— Что происходит? — спросил он.

— Проклятье, — пробормотала я себе под нос.

Я умывалась в ванной.

Вэнс был где-то в дуплексе, готовился ко сну.

Я не знала, как позволила ему уговорить себя провести со мной ночь, хотя должна признать, это не заняло много времени. Я решила расценить это как расплату частично за любезность с Роумом, частично за ответственность, что его ранили.

Ранее, еще до приезда скорой помощи, я все объяснила Нику, на что он поджал губы. Выглядел он так, будто был готов связать меня и держать на чердаке до самой моей смерти, чтобы меня не пристрелили в одном из моих дурацких крестовых походов. Но, к счастью, чердака у нас не было.

Приехавшая «скорая» увезла стонущего и скулящего Сэла. Полиция тоже приехала и допросила всех, включая меня.

Мне, наконец-то, представилась возможность увидеть Хэнка Найтингейла и Эдди Чавеса, хотя я с ними так и не познакомилась.

Высокий и темноволосый Хэнк походил на других Найтингейлов, но имел образ красивого, хорошего американского парня. Чавес так же отличался невероятной красотой, как и остальные парни из команды.

Они проезжали мимо и, вероятно, услышав о ранении Вэнса, решили проверить, все ли с ним в порядке. Когда они прибыли, Вэнс сидел на крыльце. Медработник разрезал штанину на его бедре и осматривал рану. Я стояла в нескольких футах от Ника. Хэнк и Эдди посмотрели в мою сторону, но не выглядели, как члены «приветственной делегации Инди и девочек».

Ли тоже заскочил проверить, как там Вэнс. Задержался ненадолго, а потом исчез.

Со мной разговаривал детектив полиции по имени Джимми Маркер. Я рассказала ему слегка измененную версию истории Сэла Кордовы, в которой Сэл выступал заурядным сталкером, которым, в некотором смысле, и являлся.

Когда я закончила рассказ, детектив Маркер посмотрел на меня и спросил:

— Вы — Лоу?

С бесстрастным лицом я выдержала его взгляд, но ничего не ответила.

— Знаю, что вы работаете с Хэви, — пояснил Маркер.

Я удивилась, но промолчала.

— Хэви — хороший человек, — продолжил Маркер.

Я кивнула, не понимая, к чему идет этот разговор.

— То, чем вы занимаетесь, — глупо и небезопасно, — продолжил он.

Теперь я поняла, к чему идет этот разговор, но все равно молчала.

— Вам следует остановиться, иначе вас убьют, — посоветовал он, и его голос звучал одновременно резко и обеспокоенно.

Я подумала, что этому учат в полицейской академии.

Я продолжала хранить молчание.

— Или вы убьете кого-нибудь, — закончил детектив.

Это стоило огромных усилий, но я молчала и не закусила губу, как мне хотелось.

Маркер смотрел на меня, а потом покачал головой и пробормотал себе под нос нечто странное:

— Этим мальчикам нужно проверить голову.

Затем ушел.

Я отвезла Вэнса в больницу на «Камаро».

Он оказался прав: дела обстояли не так уж и плохо. Рану почистили и зашили. Вэнс вышел из процедурного кабинета в джинсах, разрезанных на бедре, сквозь брешь в ткани виднелась белая повязка.

Мы вернулись к «Хейзел».

— Где ты живешь? — спросила я, когда мы остановились рядом с «Хейзел».

Прежде чем я поняла его действия, Вэнс забрал ключи из моей руки.

— Ночь я провожу с тобой, — заявил он.

— Что ты делаешь? Отдай мне ключи. — Я попыталась выхватить их, но Вэнс отдернул их за пределы досягаемости.

— Садись в машину, — приказал он.

— Никто, кроме меня, не водит «Хейзел».

— «Хейзел»?

— Мой «Камаро», — объяснила я.

Он некоторое время смотрел на меня, затем ухмыльнулся и покачал головой, будто находил меня невероятно очаровательной. От этого я снова почувствовала то самое сладкое тепло, но отмахнулась от него и сосредоточилась на нашей словесной перепалке.

— Кроу, — предостерегла я.

Ухмылка исчезла.

— Джулс, пожалуйста, не спорь. Просто садись в машину, — сказал он устало.

Я поджала губы, его усталый голос усмирил меня. Я села на пассажирское сиденье, и Вэнс отвез меня домой.

После того, как он запер за нами дверь и включил сигнализацию, я направилась к комоду и начала рыться в поисках наименее сексуальной одежды для сна (у меня ее не нашлось). Я остановилась на нежно-голубой старомодной шелковой ночной рубашке. Она плотно прилегала к талии и имела А-образный силуэт, доходя длиной до колен, и широкую кружевную кайму цвета экрю по подолу и декольте. Я скрылась в ванной, предоставив Вэнсу свободу действий.

Теперь я не знала, что делать. Накал момента прошел. Мой эмоциональный ротвейлер проснулся и сидел начеку.

Собрав волосы на затылке в небрежный пучок, я уставилась в отражение своего лица в зеркале. Глубоко вздохнув, расправила плечи и вышла из ванной.

Лучше покончить с этим, что бы «это» ни было.

Когда я вышла из ванной, в доме было темно, за исключением тусклого света, исходящего от кровати. Подойдя к ступенькам и поднявшись на одну вверх, я увидела Вэнса под одеялом, прикрывающим его до пояса, он сидел в куче подложенных под спину подушек.

Грудь его была обнажена. Посередине ее лежал Бу, описывая хвостом широкую дугу вдоль пресса и талии Вэнса. Вэнс гладил его, и я слышала мурлыканье Бу.

Очевидно, Бу не возражал против присутствие нового человека в доме.

Взгляд Вэнса переместился на меня, и я забралась на кровать максимально изящно (что, как я боялась, вовсе так не выглядело). Затем я заползла на противоположную сторону, как можно дальше от Вэнса, и устроилась под одеялом.

Откинувшись на спину, я уставилась в потолок и задалась вопросом: что на Вэнсе под одеялом и было ли на нем, вообще, что-нибудь.

От последней мысли у меня перехватило дыхание.

— Джулс.

— Что? — спросила я у потолка.

— Иди сюда.

Я думала побороться и отказалась от этого. Не спрашивайте меня почему, сегодня был странный день. На самом деле, странные четыре месяца. С моей работой, тренировками и ночным патрулем — а теперь и противостоянием Вэнсу — я устала, и во мне просто не осталось сил.

Я придвинулась ближе. Вэнс обнял меня за спину, прижал к себе, и у меня не было другого выбора, кроме как положить голову ему на плечо. Я лежала, напряженная. Не знала, что делать со своими руками, поэтому поджала одну под себя, а другой погладила Бу по боку.

— Как твоя нога? — спросила я.

— Жить буду.

— Мне жаль. Это моя вина, что тебя ранили.

— Не твоя вина, что Сэл Кордова — идиот.

Это правда.

Я замолчала.

Вэнс потянулся к лампе и выключил свет. Я почувствовала, как в темноте его тепло проникает в меня, и начала расслабляться.

Некоторое время я лежала, слушая мурлыканье Бу. Прекратив его гладить, я положила руку на Вэнса в нескольких дюймах ниже своего лица. У меня сложилось впечатление, что этой ночью ничего сексуального не произойдет. Вэнс был человеком действия. Если бы он собирался сделать шаг, он бы уже его сделал.

Я глубоко вдохнула, выдохнула и расслабилась еще больше.

— Я испортила наше второе свидание, — прошептала я.

Вэнс ничего не сказал.

Я снова замолчала.

Затем по какой-то странной причине меня прорвало.

— Я уже говорила, что Ник отвез меня в «Брокер» на мой шестнадцатый день рождения.

Вэнс по-прежнему ничего не говорил.

— Прошло пять с половиной месяцев после смерти тети Рэбы. Нам было… — я заколебалась, — плохо. Она умерла внезапно и неожиданно. Казалось, тучи над нашими жизнями никогда не рассеются.

Вэнс по-прежнему молчал.

— Ник хотел сделать этот день особенным. Шестнадцатилетие для девушки — важное событие. Он купил мне дюжину розовых роз, потому что они мои любимые, и подарил их мне в машине. Заставил взять букет с собой в ресторан, чтобы люди знали, что сегодня мой день. Он попросил принести мне торт с бенгальскими огнями.

В какой-то момент моего рассказа Вэнс начал гладить меня по спине.

Я расслабилась сильнее рядом с ним.

— Было весело. Впервые со смерти тети Рэбы мы на пару часов забыли о дыре, которую ее утрата оставила в наших сердцах, и развлекались. Даже смеялись.

Бу устал от того, что его гладят, прошёлся по моей талии и устроился клубочком у моей поясницы.

— Он подарил мне подвеску с бриллиантом из обручального кольца тети Рэбы.

Вэнс перестал гладить меня по спине, крепко обнял и повернулся ко мне лицом. Моя рука оказалась между нами, а другая его рука легла мне на бедро.

Над изголовьем кровати было маленькое окно, и в лунном свете я едва могла разглядеть черты его лица.

Он по-прежнему ничего не говорил, но я видела, что он на меня смотрит.

— Извини за текилу, — прошептала я, переходя на другую тему.

— Не волнуйся об этом, — тихо сказал он, наконец.

— Ты облизал мою губу, — напомнила я ему.

— У тебя был вкус вишни.

Ах, да, бальзам для губ Джет.

— Я забыла.

— Алкоголизм — моя проблема, а не твоя, — его глубокий голос звучал расслабленно, даже сонно, но в нем все еще чувствовался тот яростный оттенок, с которым он разговаривал с Роумом.

Я ничего не сказала.

Я ждала. Прошло несколько минут, а затем я продолжила:

— Не верится, что ты ранил Сэла Кордову в задницу.

Я ничего не могла с собой поделать. Я считала это смешным, и хотя знала, что это неправильно, улыбнулась Вэнсу в лунном свете.

— На мой взгляд, хорошее место для цели, — сказал Вэнс, и я слегка напряглась.

— Ты хотел выстрелить ему в задницу?

— Он — задница , — был ответ Вэнса.

— Это правда, — согласилась я, после чего снова расслабилась.

Я вздохнула и несколько секунд молчала.

— Что ты имел в виду, когда сказал, что не ожидал, что у тебя когда-нибудь появится шанс на что-то столь сладкое? — прошептала я так тихо, что подумала, может, он не расслышит.

Его руки скользнули по моей шелковой ночнушке вниз по ягодицам и впились пальцами в ткань. Вэнс потянул ночнушку вверх и одной рукой крепко обнял меня за талию. Другой рукой скользнул по моей попке и притянул ближе к себе.

Вот только он не ответил.

Или, вероятно, это и был ответ.

Я задержала дыхание, следя за его движениями с трепетом в животе, но затем его руки замерли.

— Вэнс? Ты меня слышал? — спросила я немного громче.