– Пожалуйста, не делай этого, – доносится до меня женский голос. – Мы можем все уладить, Джереми.

Все молча стоят и смотрят на мужчину за перилами моста, который вроде как собирается прыгнуть вниз. Женщина в нескольких шагах позади него бормочет что-то о разводе. Я чертовски ненавижу драмы.

Я проталкиваюсь сквозь толпу зевак, образовавших полукруг вокруг парочки, подхожу к парню и достаю пистолет.

– Лезь обратно на мост. – Я прижимаю дуло к его виску. – Или я вышибу тебе мозги.

Будущая бывшая жена и несколько зевак начинают вопить, их крики сливаются с топотом десятков ног. Было бы проще просто столкнуть парня вниз, но это означало бы появление полиции, возможно, даже перекрытие дорог и еще много чего, а я спешу.

– Сейчас же, Джереми, – приказываю я.

Будущий прыгун таращится на меня, его тело сотрясает дрожь. Он вот-вот сорвется с моста.

– Я... я не могу, – лепечет он. – Мне страшно.

Конечно, он напуган. Он не хочет умирать. Если бы действительно желал покончить с собой, то уже бы прыгнул. И не привел бы свою жену в качестве свидетеля. Чертов манипулятор. Я убираю пистолет, затем хватаю этого идиота за шиворот и перетаскиваю через перила. Он плюхается на задницу у моих ног.

– Садись в свою машину и исчезни с моих глаз, – рявкаю я.

Жена бросается к парню, который с трудом поднимается на ноги, и они оба бегут к зеленому пикапу, брошенному посреди дороги. Несколько мгновений спустя грузовик на большой скорости выезжает из-за поворота, а за ним и остальные машины, преграждавшие мне путь. Отлично. Я бросаю взгляд на часы и возвращаюсь к своей машине.

Я добираюсь до перекрестка возле ветеринарной клиники как раз вовремя, чтобы перехватить своего тигренка, выходящего из здания. Она бросает сумочку на заднее сиденье своего «Фольксвагена» и садится за руль. Держась на расстоянии, чтобы между нами была хотя бы одна машина, я следую за ней в восточную часть города. Когда приближаемся к одному из светофоров, любопытство берет надо мной верх, и я перестраиваюсь в другой ряд, остановившись прямо рядом с ее машиной. Тонированное стекло со стороны пассажира не позволяет ей заглянуть в мою машину, но я отчетливо вижу ее.

И в голове тоже проясняется.

Когда мы встретились, у меня немного помутился рассудок из-за потери крови, но я заметил, что она хорошенькая. Идиот. Она не просто «хорошенькая». У нее тонкие черты лица, аккуратный носик и большие миндалевидные глаза. Округлые, мягкие щеки. Я мог бы смотреть на нее часами. Медовые локоны собраны на макушке, несколько выбившихся прядей падают на лицо. Я помню запах ее волос, когда она наклонилась ко мне, чтобы извлечь пулю. Цветы. От нее пахло цветами.

Из динамиков ее машины доносится рок-песня, и мой тигренок постукивает изящными пальчиками по рулю, попадая в ритм и подпевая. У нее не получается, потому что она пропускает почти каждую ноту.

Видишь? С девушкой все в порядке, говорю я себе. А теперь разворачивайся и убирайся отсюда к чертовой матери.

Я не могу.

Я думал, что увидеть ее еще раз, убедиться собственными глазами, что с ней все в порядке, будет достаточно.

Но это не так.

Почему? Потому что она была «мила» со мной?

Последний раз обо мне проявляли заботу почти пятнадцать лет назад. Тогда старый ублюдок Феликс прокрался в мою комнату на базе З.Е.Р.О. и приставил пистолет к моей голове, пригрозив, что застрелит меня, если не позволю ему обработать порезы, которые Крюгер нанес мне ранее днем. Я, вероятно, убил бы его на месте, но все еще был не в себе от того коктейля, который в меня влили перед тем, как капитан Крюгер приступил к пыткам. У моего дорогого босса очень своеобразные способы наказания своих новобранцев.

А теперь эта девушка.

Я сказал ей, что никогда в жизни никого не благодарил. И вовсе не потому что мне на самом деле не за что быть благодарным, но и потому что «спасибо» – это просто слово. Один слог без истинного значения. Как любовь. Или забота. Пустые слова, которые люди произносят, но не придают им значения. Как и прощению.

Но я хочу подарить ей что-нибудь. Нечто большее, чем поцелуй в руку. Я никогда раньше никого и ничего не целовал. Мне нечего предложить, поэтому в тот вечер я отдал ей то, что у меня было. Поцеловал руку, которая с такой заботой обработала мою рану.

Но я также могу дать ей безопасность.

Светофор загорается зеленым, и я следую за моим тигренком до красивого жилого района, где она паркуется перед трехэтажным домом. Я жду, пока она заедет внутрь, затем дважды объезжаю квартал, чтобы убедиться, что район настолько безопасен, каким кажется. Покончив с этим, останавливаюсь перед закрытым магазином и достаю ноутбук из сумки на пассажирском сиденье.

Кнопка быстрого доступа к конфиденциальной базе данных находится в левом верхнем углу экрана. Быстро прохожу четырехфакторную аутентификацию, чтобы войти в систему и ввести название улицы в поисковый запрос. Список всех известных нарушителей и их адреса заполняют страницу. Я сужаю поиск до радиуса в десять кварталов вокруг дома моего тигренка и внимательно изучаю результаты. У меня уходит почти час на то, чтобы просмотреть три появившиеся биографии. Первая из них принадлежит женщине, которая дважды осуждена за финансовые махинации, поэтому исключаю ее как потенциальную угрозу. Две другие однако относятся к мужчинам, ранее судимым за нападения и побои, и один из них осужден за попытку изнасилования. Я проверяю адреса обоих через навигационное приложение, затем беру пистолет и выхожу из машины.

Вся идея второго шанса – одна большая иллюзия. Люди очень редко меняются, если вообще меняются.

И я не допущу, чтобы потенциальная угроза жила рядом с моим тигренком.