Изменить стиль страницы

— Дерьмо, — шепчет Гвидо.

Линия отключается.

– Гвидо? Ебать.– Я снова звоню Рафаэлю. Ничего.

Следующим я набрал номер мамы. Она отвечает с первого звонка.

– Он послал дядю Сергея убить Рафаэля!– Я кричу в трубку.

– Что? ВОЗ?–

– Папа! Я звоню Рафаэлю, но не могу с ним связаться. А папина линия переходит прямо на голосовую почту.

– Он в своем офисе. Я направляюсь туда. Я слышу хлопок двери и торопливые шаги бегущих ног. – Ты должна была сказать Роману, Василиса. Если бы вы сказали ему правду, он бы никогда не послал Сергея. Твой отец считает, что мужчина держал тебя против твоей воли и причинил тебе боль. А поскольку ты не сообщил отцу никаких подробностей, он предположил самое худшее.

– Я не хотел ему говорить, потому что боялся, что он сделает именно это!–

– Позвони Сергею– , — говорит она сквозь частое и поверхностное дыхание. — Скажи ему, чтобы он оставался на месте.

— Ты знаешь, что он не будет, — хнычу я. Мой дядя принимает заказы только от пахана. Я мог плакать и умолять, а он все равно выполнял то, что ему приказали. Он не откажется, пока мой отец не отменит приказ. – Я в десяти минутах отсюда. Пожалуйста, мама! Убеди папу отозвать дядю Сергея!–

— Я сделаю это, детка. Не волнуйся.–

img_4.jpeg

– Что значит, он отменил поставку?– — рычу я в трубку.

— Я говорю довольно ясно, не так ли? Николай отвечает.

Мне потребовались годы, чтобы найти кого-то, кто мог бы достойно заменить Антона на посту бригадира, курирующего ряды наших бойцов. Управление пехотой Братвы сродни управлению стадом маниакальных гиен. Они не будут выполнять приказы от кого попало. Но даже когда они это делают, многие часто чувствуют себя свободными по-своему интерпретировать, как следует выполнять приказы. Чтобы держать всех в узде и не сходить с ума при этом, ответственный человек должен либо обладать чрезвычайно спокойным поведением и методично применять свои полномочия, либо быть человеком, который сам по сути сумасшедший. Николай Левин принадлежит ко второму типу. Большую часть времени я не уверен, стоит ли мне продвигать неуважительного ублюдка или просто свернуть ему шею. Этот сумасшедший получил за меня пулю два года назад, так что, думаю, у меня есть к нему слабость.

— Следи за своим языком, — лаю я. — И объясни.

– Мы прибыли на границу, как и планировали, только для того, чтобы один из людей Рамиреса передал нам сообщение о том, что эта предательская сволочь нашла другого покупателя. Я пытался дозвониться до Белова, но он не отвечает на звонки.

– Мой брат сейчас занимается другим вопросом. У тебя еще есть парень Рамиреса?

– Да.–

— Сломай ему ноги, — выплевываю я. – Заставь его говорить. Я хочу знать, кому досталось то, что должно было принадлежать мне.

– Уже сделал. Это был Артем Волошин. Он предложил Рамиресу скидку в сорок процентов.

Чертовы украинцы. Я думал, что мне надоело иметь дело с этими придурками два десятилетия назад.

– Это еще не все– , — продолжает Николай. – Один из моих ребят поймал дилера Артема в Вест-Тауне на прошлой неделе.

— И ты говоришь мне это только сейчас?

Дверь моего кабинета внезапно распахивается, и внутрь врывается моя жена, покрасневшая и тяжело дышащая, как будто она бежала сюда с головокружительной скоростью.

– Что вы наделали?– — задыхается она, ее глаза растеряны и горят.

– Я тебе перезвоню.– Я бросаю телефон на стол и поднимаю руки вверх, защищаясь. – Что бы это ни было, это был не я. Клянусь, малыш.

Я понятия не имею, что могло так ее расстроить, но я знаю, что это не может быть что-то, что я сделал. Я бы предпочел отрубить себе руки. И ноги. Перережь себе горло. Мне придется обдумать правильный порядок, но настроение останется прежним.

– Вы послали Сергея убить сицилианца Васи!–

Ой.Ну, думаю, это был я. – Этот придурок не ее. Де Санти - киллер, который похитил и держал нашу дочь в заложниках более двух месяцев. Ты на самом деле не ожидал, что я отпущу это?

Нина мчится через комнату. – Пожалуйста, Роман. Тебе нужно позвонить Сергею и сказать ему, чтобы он прервался.

– Точно нет.–

— Василиса в него влюблена, котик. Схватив мою рубашку в горсть, она практически тыкается носом в мой. – Вы отзываете Сергея. Сейчас!–

– Что? Нет, она не может в него влюбиться.

– Она планирует вернуться на Сицилию!– Нина кричит мне в лицо, тряся меня. – Я пытался убедить ее сказать тебе правду, но она боялась, что ты поступишь именно так!–

Я смотрю на жену, пока внутри меня бушует огненная буря. Моя малышка не может влюбиться в проклятого Де Санти, не так ли? Я уже организовал ужин, пригласил своего бухгалтера и сказал ему, чтобы он привел с собой сына. Мальчик работает в отделе делопроизводства дома престарелых. Хороший, надежный парень. Ровесник Василисы. Не гребаный наемный убийца, живущий на другом континенте.

— Нина, детка, она просто в замешательстве.

– Она ни черта не запуталась! Она любит его!– Моя милая маленькая женушка теперь ревет так громко, что я боюсь, что окна могут разбиться. – Вы не можете этого сделать! Ее отец не может убить человека, которого она любит! Это уничтожит ее, Роман! И это уничтожит тебя!–

– Вася заслуживает хорошего человека. Кто-то, кто будет охранять ее.

– Разве ты не понимаешь? Она не хочет хорошего. Она хочет его. И он все это время защищал ее. Даже когда ты не мог.

Я хмурю брови. – О чем ты говоришь?–

– Торговый центр. Взрыв двадцать лет назад. Рафаэль Де Санти — человек, который спас жизнь нашей дочери!–

Это . . . это невозможно. Но . . . Ох блин. Как бы мне ни хотелось опровергнуть слова Нины, я каким-то образом знаю, что это правда. С того момента, как я встретил Де Санти более десяти лет назад, я всегда задавался вопросом, что с ним случилось. Я так и не установил связи.

Вася.

Я вскакиваю со стула и хватаю телефон.

img_3.jpeg

Стрелка спидометра зависла над отметкой в ​​сто миль в час. Я сильнее нажимаю на педаль газа, лавируя между другими машинами на дороге. Сейчас пять минут седьмого. Самолет Рафаэля только что взлетел. Без меня. Не имеет значения, я полечу первым коммерческим рейсом, на который смогу попасть, как только узнаю, что человек, которого я люблю, в безопасности. Еще есть время. Мой дядя предпочитает работать по ночам. Я делаю успокаивающий вдох, но воздух внезапно попадает в мои легкие, и я почти врезаюсь в идущую впереди машину.

Разница во времени. Я забыл про чертову разницу во времени! Сицилия опережает Чикаго на семь часов. Там сейчас два часа ночи. Нет нет нет!

Уличный фонарь передо мной становится красным. Я сильнее нажал на газ. С боковой дороги приближается пикап, и я едва его не замечаю, пролетая через перекресток. Наш район находится всего в миле отсюда. Я снова звоню Рафаэлю. И опять.

Нет ответа.

Нажимая на тормоза на подъездной дороге, меня так трясет, что я едва могу открыть дверь машины. Я не закрываю ее, просто бегу, поднимаясь по каменным ступеням к входной двери по две за раз.

Дверь папиного кабинета приоткрыта. Я захожу внутрь и смотрю на отца. Слова застряли в моем сдавленном горле. Папа стоит рядом со своим столом, прижав телефон к уху. Мама стоит перед ним, сжимая его рубашку.

– Сергей. Глубокий голос моего отца нарушает тишину. – Прервать.

С моих губ срывается сдавленный звук облегчения. Я откидываюсь спиной к стене, потому что мои ноги готовы подкоситься. Мои глаза пристально смотрят в глаза отца. Он все еще держит телефон у уха. Мышцы его челюсти напряжены, а брови нахмурены.

Мне он нужен, Сергей. Понимаешь? он лает и опускает трубку.

Я даже не дышу, ожидая, что великий Роман Петров скажет что-нибудь.

– Папа?– Я хнычу.

Мой отец глубоко вздыхает, опустив глаза. Избегая смотреть на меня.

img_2.jpeg

на 15 минут раньше

Мой телефон звонит, как только я снова включаю его и как раз в тот момент, когда я тянусь к входной двери. Имя пилота загорается на экране. Я смотрю на свои наручные часы. Пять минут второго.

– Мы готовы к взлету, босс.

– Хорошо.– Я киваю, хотя он меня не видит, затем жду. Я не могу заставить себя попросить подтверждения того, что я уже знаю.

– Она не пришла. Мне очень жаль, босс.

Засунув телефон обратно в штаны, я направляюсь на кухню. Мои шаги звучат глухо в огромном пространстве, отражаясь эхом от стен, этот звук жуткий в темноте дома. Я не зажигаю лампы, пересекая комнату. Лунный свет освещает мне путь к холодильнику.

Некоторые говорят, что пить красное вино холодным, а не комнатной температуры — кощунство. Мне всегда казалось, что такой вкус довольно пресный. Взяв из холодильника стакан на ножке, а затем бутылку, я прохожу через гостиную и останавливаюсь на пороге террасы. Сколько раз я заставлял этих рабочих красить эти французские двери? Четыре? Пять? Ребята, конечно, наделали при этом много шума. Как я им приказал. Все для того, чтобы моя веспетта могла чувствовать себя как дома.

Забавно, как я провел более двадцати лет, зарабатывая кучу денег, строя свою империю. Все время я был убежден, что это принесет мне счастье. Слишком поздно я понял, что все это было не чем иным, как пылью на ветру. Все мое богатство не могло помочь мне достичь того, чего я хочу больше всего. Любовь Василисы. Точно так же, как ни одно из дорогих украшений, которые я ей подарил, никогда не вызывало улыбки на ее лице, в отличие от глупых рисунков, которые я для нее нарисовал. И вот я на вершине своего успеха, владею очень многими вещами. . . Но не обладая ничем ценным.

Теплый ветер дует мне в лицо, когда я выхожу на террасу и сажусь на шезлонг в дальнем конце. Крошечные огни далеких рыбацких лодок разбросаны по темной глади моря, мерцая на волнах. Я наливаю себе бокал вина и наблюдаю за ними.

— Становишься безрассудным в старости, Де Санти? — говорит мужской голос из тени слева от меня.

– Похоже на то. Я откидываюсь назад и делаю глоток вина. – Был долгое время. Как жизнь, Белов?

– На самом деле все было вполне нормально. Пока какой-то ублюдок не решил похитить мою племянницу. Он выходит из темноты и опирается спиной на перила, скрещивая руки на груди. Сияние луны отражается от пистолета, который он держит.