего важного в моей жизни не принадлежало только мне.

Я замерла. Как и мое сердце, а мои глаза встретились с его глазами.

Он снова начал двигаться, медленно и глубоко, продолжив говорить:

— Всегда отбросы, обноски, объедки, иногда даже из мусорки.

Мое сердце вновь забилось, но тут же пропустило удар. Дыхание участилось не только от того, что происходило с моим телом, но и от прозвучавших слов.

— Вэнс…

Его губы коснулись моих. Он отпустил мою голову, пробежался ладонями по щекам и, пристально глядя мне в глаза, погрузился глубоко.

— Моя, — пробормотал он хриплым глубоким голосом, в котором чувствовалась суровая, скрытая сила.

Его тон вызвал дрожь, зацепившую саму душу.

Потом он меня поцеловал.

— Мне пора на работу, — сказал Вэнс мне в шею.

Мы снова лежали в постель, прикрытые одеялом до пояса. Вэнс обнимал меня. Я прижимала руки к его груди.

Бу сидел на краю кровати и смотрел на нас с едва скрываемым нетерпением, считая неприемлемой задержку с его влажным завтраком.

После того, как мы закончили на полу коридора, Вэнс молча понес меня к кровати. Не как в прошлый раз, а на руках. Он изящно справился и с этим подвигом. Уложив меня в кровать, он забрался следом, накинул на нас одеяло и притянул меня в свои объятия. И все это молча.

Я тоже не проронила ни слова. Мое тело было таким насытившимся после трех потрясающих оргазмов, испытанных один за другим. Настолько, что я едва могла пошевелиться.

В голове было пусто от шока и, если бы я призналась сама себе, от чистого, неподдельного страха.

Собравшись с мыслями, я бросила своему эмоциональному ротвейлеру сочный стейк и повернула голову к Вэнсу.

— Нам надо поговорить.

Да, нам очень нужно было поговорить.

Он быстро поцеловал меня, затем посмотрел в глаза.

— Это один из твоих разговоров, когда ты шепчешь милые истории из своей жизни и улыбаешься мне, или что-то другое?

— Что-то другое.

— Тогда нам не о чем говорить.

— Кроу.

Он снова поцеловал меня.

— Я позвоню тебе позже.

— Кроу…

— Перед встречей с Дариусом мы поужинаем.

— Кроу!

Он наклонился, поцеловал меня в лоб, быстро отстранился и исчез за краем платформы.

— Кроу! — крикнула я.

Я доползла до края кровати, завернулась в одеяло и, с усилием и абсолютно без изящества, спустила ноги с кровати. Я споткнулась, выровнялась и спрыгнула вниз, увлекая за собой громадное одеяло королевских размеров.

Я бросилась в гостиную, с преследовавшим меня по пятам Бу, но Вэнса уже не было.

— Проклятье! — крикнула я в пустоту комнаты.

— Мяу! — согласился Бу.

В приют я опоздала почти на час, и как только переступила порог, на меня набросилась Мэй, будто бык на невежественного туриста, блуждающего по улицам Памплоны.

За ней, к моему полному удивлению и абсолютному огорчению, следовали Дейзи и Рокси.

— Ну? — спросила Мэй, встав передо мной и внимательно всматриваясь в мое лицо.

— Я не хочу об этом говорить, — заявила я, проходя мимо троицы, и протопала через комнату, не обращая внимания на любопытные взгляды детей.

Женщины поймали меня у входа в коридор и затащили в желтую комнату для консультаций. Рокси закрыла дверь, а Мэй задернула штору на выходящем в коридор окне.

— Ох, сладенькая, что случилось? — ласково спросила Дейзи, глядя на меня.

Я проигнорировала ласку Дейзи, гневно рявкнув:

— Повторяю: я не хочу об этом говорить.

И я не хотела. Мой эмоциональный ротвейлер натягивал цепь, рычал, скалил зубы и лаял.

Я не нуждалась в этом дерьме. Не нуждалась в этих людях.

Я не хотела думать о том, что у нас с Кроу дважды был незащищенный секс. Если его пловцы чем-то походили на хозяина, то они были сумасшедшими и, вероятно, уже оплодотворили, по крайней мере, одну яйцеклетку, и, пока я стояла в желтой комнате для консультаций, внутри меня, вполне возможно, формировался красивый ребенок с темными волосами, темными глазами и изумительными чертами лица. Это означало бы, что я никогда не вычеркну Вэнса Кроу из своей жизни.

Более того, мне не хотелось думать о его словах, каким голосом он их говорил или какие чувства они во мне вызвали.

Мне нужно думать о своей миссии. Мне нужно сосредоточиться на игре.

Дверь распахнулась, и Рокси, все еще державшаяся за ручку, отлетела в сторону.

В комнату ворвались Инди, Элли и Джет. Я устремила взгляд в потолок в поисках терпения, освобождения или возможности телепортироваться в Никарагуа.

Услышав, как Инди сказала: «Прости, Рокси», я вернулась в комнату.

— Что мы пропустили? — Элли посмотрела на меня.

Джет закрыла дверь.

— Меня ждет работа, — объявила я, направляясь к двери, но на моем пути оказалась Дейзи, останавливая меня.

— Он причинил тебе боль? — спросила она все также по-доброму.

— Нет, — ответила я. — Я опаздываю. У меня назначены встречи.

— Кто-нибудь знает, они это сделали? — шепнула Джет Мэй.

— Так далеко мы еще не продвинулись, — ответила Мэй.

— Сладенькая, поговори с нами. — Дейзи взяла меня за руку.

Я посмотрела на наши руки, затем на нее, и отдернула руку.

— Слушай, не хочу показаться грубой, но меня ждет работа, и это совершенно не твое дело.

Дейзи отшатнулась, сделав шаг назад.

Я попыталась пройти мимо нее, но мое плечо с силой сжали, в мою плоть впились супердлинные ногти (я отметила, что они окрашены в морозно-розовый с серебристыми полосками на кончиках), и Дейзи развернула меня к себе.

Теперь я стояла перед очень не доброй и очень не ласковой Дейзи. Это была суровая Дейзи, суровая, как сердечный приступ.

— Девочка, я знаю, что ты офигенно крутая мама-джамма, но что бы ни случилось с Вэнсом, ты никогда не справишься, если не поговоришь со своими подругами, comprende?

— Вы не мои подруги, — выпалила я.

Ее глаза сузились.

— Прости, но вчера вечером мы провели гребаный Священный Ритуал Посвящения в Подруги прямо в твоей гостиной, — заявила Дейзи. — В комплекте с «маргаритой» и макияжем.

— Прости, Джулс, но ты от нас так просто не избавишься, — вмешалась Инди.

— Если он причинил ей боль, я надеру ему задницу, — не обращаясь ни кому конкретно, сказала Элли.

— Вэнс ни за что не причинил бы ей боли, — тихо вставила Рокси, наблюдая за мной. Мэй растолкала всех и схватила меня за плечи.

— Говори, девочка, — тихо приказала она своим голосом «мама-поможет», и даже я, офигенно крутая мама-джамма (что бы это ни значило), не могла сравниться с голосом мамы-Мэй.

Я глубоко вздохнула и сдалась.

— Свидание прошло ужасно, — сказала я.

Мэй отпустила меня и с выражением разочарования отступила назад.

— О, нет, — прошептала Джет.

— Мы поссорились, — объяснила я.

— Из-за чего? — спросила Рокси.

— Он пытался указывать мне, что делать.

— Ну, это был плохой ход, — пробормотала Инди.

— Когда мы вернулись ко мне, то помирились, — продолжила я.

— Это хорошо, — вставила Джет, и ее лицо прояснилось.

— Потом мы начали… хм, ну, знаете… — я замолчала.

— Продолжай, — подбодрила Элли.

— Во время хорошей части Вэнсу пришлось остановиться и выйти из дома, где он ранил Сэла Кордову, который преследовал меня.

Дейзи хихикнула.

— Он выстрелил ему в задницу, — пояснила я Дейзи, не сумев сдержать ухмылки, потому что по-прежнему считала это смешным.

— Насколько хорошей была та часть? — вернула меня Элли к сути дела.

Я посмотрела на нее с улыбкой, теперь уже по другой причине.

— Очень хорошей, — ответила я.

— О чем речь? Руки и пальцы или рот и язык? — потребовала Дейзи.

— Или пальцы и язык? — предложила Элли альтернативную комбинацию.

— Руки и пальцы, в основном, пальцы, — ответила я.

— О, боже, — охнула Рокси.

— Вэнса тоже ранили, — сказала я.

— О, нет! — воскликнула Инди. — Ли мне не сказал.

— Он в порядке. Отделался лишь царапиной на бедре и несколькими швами, — заверила я Инди.

— Значит, вы этого не сделали, — вмешалась Мэй.

Я посмотрела на Мэй.

— Сделали. Этим утром. Дважды.

Их глаза округлились, и они подались ко мне.

— Как это было? — спросила Инди.

— Какое у него тело? — перебила Элли.

— Было больно? Ты в порядке? — посочувствовала Рокси.

Я закрыла глаза, закусила губу, а затем снова открыла глаза и рассказала остальное. Все до конца. Абсолютно все. Когда я закончила, женщины смотрели на меня с открытыми ртами.

— Твою мать, — выдохнула Инди.

— Так и знала, что верховая езда — не городской миф, — предъявила Дейзи Инди.

Я посмотрела на Рокси, в ее глазах стояли слезы. С секунду я глядела на нее и, забыв о своих терзаниях, направилась к ней.

— Со мной все в порядке, — успокоила я ее, и она кивнула, все еще с мокрыми от слез глазами. — А с тобой?

— Вэнс. Мы… — Она остановилась. — Джулс, помнишь, вчера я сказала, что именно он спас меня, когда мой бывший меня похитил?

Я кивнула.

Рокси ответила кивком и продолжила:

— После того, как он вернул меня в Денвер, отправился на поиски сбежавшего Билли, моего бывшего. Выслеживал его несколько дней. В конце концов, во время финального противостояния, когда Билли настиг нас на вечеринке Дейзи, Вэнс выстрелил ему в руку.

Я вытаращилась на нее.

Эту историю я слышала, но не знала, что тот парень, был бывшим Рокси или что вечеринка проходила у Дейзи.

Вау.

Оправившись от удивления при такой новости, я сосредоточилась на Рокси.

— Ты сказала «нас». — Я приблизилась к ней, но не прикасаться не стала. — Это произошло на твоих глазах? Стрельба?

Она кивнула.

— Рокси, должно быть, тебе пришлось тяжко, — мягко сказала я.

Она моргнула.

— Я плачу не из-за себя.

Это меня удивило.

— Тогда из-за чего? — спросила я.

— Из-за того, что рассказал мне Хэнк, из-за причины, по которой Вэнс преследовал Билли. Видишь ли, во время похищения Билли очень сильно меня избил, сломал несколько ребер. Вэнс нашел меня в ужасном состоянии. Это ему не очень понравилось, он сказал, что любой мужчина, поднявший руку на женщину, должен заплатить. Хэнк сказал мне, что Вэнс преследовал Билли, потому что Вэнс рос среди жестокости. В десять лет отец выгнал его из дома, потому что Вэнс попытался встать между ним и мамой, когда он ее избивал. А учитывая то, что Вэнс рассказал тебе, я рада, что он нашел тебя, но еще мне грустно оттого, сколько всего ему пришлось пережить до этого.