«Почему ты это делаешь, Милен Харт?»

Я только улыбнулся в ответ, а потом встал и вышел из палаты. Мне предстояло встретиться с разъяренным взглядом страшного человека, а именно, с моим дядей, который, скорее всего, уже ждал меня возле палаты, где оставил отдыхать мое слабое тело ночью.

И точно. Доктор Айк был похож на убийцу в ожидании своей цели. Вот, когда осознаешь прелесть родственных связей: не прибьет же он, в самом деле, собственного племянника.

Признаюсь, я схитрил. Зная его слабости, сразу накинулся на того с объятиями. Говорят же, лучшая защита – это нападение. И не прогадал. Дядя растаял в моих руках, как девица прям-таки.

«Дядь, все хотел у тебя спросить, - заговорил я, прижимаясь щекой к его твердой, но теплой груди. – Ты такой красивый, сильный, интересный, с какой стороны не возьмешь, а всегда один. Неужто в твоем сердце до сих пор не спрятана какая-нибудь красотка?»

Мужчина вздрогнул, а потом прищурил глаза и прошипел: «Ах ты, мелкий негодник! Ты мне тут зубы не заговаривай. Лучше скажи, где шлялся?»

Я приподнял голову. Наверное, в этот момент в моих глазах отражался весь свет нашей вселенной, потому что мужчина тотчас изменился в лице.

«Она чувствует ноги, дядя. Мы на правильном пути!»

В этот момент мне показалось, что ком, который так долго сидел в моем горле, наконец, лопнул. Горло защипало, и вся обида, горечь и боль мощным потоком стала вырываться наружу.

Наверное, я плакал. Не знаю. Только вот дядя сильнее сжимал меня в своих крепких руках, а то место на его халате, где прикасалось мое лицо, становилось влажным. Скорее всего, тем, кто растеряно теряется в своем бессилии, нужны именно такие, чужие руки. Они, словно волшебные проводники, пропускают через себя мощные волны болезненных чувств, принимая самый острый пик.

И я успокоился, а может, выплакался, словно груз скинул с плеч. Почувствовав это, дядя тихо произнес: «У нас все получится, малыш. Все будет хорошо!»

А потом он вызвал такси и отправил меня домой. Сидя в машине, я смотрел в прозрачное стекло на городскую суету. Не хотелось ни о чем думать, ввиду этого не сразу заметил, что ехали не туда. Скорее всего, водитель заметил мое волнение и моментально заблокировал двери.

Стало ясно, я в ловушке, поэтому спросил напрямую: «Что вам нужно?»

Мужчина ничего не ответил, и мы молча доехали до какого-то пустынного места, где нас уже ждали накаченные парни.

В принципе, я понимал, что меня ждет. Госпожа Черри не могла оставить мой отказ безнаказанным. Единственным плюсом в данной ситуации оставалось, как и прежде, то, что я был до сих пор бетой, не омегой, иначе, кто знает, чем могла закончиться такая поездка. Ну, а избиения становились для меня уже обычным явлением.

Я незаметно закинул в рот две пилюли, прежде чем один из громил схватил меня за грудки и вытащил из машины. А дальше началась настоящая бойня. Сколько ударов вынесло мое и без того вымотанное тело, я не знаю. Вначале издевательски их считал, причем, вслух, приводя в замешательство своих избивателей. Когда же сбился со счета, стал охрипшим голосом проговаривать детскую считалочку. По лицам громил я понял, такое мое поведение было для них похлеще ответных ударов. И вскоре они остановились. Некоторое время молча смотрели на меня, сжавшегося калачиком на земле, а потом, без особой ярости, закинули в свою машину.

Куда меня везли, не мог понять, так как несколько раз терял сознание. Когда же машина остановилась, меня вытащили из нее и, затянув во двор, бросили на землю.

Дверь дома отворилась, и из него вышел мужчина. Я слышал чьи-то быстрые шаги, а потом почувствовал мягкие прикосновения. Нежность этих сильных рук моя память хранила в сердце с самого детства. Их хозяином был один человек в этом мире - дед Рафаэль.

Меня приподняли и прижали к мощной груди. Я и раньше чувствовал силу ауры феромонов деда Рафаэля, но сейчас она была такой, какой я еще не ощущал никогда. А потом воздух вокруг содрогнулся от его мощного душераздирающего крика, словно весь ужас вселенной собрался в этих звуках: «А-а-а…».

И мое тело вздрогнуло, а потом в глазах потемнело, и я потерял сознание.