ГЛАВА 39



МАЙКЛ

— Я предупреждал тебя! — Мой отец стучит кулаком по барной стойке, где собрались самые преданные из наших мужчин. — Я говорил тебе, что Раф зашел слишком далеко, но ты продолжал давать ему шанс за шансом. — Его резкий вдох наполнен гневом. — То, что он сделал с Софией... Я сам его убью.

— Ты ничего не сделаешь. — Мой тон пропитан безумием и вкусом мести. Он этого не заметит. — Он моя добыча.

Теперь я стою лицом к мужчинам.

— Если кто-нибудь из вас убьет его, вы умрете. Понятно?

— Да, босс.

— Мы отправляемся через три часа, — говорю я отцу. — Ты идешь с нами?

Он хмыкает.

— Ты думаешь, я пропущу это?

— Я думал, ты вышел на пенсию? — Я натягиваю медленно формирующуюся ухмылку.

— Не для этого.

— Отлично. Тогда мы все идем.

Мужчины разбегаются, оставляя Джио и моего отца. Я тянусь к графину и наливаю себе виски, захлебываясь от жжения, когда оно проникает в горло.

Но это ничто по сравнению с тем, что я чувствую без нее. Я скучаю по ней самым жестоким образом. Как будто часть меня была вырезана навсегда. Я никогда не знал, что мне нужно, пока она не появилась в моей жизни.

Моя рука нащупывает в кармане мобильный, надеясь, что Элси что-то написала. Что угодно. Даже чтобы проклясть меня, потому что я заслужил все это. Я причинил ей боль.

Но там ничего нет. Ее действительно больше нет.

Может быть, когда-нибудь она поблагодарит меня за то, что я не разрушил ее жизнь. И в тот день я буду все тем же мужчиной, желающим ее так же, как и сегодня. Никогда не забуду ни одного мгновения, проведенного вместе.



Я веду нас через темный лес, мимо деревьев, наши тела прижимаются к низким кустам по обеим сторонам. Единственная причина, по которой мы можем видеть хоть что-то, — это луна. Иначе мы были бы погружены в кромешную тьму.

Между крепостью моего брата и войной, которая нам уготована судьбой, осталось совсем немного.

Мы взяли с собой тридцать наших лучших людей, включая сыновей Патрика. Он будет в меньшинстве и без оружия. Мы победим.

Как только мы выбираемся на поляну, наши ноги ступают по траве, и мы шагаем вперед. Его дом возвышается вдали, его ограждает высокий стальной забор.

— Где его люди? — спрашивает отец, ожидая, что они будут охранять периметр.

— Может, он знает, что мы идем, и они где-то прячутся и ждут, когда мы выкурим их, — добавляет Джио.

Мой взгляд скользит по трехэтажному кирпичному дому. Внутри темно, только в одном окне горит яркий свет, и тень проскальзывает за занавеску.

— Он дома, — шепчу я. — Двигаемся.

Мы идем как один, приближаясь к забору с задней стороны, чтобы он не видел нашего приближения. Один за другим мужчины перелезают через него, их оружие наготове, как только они спускаются на землю. И мы медленно идем вперед. Я первым поднимаюсь по четырем каменным ступеням, ведущим к двери, и тихонько пробую ручку, не ожидая, что она откроется.

Взмахнув пальцем, я приказываю им всем оставаться на своих местах, а затем постепенно толкаю дверь, обнаруживая, что помещение пустует, а единственным источником света служит маленькая лампа в фойе. Мой взгляд устремляется на винтовую лестницу, расположенную в ярде впереди.

— Пора положить этому конец, брат, — кричу я, и мои слова отдаются эхом. — Мы окружили тебя.

Тишина встречает нас, когда я останавливаюсь, чтобы проверить, слышу ли я его.

— Покажи себя. Не будь трусом.

Откуда-то издалека доносится смех, его шаги приближаются.

— Никогда не был трусом, Майкл. Я рад, что вы все наконец-то решили прийти. — Его голос приближается. — Я ждал этого слишком долго. Похоже, я все-таки не трус.

Его усмешка полна ярости, и следующее, что мы видим, — это босого Рафа, спускающегося по лестнице.

Мои люди достают оружие и направляют на него.

— Где твои люди? — спрашиваю я его.

— Они ушли. — Он вытягивает руки, спускаясь все ниже, по одной ступеньке за раз. — И, как видите, у меня нет оружия. — Он продолжает идти к нам. — Вы пришли сюда с одной целью, так что давайте покончим с этим.

— Убей его, Майкл, — ворчит мой отец.

— Я тоже рад тебя видеть, папа. — Раф не просто смотрит на моего отца, а впивается в него взглядом, словно нанося ему удар.

Я жестом велю старшему сыну Патрика, Тайнану, схватить Рафа, и мой брат тут же поднимает руки в знак капитуляции.

— Свяжи его на стуле. Сделай с ним то же, что он сделал с Софией и Элси.

— Как поживает моя любимая племянница? — спрашивает он, с улыбкой на лице, пока мои мужчины дергают и бросают его на табуретку, которую один прихватил с кухни.

— Скучает по тебе.

Он вдыхает и закрывает глаза, выражение его лица становится менее суровым при упоминании моей дочери.

— Я скучаю по ней каждый день.

— Ты гребаный лжец! — Мой отец бросается на него как раз в тот момент, когда мужчины связывают ему руки за спиной молниями. — После того, что ты сделал... — Он бьет его кулаком в челюсть. — ...ты не заслуживаешь даже произносить ее имя.

Раф даже не вздрогнул. Он только сильнее смотрит на нашего отца. И тут их разделяю я.

— Не подходи, — говорю я ему. — Это мое убийство. Моя дочь.

— И она моя внучка! — Его грудь расширяется, когда он стучит по ней кулаком.

— Да. — Я медленно киваю. — Так и есть.

— Нет пощады врагу, — усмехается Раф, его черты лица обретают грубость. — Разве не этому ты нас учил?

— Именно так. — Наш отец бросает на Рафа суровый взгляд. — И сегодня ты узнаешь, что на самом деле означает это утверждение.

— Я думаю, единственный человек, который узнает этот урок... — Раф жестоко смеется, мгновенно разделяя руки одним движением. — ...это ты.

Застежки-хамуты рассыпаются по полу, и он поднимается на ноги, приближаясь к моему отцу, чьи глаза стали огромными в два раза.

— Что это, Майкл? — Он отступает назад, в его расширившемся взгляде плещется шок. — Пристрели этого предателя! Он пришел за твоей дочерью!

Но никто не делает ничего, чтобы остановить Рафа. Вместо этого, когда он протягивает руку к Киллиану, тот протягивает ему пистолет. И в одно мгновение все солдаты Рафа выходят из укрытий и встают рядом с ним.

Джио делает шаг, откидывая голову назад.

— Что, блять, происходит?

Мой рот кривится в усмешке.

— Я сейчас все объясню, — говорю я ему, не в силах оторвать взгляд от человека, который все разрушил и обвинил во всем Рафа.

Я не мог дождаться этого дня. Ждал возможности отомстить за его грехи. Но я должен был стать королем до того, как уничтожу прежнего. Мне нужна была преданность мужчин, и она у меня была. По крайней мере, большая их часть. Мне нужно было, чтобы они узнали, что он сделал с семьей. Наблюдать и ждать, пока я уничтожу его, было самым трудным из всего, что мне приходилось делать.

Но на этом все и закончилось.

Особенно когда он подверг опасности мою дочь и жену. Никто так не поступает и остается в живых.

— Единственный предатель, которого я вижу, отец... — Раф поднимает оружие и направляет его прямо ему в грудь. — ...это ты.

Наш отец отступает, его дыхание учащается. Но с громким щелчком позади него все оружие нацеливается ему в голову, и каждый из мужчин готов поразить его насмерть по моей команде. Потому что они мои, в конце концов.

Раф делает шаг вперед, дуло пистолета упирается в лоб моего отца.

— Готов ли ты признать, что натворил? Как пытался обвинить меня во всем, что ты делал?

Страх сковывает тело моего отца. Я практически чувствую его вкус. Его лицо искажается в шоке, но на мгновение меняется, и он вдруг смеется, его плечи раскачиваются.

— Это шутка?

Он поворачивает голову ко мне, и я тоже поднимаю на него свой полуавтомат.

— Какого черта ты делаешь, сынок? После всего, что я для тебя сделал? — Его тон повышается. — После того как я уступил тебе свое законное место? Ты отвернулся от меня?

— Ты отвернулся от этой семьи, — напоминаю я ему. — Ты знаешь, что ты сделал. Ты знаешь, почему обвиняешь Рафа во всем, что сам же и организовал.

— Майкл? — Напряжение нарастает, и лицо Джио покрывает ярость. — Тебе лучше, черт возьми, рассказать мне, что происходит, пока я не вышел из себя.

Я делаю несколько шагов к нему и хватаю его за плечо.

— Прости, что мы не смогли тебе сказать. Но я должен был убедиться, что все пройдет гладко.

— Блять, — процедил он, стиснув зубы. — Вы двое планировали это все время? — Он переводит свой дикий взгляд с Рафа на меня. — Вы мне не доверяли?

— Конечно, мы тебе доверяем. — Я сжимаю его плечо, пристально глядя ему в глаза. — Но я знал, что если мы расскажем тебе все, ты убьешь его. — Я глубоко вдыхаю. — И я знаю, что, когда ты становишься таким, никто не может тебя остановить.

Он бросает задумчивый взгляд.

— Те люди, которые пришли за Софией? Это тоже был он?

В его глазах плещется жажда крови. Я чувствую ее вкус.

Я киваю, и он медленно поворачивает голову к нашему отцу, который даже не отрицает этого.

— Почему? — рычит он. — Зачем ты это сделал?

Отпихнув мою руку, он подходит к нему. И с грохотом впечатывает кулак в челюсть нашего отца. Снова и снова, пока их не становится слишком много, чтобы считать.

— Ты, твою мать, мертв! — рычит он. — Мертв!

Я, Раф и еще двое мужчин хватаем его и оттаскиваем, даже когда он борется. Мой брат может быть самым непостоянным, если дать ему повод. А это то, что заставит его сорваться. Но он еще не знает всех подробностей.

— Успокойся, — шепчу я ему на ухо. — Просто успокойся.

Его тело успокаивается, и в конце концов он кивает, давая нам понять, что теперь с ним все в порядке.

Мы убираем руки с его плеч.

— Расскажи мне все, — требует Джио. — Не скрывай от меня ни черта.

Я тут же снова смотрю на нашего вероломного отца.

— Хорошо. — Я сжимаю в руке пистолет, расхаживая по комнате. — Но я думаю, что Раф должен рассказать тебе сам.

Любопытный взгляд Джио устремлен на Рафа.

— Позволь мне рассказать тебе одну историю, брат, — говорит он Джио. — Позволь мне рассказать тебе, как все началось.

Он обходит моего отца, держа пистолет наготове. Он тот, кто потерял больше всех. Именно он должен убить нашего отца.