Кроу молниеносно схватил меня за руку, развернул, затем наклонился и, не отпуская моей руки, закинул меня себе на плечо, придерживая за бедра.

— Твою мать! Кроу, отпусти! — крикнула я.

Я подумала, что он причинит мне боль. Он никак не мог подняться по ступенькам и уложить меня на кровать, не впечатав меня в потолок. Потолок в коридоре был низким, кровать стояла в нише с более высоким потолком. Подняться туда можно было лишь через небольшой промежуток, основную часть которого занимала кровать. Даже я, прожив здесь пять лет, все равно минимум раз в месяц билась головой о потолок коридора.

Волноваться мне не следовало. Речь шла о Вэнсе Кроу.

Он поднялся со мной на плечах, согнувшись практически вдвое, даже не задев потолок. Опустив меня на кровать, Вэнс обошел сзади, схватил меня под подмышки и подтянул вверх. Лег на спину и прижал меня к себе.

Я была слишком шокирована, чтобы пошевелиться и ошеломленно посмотреть на него.

Боже, он был хорош.

— Вот теперь можно поговорить, — разрешил он, обняв меня за талию.

— Почему ты хочешь говорить здесь?

— Мне здесь нравится.

Я закатила глаза.

Как угодно.

Пора с этим заканчивать, чтобы я могла отправиться выбешивать плохих парней.

— Откуда ты знаешь код моей сигнализации?

Он не ответил, только улыбнулся.

— Кроу! Я хочу знать.

— Раз хочешь, я тебе покажу. Позже, не сегодня.

Я удивленно моргнула.

— Серьезно? — Я настолько жаждала узнать, что совершенно забыла, что сегодняшний вечер у нас был единственным, и завтра я попытаюсь найти способ навсегда вычеркнуть Вэнса Кроу из своей жизни.

— Хочешь знать, я тебе покажу, — повторил он.

— Ух, ты. Спасибо, — пробормотала я, все еще пребывая в забвении.

— Ник мне нравится, — начал он разговор.

Я ничего не могла с собой поделать и улыбнулась.

— Мне тоже.

— Как ты его называешь? — задал он, как мне показалось, странный вопрос.

— Ник, — ответила я.

— Нет, я не про имя. Он не твой отец, хотя и относится к тебе по-отцовски, так как ты его называешь?

Я уставилась на него.

— Откуда ты знаешь?

— Мы с ним разговаривали.

Я замерла.

— О чем?

— О том, что он тебя вырастил, что твоя семья погибла, дедушка умер, тетя тоже.

Я ахнула. Отчасти потому, что Ник, очевидно, поделился обо мне большим количеством информации, но в основном потому, что Ник никогда не говорил о тете Рэбе ни с кем, кроме меня.

— Он обсуждал с тобой тетю Рэбу?

— Ага.

Я не знала, что с этим делать, потому что чувствовала, что это что-то говорит о Вэнсе, так как Ник достаточно доверял ему при первой встрече, чтобы рассказать такое. Это чертовски меня напугало.

Я отмахнулась от своего волнения и пошла дальше.

— Что еще он тебе сказал? — спросила я, испытывая дискомфорт от осознания того, что он слишком много знает обо мне.

— Сказал, что за последние пять лет я первый, кто позвал тебя на свидание.

— О, боже, — прошептала я в ужасе.

Я убью Ника.

— И он сказал, что в четверг у тебя день рождения.

Я решила промолчать в надежде, что наш разговор продлится не долго. Через две минуты я готова была положить этому конец, отключиться и двигаться дальше, наполнив свои мысли чем-нибудь еще, чем угодно, только не Вэнсом.

Вэнс наблюдал за мной. Я молчала.

— Расскажи мне о Парке, — тихо потребовал он.

— Нет, — мгновенно среагировала я и оттолкнулась от него.

Разговор официально закончился.

Объятия Вэнса стали крепче. Он перевернул меня на спину, наполовину накрыв своим телом, и закинул ногу поперек моих бедер, прижимая к кровати.

Он посмотрел на меня.

— Ты уже в курсе, что мы тебя изучили, — сказал он.

— Да.

— Ты — занятая женщина.

Я смотрела на него и молчала.

— Даже до того, как это дерьмо произошло с Парком, твое имя значилось во многих полицейских протоколах. Ты работала в приюте для женщин, подвергшихся насилию, была вовлечена в несколько неприятных дел. Ты упоминаешься в досье многих детей, попавших в участок, когда с ними случалась беда, и ты приходила замолвить за них словечко. Ты выручала их и отправляла в «Королевский приют».

Я молчала.

— Парк был другим. — Вэнс произнес это, как факт, а не вопрос.

Я поджала губы и промолчала.

— Как и Роум и Снифф, не так ли?

Больше я не могла терпеть.

— Они — мои мальчики.

Он изучал мое лицо, и в его глазах что-то промелькнуло. Не что-то сексуальное, а что-то другое. Что-то очень похожее на беспокойство.

— Джулс, ты же знаешь, что должна держать дистанцию. Иначе это тебя уничтожит.

— Я умею держать дистанцию.

— Да ну? Это как когда ты по ночам рискуешь своей задницей, заставляя наркоторговцев платить за то, что они сделали с Паком?

Я отвела глаза в сторону.

— Эм… — промычала я.

— Или когда носишься по всему городу в поисках двух сбежавших подростков, будто они твоя родная плоть и кровь?

Я снова посмотрела на него, но промолчала.

— Это дерьмо с Роумом сегодня в «Фортнуме»… Господи, Джулс, ты не его сестра, ты его социальный работник.

— Я знаю.

— Мне так не показалось.

— Не указывай мне, как выполнять мою работу, — огрызнулась я.

— Я пытаюсь тебя вразумить.

— Ты не знаешь этих мальчиков.

— Знаю. Я вырос с такими же детьми.

Это заставило меня замолчать, потому что этим вечером я узнала об этом. Я не позволяла своему разуму идти в том направлении, потому что мысль о том, что некто столь великолепный, как Вэнс Кроу, живет на улице, была мне ненавистна, но теперь, когда он выразился четко и ясно, мой разум отправиться туда.

Дискомфорт исчез, и я просто старалась сдержаться и не прикоснуться к нему.

— Мне жаль, — прошептала я.

Он покачал головой, и в его глазах промелькнули стальные искры.

— Джулс, слушай меня внимательно. Я не еще один из твоих детей. Я выжил. Было дерьмово, и я почти потерпел поражение, но все же оказался на другой стороне. То, через что я прошел, сделало меня тем, кто я есть. И если ты будешь выполнять только свою работу, эти мальчики тоже окажутся на другой стороне.

— Я люблю их, — прошептала я, не спрашивайте меня, почему.

Он некоторое время смотрел на меня, а затем его взгляд снова изменился. Не на обеспокоенный или сексуальный, а на тот, каким он наградил меня сегодня в «Фортнуме».

Он проник в самые глубины, о существовании которых я уже и забыла.

— Они — хорошие дети. Они заставляют меня смеяться, — продолжила я, не в силах сдержаться. — Они умные и сообразительные, а не какая-то уличная шпана. И они никогда не знали любви, Вэнс, в их жизни, вообще, не было никакой любви. Только жестокое обращение. Они сбежали из дома не из-за подросткового бунта, непонимания в семье или разногласий. Они ушли из-за желания выжить, иначе сошли бы с ума или получили травму. Единственные люди в их жизни, которым они могут доверять и когда-либо могли доверять, — это друг другу… и мне. Теперь Парка больше нет, нас осталось только трое. Парк был их лидером. Он был лучшим из них, сохраняя их в безопасности и чистоте, даже когда сам искал освобождения. Без него я не знаю, смогу ли их спасти.

Во время моей речи Вэнс наблюдал за мной, но при последних словах прервал меня:

— Они должны спастись сами.

— Они — дети! — запротестовала я.

— Они уже знают достаточно, чтобы понимать: их жизнь в их руках.

— Они — дети, Вэнс.

— Джулс.

— Нет, — я покачала головой. — Нет. Они — особенные, и я до конца своей жизни буду делать все от меня зависящее, чтобы они это чувствовали.

— Джулс.

— Нет! — крикнула я.

Глядя на меня, Вэнс понял, что я настроена решительно.

— Мне ведь тебя не переубедить, да? — спросил он.

Я помотала головой.

— Тогда прекращай свои ночные вылазки, чтобы быть рядом с ними и позаботиться о них.

Я снова погрузилась в молчание.

Вэнс все смотрел на меня.

Потом он пробормотал:

— Дерьмо.

Понимая, что он сдается, я не выдержала и ухмыльнулась.

Он заметил ухмылку, и его глаза сверкнули.

Моя ухмылка сникла.

— Ты выходишь, я — твоя тень, — заявил он. — Кто-то должен тебя охранять.

«Эм … нет», — подумала я.

— Нет, — озвучила я свои мысли.

— Да.

— Нет! — перешла я на крик. — Я знаю, что делаю.

— Ты понятия не имеешь.

Я нахмурилась.

— Оставь меня в покое, Вэнс. Я знаю, что делаю. Я знаю, что ты и все парни считают меня идиоткой, но это не так. Я знаю, что делаю.

Он упал на бок, потянув меня за собой, так что мы оказались лицом к лицу.

— Я сохраняю тебе жизнь, — сказал он.

— Вэнс…

— Ты останешься в живых. По крайней мере, пока у нас не будет второго свидания.

Я закатила глаза.

Настала моя очередь сдаться.

Настала его очередь ухмыляться.

Ладно, тогда я кое-что от этого выгадаю.

— Мне нужна услуга, — выпалила я.

Его ухмылка стала шире, превратившись на этот раз в сексуальную.

— Да?

— Ты получишь второе свидание, если завтра придешь в приют и поговоришь с Роумом.

Ухмылка исчезла.

— Я не возьму его к себе.

Я покачала головой.

— Нет. Я не хочу, чтобы ты его учил. Я просто хочу, чтобы ты подошел к нему в присутствии других детей и поговорил, будто вы знакомы, будто ты его уважаешь. Роума и Сниффа. Все дети знают о тебе и уважают. Если ты покажешь, что Роум под твоим крылом, это улучшит его репутацию. Это будет что-то значить для других детей. Придаст им уверенности.

В этом поступке заключалось бы нечто большее. Он дал бы Роуму лишь малую толику того, что он хотел. И он впервые в своей жизни, почувствовал бы вкус желания.

Для Вэнса разговор с ребенком занял бы тридцать минут.

Для Роума это могло изменить всю его жизнь.

Вэнс не ответил. Просто смотрел на меня.

Я слегка подалась к нему, не близко, а затем прошептала тихо, еле слышно:

— Пожалуйста.

Взгляд Вэнса снова изменился. Стал нежным и сексуальным, и у меня перехватило дыхание.

— Хорошо.

Я не осознавала, что настолько напряжена, но услышав его согласие, расслабилась. Руки вокруг меня сжались, скользнув вверх по моей спине и притягивая к Вэнсу.

— При одном условии, — сказал он.

Вот, дерьмо.

— Каком?

— Второе свидание состоится завтра вечером. Ты будешь здесь и не продинамишь меня.

— Хорошо, — сразу же согласилась я.

— Это не условие.

Бл*ть.