Глава 49. День святого Валентина. Часть первая
После второй женитьбы, моя жизнь, наконец, приобрела краски. Я делал все, что хотел, как хотел, и, причем, мне за мои хотелки абсолютно ничего не было, за одним единственным исключением.
Для создания пущего эффекта мне пришлось неделю жить с господином Виленом в его комнате, а это, я вам скажу, оказалось пострашнее всякого наказания. И причиной моего кошмара стал наиужаснейший храп нынешнего супруга. Мало того, что по полночи нам приходилось изображать бурный секс, так еще после этого мужчина тут же отрубался, а я не мог уснуть до самого утра. Вот объясните мне, как можно так громко храпеть?
Как мы изображали секс? Просто усаживались на кровати (не понимаю, зачем одному человеку такая махина), каждый на своей половинке, и дергали тазом, словно сидя на лошади, одновременно издавая эротичные охи-вздохи.
Вначале это у нас не особо получалось. Каждый дрыгался в своем собственном темпе и такте, поэтому создавалось впечатление, что мы занимается сексом не вместе, а каждый сам по себе. Но ничего, постепенно приловчились, даже начали вскрикивать одновременно. Смешно, однако, было наблюдать, как мужчина в пижаме и очках с книгой в руках дергается, читает и охает одновременно. Я, естественно, тоже не хотел попусту тратить время, поэтому делал то же самое, но либо с телефоном в руках, либо с ноутом, перечитывая пропущенные лекции.
Но так как господин Вилен привык все делать идеально, то после многочасового дрыгания срывал с кровати простыню, обтирался ей, мял руками, а потом шел в ванную и, выплеснув на нее сперму из баночек (даже не хочу знать, где он ее приобретал), бросал в корзину с грязным бельем. После этого мы вместе застилали новую, и… мой муж входил в сонный транс жесткого храпа.
Можно лишь представить, как я выглядел после таких ночей абсолютного недосыпа: серое лицо и темные круги под глазами. Однако был в этом и свой плюс. Мрачные взгляды родственников за общими завтраками того стоили. Они-то не знали всей правды, наивно предполагая, что самый старший Эллинстон - еще тот жеребец, а некоторые личности, думаю, считали его вообще кобелиной.
Естественно, мне этого было мало. Шефство над Мичем мой муж оставил за мной, поэтому эту неделю мне приходилось развлекать малыша целыми днями в унылых стенах огромного особняка. Так как на улице оставалось еще довольно холодно, мы носились по коридорам. И ладно Мич, он ребенок, ему положено, но как же веселился я, взрослый кабаняка, снова ощутив прелесть беззаботности детства.
Что мы только не творили? Спасибо господину Вилену, баловал нас, как мог. Он приобрел внуку детский автомобиль, а мне – электросамокат. Таким образом, мы, два безбашенных чувака, разрезали светящимися колесами серое пространство особняка, разрушая умиротворенную тишину, устоявшуюся годами, не только колесами, но и своими радостными визгами.
Наши транспортные средства двигались не только по коридорам. Мы умудрялись врываться даже в кабинеты, накручивая там круги. Господин Вилен на такие действия только мило улыбался, оторвавшись от бумажных дел, а потом снова уходил в работу. Ричи встречал нас гневным взглядом, но при этом не произносил ни слова, словно мы были мухами, случайно залетевшими к нему в кабинет.
А вот кто порадовал, так это женская половина. Они визжали вместе с нами, отчего я испытывал неимоверный восторг. Не думал, что неприятные голоса Онвис и Ирмы смогут однажды настолько упоительно ласкать мой слух.
Конечно, такие проказы долго продолжаться не могли. Ирма пожаловалась на нас моему мужу на семейном ужине. Наверное, ее голос тоже сильно резал слух мужчины, потому что он тут же небрежно махнул ей рукой и, улыбнувшись мне, игриво произнес: «Я накажу его… как следует… сегодня ночью…».
Самым обидным было то, что именно в этот день комната, выделенная специально для меня, уже была готова к проживанию, и я должен был ночевать не с господином Виленом, а это означало, что, наконец, настал момент моего долгожданного отсыпания. Я так давно этого ждал. Вот же, дрянная баба!
«Нет, прошу, пощади!» – запричитал я, чувствуя, что ускользает последняя надежда. Еще одна бессонная ночь рядом с храпящим мужем? Мне даже показалось, что я снова услышал эти душераздирающие звуки пикирующего бомбардировщика.
Добившись своего, Ирма довольно попивала чай. Конечно, в ее понимании не укладывалось, каким образом секс с мужем может стать наказанием. Но видя мое перепуганное лицо, не стала углубляться. Может, отец семейства творит со своим супругом в постели жуткие вещи, отчего тому становится страшно.
«Если сегодня отработаешь, как следует свое наказание, - продолжал игриво господин Вилен, словно понимая мое негодование, - с понедельника сможешь спокойно покидать поместье, но под присмотром своего личного телохранителя».
Господи, это какое-то блаженство! Снова ходить на лекции, посетить дедушек и братьев, увидеть друга Тошку…. Ради такого можно и потерпеть!
А перед тем, как покинуть столовую, я шепнул Ирме, как бы невзначай: «Уж не знаю, как благодарить тебя, невестка. Может, и мне стоит пожаловаться твоему мужу? Может, и ты тогда, наконец, познаешь блаженство ежедневного оргазма с любимым мужем».
Я знал, что Кирр является частым гостем в фирме «Венера», знал, что близость с супругой у него случалась довольно редко, поэтому и понимал, насколько горькими были для Ирмы брошенные мной слова. Ну, е-мое, нужно же было как-то заткнуть эту противную бабу.
Однако я еще приготовил сюрприз для Ричарда в этот вечер. И он удался, потому что впервые за долгое время услышал такой приятный, будоражащий мою кровь, гневный рев: «Какого хрена ты тут забыл?»
Рыжевласка с момента, когда господин Вилен объявил о собственной женитьбе на сцене во время помолвки сына, до настоящего времени не обмолвился со мной и словом. Столько раз пытался, но он игнорировал любые мои попытки.
«Катик! Дружище! – радостно прокричал я. – Мы так рады снова видеть тебя в этом доме! Прости, что именно я говорю эти слова. Просто, у того человека сейчас в голове идет великое побоище добра и зла, поэтому он …не совсем в состоянии достойно встретить лучшего друга. Идем же, я отведу тебя к госпоже Лайме. Черноволосая красотка умрет от счастья, как только увидит твою кошачью мордаху!»
Ричард почернел от злости. А я, добившись нужного эффекта, быстро ухватился за Ката и поволок в комнату, отведенную для Лаймы Пелинской.
Конечно же, девушка, увидев своего друга, засияла солнечной улыбкой. Удивительным в их отношениях было то, что она, являясь омегой, совсем не беспокоилась о непредвиденных действиях дружочков-альф. Возможно, ее вера в преданность и верность Ката была сильнее, нежели у Ричарда. А может, она была слишком умна?
Я уже собрался уйти, но услышал голос Ката, обращенный ко мне: «Почему? Я уверен, Милен, это ты пригласил меня, не господин Вилен. Зачем ты это делаешь, ведь, по сути, я стал причиной твоего развода с Ричардом?»
Оглянувшись, я улыбнулся: «Ну, должен же в нашей паре хотя бы один оставаться адекватным».
«А он мне все больше начинает нравиться, - хихикнула Лайма, игриво смотря на меня. – Повезло же этому душниле с возлюбленным».
Они даже словом не обмолвились, о том, что я теперь являлся супругом господина Вилена. Скорее всего, ребята все же догадывались о фиктивности такого союза. Что поделать, если у Ричи друзья оказались сообразительнее.
Когда я оставил эту сладкую парочку дружбаков, мое настроение было на пике блаженства до тех пор, пока кто-то не ухватил меня за руку и не потащил через приоткрытую дверь в комнату. Все, что я успел произнести, это тихое «мамочки», потому что мне зажали рот рукой и прижали к стене всей массой тела.
Не нужно было гадать, кто похититель. Сладостный аромат любимых феромонов прошиб мой мозг мгновенно, и я стоял, как заколдованный, вдыхая, доводящий до дрожи, запах свежескошенной травы.
«Тебе мало было меня? Теперь мало стало моего отца, и ты позарился на моего лучшего друга? Что же ты за тварь такая ненасытная?» - стиснув зубы, шептал Ричард.
Только мне не хотелось с ним ругаться, потому что его рука касалась губ, а нос чуял запах кожи, пропитанный вкусными феромонами. Как же мне хотелось ощутить их вкус! И язык, могу сказать точно, без моего согласия, протиснулся между пальцами доминанта, желая насладиться сладостью его кожи.
Рыжевласка тут же замер. Зрачки мгновенно изменили свой цвет, и я точно знал, что означает именно такой их оттенок. Поэтому, постарался собраться мыслями, отдернул руку от себя и тихо произнес: «Ты можешь ненавидеть меня, сколько твоей душе будет угодно. Я даже спорить не буду. Но Кат – твой друг, лучший друг, твоя опора, твое плечо, твоя защита. Ричи, не отталкивай людей, любящих тебя. Поверь, это действительно очень больно».
«Какое право ты имеешь, указывать мне, что делать?»
Я усмехнулся: «Ты не слышал слов, когда я был твоим супругом. Может, хотя бы теперь смогу достучаться до тебя, став, наконец, твоей …любимой мачехой?», а затем под волшебное звучание отборных матов режевласого красавца покинул комнату.
Наверное, мои слова сработали …в какой-то мере, потому что уже вечером в черном шикарном автомобиле, рулевым которого был мой ненаглядный телохранитель Шрам, я, Лайма, Кат и Ричи мчались к поместью Тамбовичей на празднование Дня святого Валентина. Как так получилось, что в этой кучке хороших людей, собравшихся в одном замкнутом пространстве, оказался рыжевласка? Сам был в шоке!
Лайма хитренькая, уселась впереди рядом с адекватным человеком, а вот меня усадили между парнями-доминантами, которые, насупившись, уставились в свои окошки, стараясь не смотреть друг на друга.