ГЛАВА 8

Поскольку Айви занимала все его мысли с тех пор, как он нашел ее, Кетан почти забыл, что его ночная охота не принесла мяса — по крайней мере, такого, какое можно есть. Его выбор перебраться в Клубок и жить отдельно от своего народа, был сделан с полным пониманием ожиданий, которые это возложит на него.

Охотник должен обеспечивать.

Он должен был снабжать мясом вриксов Такарала, каждый из которых вносит свой вклад в выживание своего города. Перерывы в доставках мяса будут замечены. Королева не дает никаких указаний охотникам, но ее писцы следили за всем, включая еду, приносимую бродящими по джунглям охотниками города.

Не было никаких сомнений, что Зурваши использовала бы любой имеющийся в ее распоряжении предлог, чтобы заманить Кетан обратно в Такарал по своей прихоти. Он не собирался давать ей еще одну причину для этого.

И все же он не мог отвлечься от Айви. Она была голодна, и ему нужно было обеспечить ее. У него не было возможности целыми днями лазить по ветвям и красться по подлеску. Он опасался, что Айви, такая маленькая и хрупкая, не протянет так долго без свежей пищи. И сегодняшнюю утреннюю охоту вообще нельзя было считать охотой — он нашел всего несколько следов животных, по крайней мере, однодневной давности, а крики, которые он слышал от существ, достаточно крупных, чтобы обеспечить достаточное количество мяса, исходили за сотни сегментов от него. Казалось, будто крик Айви прошлой ночью распугал всех в Зарослях.

К счастью, у Клубка были и другие дары, которые те, кто знал дорогу, могли получить достаточно легко, и он до отказа набил едой маленький мешок. Возможно, это было немногим лучше, чем коренья и грибы, на которые жаловались Уркот и Рекош, но сытый желудок все же лучше, чем скручивающийся от голода.

То, что ему удалось раздобыть на данный момент, вряд ли можно было считать едой для врикса, но он надеялся, что этого будет достаточно для его Айви, хотя бы ненадолго. Он был бы гораздо менее отвлечен, если бы ее желудок не издавал странных булькающих, рычащих звуков, которые, как она показала, говорили о голоде.

Кетан взобрался на широкий ствол наклонившегося граб-дерева, используя когти на кончиках пальцев и ног, чтобы зацепиться за грубую кору. У него все еще болел каждый мускул, и восхождение требовало больше усилий, чем обычно, но отдых притупил дискомфорт и освежил его настолько, что это было терпимо.

Днем Клубок выглядел совсем по-другому. Солнечный свет, пробивающийся сквозь крону листьев над головой, оттенял зеленые, коричневые, синие и пурпурные цвета, делая их одновременно гораздо светлее, но и ярче, чем ночью, а все животные были активными и крикливыми.

Он остановился высоко над землей, чтобы прислушаться к этим призывам, повернув голову в сторону. Горячий, густой воздух висел вокруг него без малейшего дуновения ветерка; он радовался этому после затхлого, прохладного воздуха в туннелях Такарала.

После невероятно чистого, бодрящего воздуха без запаха в комнате, где он нашел Айви.

Его жвалы дернулись, когда он вспомнил, что она сообщила ему ранее этим утром — она спросила, собирается ли он съесть ее.

Эта мысль могла бы заставить его весело щебетать, если бы не была такой тошнотворной. Он пробовал мясо многих обитателей джунглей, но он никогда бы не стал есть плоть такого существа, как Айви. Хотя она и не была похожа на врикса, она была больше похожа на него, чем на любое другое животное, с которым он сталкивался. Она была умна — достаточно умна, чтобы они уже начали изучать языки друг друга за то короткое время, что провели вместе.

Кетан провел подушечкой пальца по линии рта.

Губы. Произнести это слово было трудно, но он страстно желал произнести его сам — так, чтобы она поняла. Эти пухленькие полоски плоти заинтриговали его по многим причинам, и только одной из них было то, как она использовала их для формулирования своих слов.

Он отвернул туловище от ствола, ненадежно повиснув на нем, и перевел взгляд в сторону проклятой ямы. Он понял, что это не пещера, но как же тогда это можно назвать? Храм, подобный тем, что были возведены в некоторых других городах вриксов? Тщательно продуманная погребальная камера?

Кетан не мог даже представить, как было построено это место. У его народа был металл — золото, но во всем мире его было недостаточно, чтобы построить что-то настолько большое, с таким количеством сложных деталей.

«Кокон» было единственным известным ему словом для обозначения того, в чем были запечатаны Айви и другие существа, но он знал, что это неправильное слово. Это действительно были яйца? Гнезда? Что-то более зловещее? Кто-то или что-то построило это место с использованием материалов и методов, намного превосходящих все, чем обладал Кетан или ему подобные, возможно, даже превосходящих возможности самих богов.

Пока он не сможет ясно общаться с Айви, у него не будет ответов. Она — странное, хрупкое, неизвестное существо — была его единственной надеждой получить информацию. Она должна была знать что-то…

Кетан замер, когда звук эхом разнесся между деревьями — стук камня о камень в коротком, быстром ритме. Знакомый ритм. Охотники из Такарала использовали такие средства связи в Клубке на протяжении поколений. Хотя находившиеся поблизости животные были встревожены этими звуками, но гораздо меньше, чем они были бы испуганы криками вриксов.

Простой метод общения доказал свою ценность в войне с терновыми черепами, во время которой многие самцы, привлеченные на службу к Когтю Королевы, долгое время проводили в самых густых частях джунглей с плохой видимостью.

Он скользнул рукой вверх по древку своего копья, чтобы обхватить его прямо под наконечником, и потянулся назад, чтобы достать нож из сумки. Держа оба оружия в руках, он свел плоские поверхности клинков из черного камня вместе, издавая щелкающий ритм.

Ответ пришел через несколько мгновений, еще один сбивчивый ритм, отличающийся от первых двух. Осталось двести сегментов, возможно, триста.

Кетан обошел ствол с противоположной стороны и спрыгнул на широкую ветку. Он двинулся в том направлении, откуда поступали сигналы. Он не часто сталкивался с другими охотниками в Клубке, и он не всегда был в настроении с кем-либо разговаривать, но он не мог игнорировать такие сигналы.

Через некоторое время он повторил сигнал. Ответ прозвучал гораздо ближе, и Кетан изменил курс, чтобы следовать за звуком.

Движение впереди вскоре привлекло его внимание — фигура, крадущаяся по ветке, которая была выше, чем у Кетана, скользящая сквозь пятна теней и солнечного света по мере приближения. Кетан узнал бы эти ярко-зеленые отметины где угодно.

Телок.

Кетан остановился на широкой части ветви, которую удерживала другая ветка, перекрещивающаяся под ней.

Телок воспользовался ближайшими лианами и ветвями, чтобы спуститься на уровень Кетана, держа древко копья вдоль выпрямленной руки. Солнечный свет, падавший на его шкуру, отбрасывал на его бледные шрамы длинные глубокие тени.

Старые раны, о которых Кетан почти забыл, тупо пульсировали. Многие из этих ран, многие из его шрамов, были получены во время тех же сражений, в которых Телок получил свои собственные.

— Я не думал, что ты все еще так далеко, — сказал Кетан, вытягивая передние лапы, когда Телок приблизился. — Уркот сказал мне, что ты должен вернуться в Такарал в солнцестояние.

Телок вытянул передние ноги, постукивая их нижними сегментами о ноги Кетана.

— Остальные начали возвращаться как раз перед солнцестоянием.

— И ты был доволен блужданиями?

Телок чирикнул, вытянул ноги и положил нижние предплечья на верхние суставы ног.

— Я не блуждаю, Кетан. Это ты. Я всегда путешествую с определенной целью.

Тихонько щебеча, Кетан спросил:

— И какая это цель?

— Я искал тебя.

Кетан развел руки в стороны.

— И ты нашел меня.

— Я этого не ожидал.

Похлопав Телока по ноге, Кетан сказал:

— Если кто-либо из охотников из Такарала и мог бы это сделать, так это ты.

Телок фыркнул и щелкнул жвалами.

— Я знаю все твои трюки, Кетан. Я мог бы выследить тебя даже в трясине, когда над водой не было и ладони земли, если бы пришлось. Но меня беспокоило другое.

— Что же тогда?

— Я знал, что ты вернешься в Такарал на День жертвоприношения, и я боялся, что ты сделаешь что-нибудь, что вызовет гнев Зурваши.

— Твои страхи были обоснованы.

— И все же ты стоишь здесь, — Телок окинул взглядом Кетана, слегка откинувшись назад. — Хотя у тебя такой вид, словно ты провел не очень приятную ночь.

— Это было… — разум Кетана метался. Он безоговорочно доверял Телоку, знал его большую часть их жизни, и ему очень хотелось поговорить с кем-нибудь о том, что он обнаружил прошлой ночью, особенно с кем-нибудь, кто также бродил по Клубку и, несомненно, видел здесь неестественные вещи.

Но в то же время Айви принадлежала Кетану, и у него не было желания делить ее с кем-либо. По крайней мере, пока он не узнает больше.

— Это было долго, — сказал Кетан, — и мне все еще больно.

Жвалы Телока дернулись и поднялись.

— Она…

— Нет. Я выслеживал суту высоко в ветвях, и как раз перед тем, как я успел убить ее, стая ксискалов попыталась напасть на мою добычу. Ветви не выдержали их веса. Так случилось, что это были те же ветви, на которых сидел я.

— А сута? — спросил Телок.

— Когда я поднимался с земли, я услышал, как она воет на деревьях, совершенно спокойная.

Телок защебетал, и Кетан не мог не присоединиться. Оглядываясь назад, он мог находить юмор в таких вещах — и это было проще, чем думать о том, что произошло после того падения.

— Мясо ксискалов жесткое, но на костях у них его гораздо больше, чем у суты, — сказал Телок. — Возможно, в конце концов, это было благословением?

— Ксискалы потерялись в Клубке, — ответил Кетан. — Все, что я получил за свои усилия и боль, — это история, — и самое странное, самое интригующее существо в мире. — Что с твоей охотой?