— Это было, может, пару месяцев назад.

— Итак, кто-то следил за нами некоторое время, — отмечает Деклан.

— С какой целью?

— Я не знаю, — он хмурится. Я знаю, что попытки разобраться в этом сводят его с ума. — Я позвоню своему другу-полицейскому. Наполнить твой дом цветами — это одно, но такое совсем уж жутко.

Я киваю, полностью соглашаясь с его заявлением.

***

Намного позднее Деклан высаживает меня у своего дома, решив, что я слишком напугана, чтобы вести машину (полная чушь), и ещё он не хочет, чтобы я садилась за руль одна. Ну хотя бы я возвращаюсь в его дом с новой одеждой.

Я готовлю нам ужин и открываю бутылку вина, ожидая от него новостей.

Сегодня я познакомилась с его другом-полицейским, когда подавала заявление в полицию. Поскольку Джоуи был там (могу предположить, что Деклан наконец-то подключил его для помощи), это означало, что многое пришлось объяснять.

Рассказывая всё вслух и с самого начала, я начала испытывать тревогу.

Раньше я была обеспокоена, но не волновалась. Было легко отмахнуться от происходящего и не думать об этом слишком сильно. Деклан также хорошо отвлекает. Но если рассказать всё подряд, это кажется более пугающим. Более реальным. И это начинает накапливаться и выглядеть более зловещим.

Из-за неясности мотива трудно понять, что происходит и как это остановить.

К счастью, с помощью Джоуи события развиваются намного быстрее, а это значит, что Деклан приезжает домой раньше, чем ожидалось.

— Как всё прошло? — спрашиваю я с дивана, наблюдая, как он бросает ключи на стойку и снимает куртку.

— Мы установили камеры снаружи твоего дома, а также датчики движения. Нет такого места, где кто-то мог бы проникнуть в твой дом, не будучи замеченным видеонаблюдением. У Джерри есть программа для мониторинга, поэтому как только что-то спровоцирует систему, он получит предупреждение. Он сможет немедленно просмотреть запись и сделать необходимые звонки. Если это повторится, то это будет в последний раз.

Я киваю, вставая, чтобы поприветствовать Деклана, когда он направляется ко мне. Я благодарна, что мой дом скоро снова станет безопасным.

— А пока ты продолжишь жить со мной.

Теперь я улыбаюсь, наблюдая, как он протягивает руки и кладёт их мне на бёдра, привлекая меня ближе, пока мы не соприкасаемся.

— Ты можешь произнести это как вопрос? — говорю я с улыбкой. Отчасти мне нравится, что Деклан, кажется, не может произнести ни слова так, чтобы это не прозвучало как требование.

Вместо того чтобы переформулировать свои слова, как я ожидала, он наклоняется и обхватывает ладонями моё лицо, наклоняя мою голову под нужным углом, чтобы его губы оказались прямо перед моими. Он смотрит на меня сверху вниз, и предвкушение съедает меня, пока он не совершает попыток сократить расстояние между нами.

— Тебе нравится, когда я целую тебя, Саша? — спрашивает Деклан.

— Да, — отвечая я, задыхаясь. Меня даже не волнует, насколько глупо это звучит. Я хочу, чтобы он поцеловал меня, а не дразнил!

— Тогда, я думаю, тебе лучше остаться со мной, чтобы мы могли делать это как можно чаще, ты согласна?

Теперь я улыбаюсь, слегка посмеиваясь над тем, как он смог задать это в виде такого вопроса, чтобы я точно ни за что не отказалась.

— Я не против.

Деклан дарит мне быстрый поцелуй, недостаточно глубокий и основательный, чтобы утолить мой голод, а затем отстраняется и опускает руки ниже, чтобы снова положить их на мои бёдра. Сжав их и убедившись, что моё внимание сосредоточено на нём, он продолжает говорить.

— Единственные отпечатки, которые мы смогли найти на фотографиях, были твоими. Даже клей на обратной стороне ничего нам не дал. Тот, кто это сделал, был осторожен. Бумага, на которой напечатаны снимки — это стандартная фотобумага, и её практически невозможно отследить. Мы поговорили с большинством твоих соседей; никто не заметил ничего необычного. Прямо сейчас у нас не так много зацепок. Джоуи изучает сами фотографии, чтобы посмотреть, сможем ли мы найти среди недавних снимков какие-нибудь ракурсы, где будет виден фотограф, но я не возлагаю особых надежд.

Я удивлена тем, как много они смогли сделать сегодня. Насколько же хорош этот его друг-полицейский?

— Итак, что нам теперь делать? — я стараюсь, чтобы это не прозвучало слишком беспомощно.

Деклан наклоняется, пока его лоб не прижимается к моему, и его глаза видят меня насквозь.

— Мы продолжаем делать то же, что и раньше. Мы оба остаемся бдительными, умными и держим ухо востро.

— Думаешь, дело в тебе, а не во мне? — шепчу я, ища ответа в его глазах. — Ну то есть, алтарь, посвящённый тебе, кажется немного очевидным.

— Прямо сейчас мишенью стала ты. Не знаю, потому ли это, что кто-то зациклился на мне. Но на данный момент все попытки контакта были нацелены на тебя. Поэтому на данном этапе мы продолжаем считать, что это направлено против тебя.

Когда я слышу это, внутри меня нарастает беспокойство. Я, само собой, не хотела бы, чтобы это происходило с Декланом, но чёрт возьми, я всё равно не хочу, чтобы это происходило со мной.

— Джоуи, Джерри и я занимаемся этим. В понедельник я также собираюсь проинформировать Зандера. Что бы ни случилось, это скоро закончится, — обещает он.

Я чувствовала себя в безопасности, ведь Деклан работал над этим с самого начала, но зная, что Джоуи и Зандер тоже подключатся, я не могу избавиться от ощущения, что меня окружили охраной, способной сравниться с Секретной службой.

Когда Деклан упомянул Зандера, это напомнило мне, что нам нужно поговорить и об этом тоже.

— Зандер станет для нас проблемой?

Серьёзный взгляд Деклана уступает место чему-то более неопределённому.

— Не знаю. Я надеюсь, что нет.

— Ты думаешь, он не обрадуется за нас?

— Я думаю, он видит в тебе свою младшую сестру, и любой парень, который пытается сблизиться с тобой, немедленно попадает в его чёрный список.

— Но ты другое дело. Ты его брат, — указываю я.

— Как только он узнает о нас, я уже не буду его братом. Я стану мудаком, пытающимся трахнуть его сестру.

Я вздрагиваю от его резких слов, но в основном потому, что боюсь, что Деклан может быть прав.

По прошествии времени я обнаружила, что моё почти нулевое беспокойство перерастает в сомнение, вдруг я недооцениваю реакцию Зандера.

— К сожалению для нас, до траханья дело пока не дошло, — шучу я, но это никого не веселит. — Зандеру, возможно, сначала это не понравится, но он смирится. Он любит тебя, и несмотря ни на что, ты его брат. Он может быть шокирован. Видит Бог, я сама всё ещё немного в шоке, но он же не идиот. Пять минут с новыми нами, и он увидит, как сильно всё изменилось.

Теперь Деклан улыбается, его прежнее беспокойство уходит.

— Ты права. Кроме того, у нас есть весь завтрашний день, чтобы повеселиться, прежде чем нам придётся беспокоиться о нём. Так что я предлагаю нам насладиться этим, — он озорно улыбается, и я ловлю себя на том, что улыбаюсь в ответ.

— И как ты предлагаешь нам это сделать?

— Думаю, мне нужно выполнить свою часть сделки, — он убирает руки с моих бёдер и кладёт на мою задницу, пока я не прижимаюсь к нему вплотную.

— Сделки? — мой голос срывается на этом слове.

— Той сделки, в рамках которой я даю тебе стимул оставаться здесь, со мной, — отвечает он, после чего его губы наконец-то сминают мои, не сдерживаясь.

Деклан поднимает меня, пока мы буквально пожираем лица друг друга, и вместо того чтобы затевать сессию поцелуев на диване, он ведёт нас в свою спальню.

Часть меня надеется, что сегодняшний вечер закончится обнажённым, потным танцем, которого мы так жаждем, что я удивляюсь, как наша одежда ещё не рассыпалась в пепел от жара, охватившего нас обоих. К сожалению, всё заканчивается припухшими губами, одним посинением яиц, одной серьёзной депрессией во влагалище и двумя холодными душами.

Если Деклан хочет подождать до того времени, когда Зандер узнает о нас, и когда мы будем уверены, что между нами нечто большее, чем просто влечение, тогда я дам ему время до вечера понедельника, прежде чем набрасываться на него.

И тогда уже ничто не встанет у меня на пути.

Ну, за исключением грёбаного ублюдка, который встаёт у меня на пути и приводит к тому, что понедельник заканчивается катастрофой.